Определяющей силой соколиной охоты является вовсе не мощь огнестрельного оружия, а большей частью птицы высокого полета, к коим причисляют всех крупных соколов - кречетов, балобанов, сапсанов,стремительно и безнадежно для своих жертв настигающих даже самых увертливых и изощренных птиц и зверьков. соколиная охота дивным образом осела на просторах средневековой Европы и, ввиду значительных затрат, пространства, времени и часто законодательных ограничений, оказалась популярнейшим спортом всей знати поголовно.
Соколиной охотой занимались еще в глубокой древности, а первые упоминания о ней встретились при раскопках ассирийской крепости Дур - Шуррукин. До начала новой эры охота была в ходу в основном на Востоке - Индии, Персии, Ближнем Востоке, Поднебесной, Монголии и у кочевников Центральной Азии. Лишь в 1250 году император Священной Римской империи Фридрих 2 написал первый трактат «Искусство охоты с птицами». Двести слишком лет спустя в английской «книге Св. Албана» уже утверждается о том. что содержать сапсана мог только принц либо герцог. В позднее средневековье соколиная охота полностью перешла под опеку монарха и его двора, а при Людовике 13 соколиная охота была разделена на несколько составных частей в зависимости от «напусков» и птиц - объектов охоты, каждой из которых ведал отдельно взятый человек. Соколиной называют охоту с вообще любыми ловчими птицами, в узком смысле - только охоту с соколом и кречетом.
В куртуазном воспитании аристократического общества охота, соколиная в особенности, очень быстро стала одним из излюбленных занятий. В отличие от прочих видов охоты, охота с ловчими птицами требовала массы времени, напористости и желания постигать жестокое, но красивое искусство. Будущий рыцарь или знатный человек от рождения должны были непременно знать, как поймать птицу, как кормить и ухаживать за ней, как приучить ее слушаться жестов и посвистываний, распознавать жертву и охотиться за ней. Науке выучки сокола было посвящено множество трактатов, устанавливавшим брать его из гнезда сразу же после рождения. После первой линьки птице подрезали когти, а к лапке привязывали колокольчик. Шаг за шагом сокола приучали сидеть на специальной жердочке на руке, обучали посвистываниям, затем, освободив веки, заново приучали к свету и дразнили искусственными жертвами. На весь этот кропотливый процесс уходило до года. Наконец, наступала первая охота. Как только появлялась дичь, птица резко взмывала в воздух, выслеживала добычу, бросалась на нее и держала до тех пор. пока свист хозяина не возвращал его обратно.
Каким образом соколиная охота вдруг стала любимой привилегией знати?
- Во - первых, содержание, тренировка и «вынашивание» птиц - занятие не из легких и не из дешевых.
- Во - вторых, охота с ловчими птицами стала той стезей между скучными вечерами в салонах, с помощью которой еще можно было выказать мужскую прыть и удаль. Само собой разумеется, аристократия лишь снимала сливки с готового продукта, а в остальное время за сотнями птиц ухаживали, удерживали и кормили в неохотничье время, следили за ходом линьки, устраивали на зиму специально обученные люди. Соколиная охота постепенно оказалась в пролете между спортом и повседневным ритуалом, а на первый план вышла не низкая добычливость, а эстетизм всего процесса.
К ловчим относят хищных птиц, активно преследующих свою добычу, обладающих наибольшей силой, энергией, вязкостью и ловкостью, ввиду чего наиболее пригодны для добычливой охоты. К ловчим причисляют традиционные виды, используемые еще в старинку:
- кречет,
- сокол,
- сапсан,
- балобан,
- дербник,
- чеглок,
- орел - беркут,
- большой и малый ястребы.
При помощи беркута в Центральной Азии и ныне охотятся на лис, волков и джейранов.
На охоте понадобится определенный набор инвентаря, облегчающий управление ловчей птицей:
- перчатка,
- клобучок,
- вабило,
- опутенки,
- бубенцы,
- должик,
- карабин,
- сумка,
- стилет.
Арабские сокольники перчатке предпочитают «трубу». Ловчих птиц переносят на охоте на руке, защищенной перчаткой из замши или мягкой кожи: для ношения некоторых птиц используется «клетка», деревянная рама из брусьев, служащая для птиц насестом. Как правило, на ноги ловчих птиц надевают опутенки; в опутенки продевается должик - ремешок, которым птицу привязывают к перчатке: в свою очередь, на ноги или к хвосту ловчей птицы прикрепляют бубенчик, звонкий колокольчик, по звуку которого следят за перемещающейся ловчей птицей и, самое главное, определяется место, где она засела с добычей. Соколов, кречетов и беркутов носят в клобучках: для ястребов клобучки не нужны - в отличие от соколов они сами бросаются на жертву, а не «напускаются». Раньше в соколятнях знати владелец мог похвастать своим охотничьим инвентарем как знаком богатства. Поэтому птицу всячески украшали серебряными бубенцами, тиснеными кожаными опутенками и должиками, клобучками, разукрашенными камнями, а нагрудники и наплечники были расшиты золотом.
Зачастую сокольники прибегают к парной работе - охоте ловчих птиц парой. Как правило, поднявшись на высоту, пара атакует дичь поочередно: один преследует жертву, падая на нее, другой ожидает вверху. После ставки первый снова идет вверх, второй - в атаку. И так раз за разом.
Оптимальное время для соколиной охоты - осень; впрочем, охотятся и весной, реже - летом. Стоит помнить, что травить в дождливую или жаркую погоду, а также во время сильного ветра и зимой крайне непрактично. Ловчих птиц не следует утомлять; использовать их стоит через день. Перед охотой птицу выдерживают - не кормят; иначе сытый сокол потеряет мотивацию. Достоинство сокола оценивают по числу ставок и хождению вверх. Ставкой является удар, связанный с падением сокола, либо «напуском»: в первом варианте птица без прямого участия сокольника, лишь разжимающего руку, чтобы ее освободить, сразу бросается за добычей; во втором случае сокольник бросает птицу с руки. Напуски разнятся по приемам и значению.
Соколиная охота – незабываемое зрелище! Грациозные птицы способны совершать без отдыха до 70 ставок, развивая при нападении на жертву скорость до 100 метров в секунду. Пройдя длинный путь от промысла до царской забавы, долгое время соколиная охота находилась в забвении.
Соколиной двор содержал киевский князь Олег в XI веке, охоту с ловчими птицами обожал Алексей Михайлович и презирал его сын Петр Великий, а на стенных фресках лестницы, ведущей на хоры, в киевском Софийском соборе и сегодня можно найти сцену охоты на зайца с хищной птицей.
Охота "Тишайшего"
На Руси соколиная охота известна с IX века, а ее рассвет пришелся на время правления царя Алексея Михайловича, который был страстным охотником с хищными птицами. Царь оставил потомкам знаменитый «Урядник Сокольничьего пути», большую часть которого занимает описание торжественного обряда посвящения в начальные сокольники. «Тишайший» не только знал имя каждой своей птицы, но и собственноручно придумывал им названия. Его «поход на потехи» представлял собой грандиозное зрелище, которое не огранивалось одним днем и отмечалось по возвращении шумными обедами.
Тайна за семью печатями
Московские соколы высоко ценились не только на Востоке, но и на Западе. Многие неоднократно пытались узнать, где именно в России добывается столь великолепная птица. Однако государственную тайну составляли не только места, где ее ловили, но и пути, по которым помытчики доставляли кречетов в Москву. Доставка птиц происходила по особым правилам, нарушение которых сурово наказывалось. На вопрос иностранных гостей: «Где же ловится такая превосходная птица?», следовал один ответ: «Во владениях нашего великого государя». Заволжье, Печора, Урал, Сибирь, берега Белого моря – вот основные «засекреченные» территории добычи пернатых «охотников».
Презенты, дары и поминки
Нередко ловчие птицы становились частью дани, которую русские князья выплачивали Золотой Орде. Один белый кречет приравнивался по стоимости к трем чистокровным скакунам. Кроме того, долгие столетия кречеты считались одним из самых ценных подарков. Так, в государства, которые зависели от Москвы, направлялись кречеты-«презенты». Их преподносили в знак поощрения. Равные по силе княжества получали «дары». Ну, а к тем, кого Москва опасалась, послы везли так называемые «поминки» - дары из живых птиц и зверей. Случалось, что птица в дороге погибала. Несмотря на это посольство все равно передавало крылья и голову сокола, - такое подношение тоже считалось подарком.
Главное, чтобы костюмчик сидел
Если охотничий костюм древнего русича почти не отличаются от повседневной одежды, то наряды царских сокольников поражали роскошью. Красные кафтаны, расшитые двуглавыми орлами и оконтованные золотой вязью. На ногах – сапоги телячьей кожи с высокими носками, загнутыми вверх, из красного или золотого сафьяна. Богато декорированная перчатка на одну руку. Стоил такой костюм недешево. В зависимости от своего положения, сокольник получал атлас или сукно для кафтана, бархат и соболей – для шапки, кожу и сафьян – для сапог. Если в царской охоте принимали участие иностранные гости, то эффектные наряды сокольников усиливались за счет особых «крыльев», украшенных разноцветными лентами из шелка. «Крылья» крепились при помощи ремня на поясе.
Клобук и не только
Кроме клобука – шапочки, в которой птица отдыхала после охоты, костюм ловчих птиц царского двора включал: нагрудник, обножки (или обносцы, нагавки, опуты или опутины), нахвостник и должик. Обножки – это кольца (обычно из кожи), которые надеваются на лапы птицы. Должиком называют шнур, один конец которого крепится к обножкам, а другой – сокольник держит в руке (что-то вроде поводка для собаки). Клобуки, кстати, надевали и во время пути к месту охоты, чтобы птица не видела потенциальные жертвы и не бросалась каждый раз с руки, растягивая тем самым свои сухожилия.
Колокольчики-подсказки
Особенное место в наряде птицы занимали колокольчики – разные по размеру и звучанию. По их звону сокольник, не видя птицы, мог легко определить, чем она занята в данный момент и где находится. Так, если звонил хвостовой колокольчик – птица сидит на пойманной добыче. Сегодня колокольчики крепятся на ноги птицы и на центральные рулевые перья, чтобы по звуку найти хищника в высокой траве или в кустах.
Царское довольствие
Всех, даже рядовых сокольников, царь одаривал поместьями. Сокольники имели свои вотчины и крестьян. Так, согласно грамоте 1507 года московского великого князя к сокольникам, последние освобождались от повинностей и выплачивали только налог полтора рубля в год «за соколы». Не менее роскошно жили и царские птицы – они содержались во времена Алексея Михайловича на потешных дворах в Коломенском и Семеновском. Более 3 тысяч различных охотничьих птиц кормили в строго отведенное время говяжьим или бараньим мясом. Чтобы разнообразить рацион, рядом держали голубиный двор на 100 тысяч гнезд. В питание включали и вегетарианский рацион - ржаные и пшеничные высевки с Житного двора.
Исторический очерк охоты с ловчими птицами (Из собрания Павла Гусева)
Первые попытки охотиться с ловчими птицами следует отнести к временам глубокой древности.
По свидетельству Брэма, искусство приучать сокола к охоте было известно древним еще за 400 лет до Р.Х. В 480 г. после Р.Х. соколиная охота не была еще распространена у римлян, потому что Сидоний Аполлинарий прославляет в те времена сына римского императора своего времени, Алития Гекдиция, за то, что он первый ввел в своей стране соколиную охоту. Вскоре, однако, пристрастие к этому занятию так распространилось, что на церковном собрании в Агде были запрещены соколиная и псовая охота. Но запрещение не произвело ни малейшего влияния, несмотря на то что было повторено в 517 г. в Эпаоне и в 585 г. в Макоре. В восьмом столетии король Этельберт писал к Бонифацию, архи-епископу Майнцскому, по поводу двух соколов, с которыми можно охотиться за журавлями. В 800 г. Карл Великий издал закон относительно приученных к охоте ястребов, соколов и копчиков, определяющий взыскания за убитых или украденных птиц. Император Фридрих Барбаросса сам учил соколов.
Затем Бандоллус рассказывает, что Райнольд, маркграф Эсте, держал с большими издержками около 150 соколов для охоты. Император Генрих VI, сын Фридриха Барбароссы, был тоже, по словам Коленуччио, большой любитель соколиной охоты. Император Фридрих II принадлежал к самым опытным и страстным соколятникам и написал книгу «De arti venandi cum avibus», которая была напечатана в Аугсбурге только в 1596 году. Рукопись была покрыта примечаниями, сделанными сыном Фридриха, Манфредом, королем Сицилии. Эдуард III назначил смертную казнь за кражу ястребов и приказал сажать в крепость на год и один день каждого, кто разорит ястребиное гнездо. В Пруссии гогмейстер Конрад фон Юнгинген устроил в 1396 г. школу для обучения соколов. Ландграф Людовик IV Гессенский 5-го мая 1577 г. запретил под страхом жесткого наказания разорение соколиных гнезд и ловлю самих соколов, а при Ландграфе Филиппе Гессенском всякий, кто имел голубей, должен был отделять десятого голубя княжескому сокольничему.
В Средней Азии, в Монголии, в Китае и в Персии соколиная охота производилась в огромных размерах и также ведет свое начало с древнейших времен. Ханы и властители этих стран иногда содержали баснословные количества птиц, приученных к охоте. Между Лагором и Кашмиром, в Персии, у киргизов и башкирцев, у бедуинов и арабов охота с соколами, ястребами, беркутами, холзанами (старый беркут) и копчиками производится в больших размерах и теперь.
Во Франции у короля Филиппа Августа при осаде Анконы улетел любимый сокол, и за него напрасно предлагали туркам 1000 червонцев; его не возвратили. Когда Баязет в битве при Никополисе 1396 г. взял в плен герцога Неверского и много французских дворян, то назначили за освобождение их известную плату, но герцог Бургундский послал ему вместо денег двенадцать белых соколов, и тотчас же все пленные французы были отпущены. Франциск I имел главного сокольничего, Рене де Коссе, у которого под начальством было 50 дворян и 50 простых сокольников, получавших 200 ливров в год. Число птиц Франциска I доходило до 300.
Между прочим, блестящее описание одной из охот Франциска I мы находим в VI главе «La chasse au duche» M. Boncheron, помещенное в «Journal des Chasseurs» 1852 г. Людовик ХI был также страстным соколиным охотником и при всей своей скупости не щадил издержек на птиц и собак.
Но особенно цветущим временем соколиной охоты во Франции было царствование Людовика ХIII, далеко оставившего за собой предшествовавших государей, как в самой страсти к охоте, так и в роскоши и великолепии охот, производившихся при нем. Людовик ХIII охотился почти каждый день, и обязательно по понедельникам, средам и субботам, если только погода благоприятствовала. Его «Cabinet des oiseaux», по свидетельству D’Arcussia (автора знаменитой «Faucounerie»), был наполнен хищными птицами всевозможных родов и видов, начиная с белых кречетов и соколов, до дербников, кобцев, ястребов и сорокопутов.При этом охота Людовика ХIII подразделялась на несколько отдельных частей, смотря по напускам (Vols) и птицам, за которыми охотились, и каждая из них находилась под ведением отдельного лица. Главным сокольничим Людовика ХIII был барон Шастегнерэ (de la Chastegneraye). Вельможи де-Люинь, де-Каденэ, де-Линьэ (Lignie), де Вилле, де ля Рош, дю-Бюисон, де-Лассон, де-Паллезо, де-Рамбулье, де-Рамбюр и де-Рульи были начальниками отдельных частей (напусков), подведомственных главному сокольничему. Охоты производились в окрестностях Фонтенбло, Сен-Дени, аббатства Фельян и в других местах. На них нередко присутствовали дамы, члены посольств, королева. По описаниям современников великолепие этих охот было поражающее.
Со смертью Людовика ХIII начинается упадок соколиной охоты во Франции.
Последним главным сокольничим при Людовике ХVI был маркиз де-Форже, между прочим, имевший под начальством своим одного из лучших сокольников Голландии, Ван-дер Гёвеля (Van der Heuvel).
В 1789 г. во Франции была вовсе уничтожена соколиная охота при дворе, и только некоторое время после этого она велась еще среди провинциального дворянства.
Упомяну, что во Франции иногда до того увлекались охотой с ловчими птицами, что даже лица духовного звания (как, напр., Denys, eveque de Senlis и Philippe de Vietri, eveque de Meaux, цитируемые de la Vique, автором Roman des oiseaux) страстно занимались охотой и трактатами ловчих птицах, жертвуя этому не только своими досугами, но и обязанностями.
В России охота с ловчими птицами точно так же, издавна и в продолжение многих веков, была любимой потехой князей, бояр и государей. Владимир Мономах в своем поучении говорит: «Еже было творити отроку моему, то сам есть створил дела, на войне и на ловах, ночь и день на зною и на зиме, не дая себе упокоя, на пособники не зря, ни на бирючи, сам творил что было надоб, весь наряд и в дому своем, то я творил есмь и в ловчих ловчий наряд сам есмь держал, и в конюсах и о соколах и о ястребах».
Довольно интересные сведения о первых следах нашей соколиной охоты можно найти также в «Сказании о ловах князей Киевских» Сементовского. Летописец говорит о плене Игоря, князя Северского: «Волю ему даяхут, где хочет ту ездяшет и ястребом ловяшет».
К ХIV столетию относят учреждение особых слуг великокняжеских, называвшихся сокольниками, к обязанностям которых относилось и промышлять ловчих птиц, добывавшихся в Заволочье, на Печоре, Урале, Перми, Сибири, а всего более по берегам Белого моря, особенно по Мурманскому, Зимнему и Терскому и на Новой земле. В силу договоров с Новгородом, Великие Князья ежегодно посылали туда сокольников, предписывая давать им корм и подводы.
В 1550 г. в ряду придворных чинов явились новые звания: сокольничего и ловчего. К этому же времени относят и учреждение Сокольничего Приказа.
Царь Иван Васильевич Грозный, а также и все последующие государи наши, до позднейшего времени, держали соколиную охоту.
Царствование Алексея Михайловича, оставившего нам знаменитый «Урядник Сокольничего пути», было в особенности временем процветания охоты с ловчими птицами.
Еще с младенческих лет пристрастился царь Алексей Михайлович к птицам разного рода.
По свидетельству одних, Алексей Михайлович наследовал эту страсть к птицам от деда своего, Федора Никитича Романова, а по свидетельству других, от дядьки, боярина Морозова. (Сб. Муханова, 222, 223. Берх. Царств. Михаила Федорович. I, 247).
По вступлении на престол царь Алексей Михайлович со всею силою страсти отдался любимой потехе и его помытчики (обязанность которых составляли ловля и доставление птиц ко двору) ездили в самые отдаленные места, за кречетами, соколами. Пути, которыми привозились птицы, и места, где они ловились, почти составляли государственную тайну, вероятно, ввиду возможного соперничества по охоте иностранных государей. Интересный рассказ об этом приведен в Сборнике царя Алексея Михайловича. «Товарищу моего посольства, Кальвуччи (говорит Мейерберг) очень хотелось увидать царских кречетов и снять с них рисунки; он целые полгода просил о том наших приставов, но они все ограничивались одними обещаниями, и Кальвуччи потерял всякую надежду на исполнение своего желания. В воскресенье на Масленице (13 фев. 1662 г.), когда у нас было несколько человек гостей и мы сидели с ними за столом, вдруг вошел к нам в комнату первый наш пристав и с великою важностью, как будто было какое нибудь особенное дело, пригласил нас перейти в секретный кабинет наш. Вслед за нами явился туда царский сокольничий с 6 сокольниками в драгоценном убранстве из царских одежд. У каждого из них на правой руке была богатая перчатка с золотыми обшивками, и на перчатке сидело по кречету. Птицам надеты были на головы новенькие шапочки, а к левой ноге привязаны золотые шнурки.
Всех красивее из кречетов был светло-бурый, у которого на правой ноге блистало золотое кольцо с рубином необыкновенной величины. Пристав обнажил голову, вынул из-за пазухи свиток и объяснил нам причину своего прихода. Дело было в том, что великий государь, царь Алексей Михайлович (следовал полный его титул), узнав о нашем желании видеть его птиц, из любви к верному своему брату, римскому императору Леопольду, прислал к нам напоказ 6 кречетов. В почтительных выражениях стали мы говорить с сокольничими, хвалили птиц, удивлялись их необыкновенной величине и спросили, где они ловятся. Но сокольничий, не желая выдать тайну своего повелителя, приложил палец ко рту и сухо отвечал нам: во владениях нашего великого государя. Принужденные удовольствоваться таким ответом, мы поблагодарили за особенную милость, оказанную нам великим князем, и потом почтили сокольничего подарком».
Великолепие обстановки и охоты царя Алексея Михайловича составляло предмет его гордости, а посвящение в сокольничьи чины сопровождалось особыми церемониями, живо рисующими нравы и обычаи этого времени.
Охота царя Алексея Михайловича помещалась на потешных дворах, в подмосковных селах Коломенском и Семеновском, где содержалось более 3000 разных птиц: соколов, кречатов, челигов, ястребов. «Корм тем птицам: мясо говяжье и бараны идет с царского двора; да на корм тем птицам емлют кречатники и помощники голуби во всем московском государстве и у кого бы ни были и имав приводят к Москве, а на Москве тем голубям устроен двор и будет тех голубей больше 100 000 гнезд, а корм ржаные и пшеничные высевки идут с Житного двора»).
Ловчие птицы разделялись на статьи, и царь не только каждую птицу знал по имени, но даже обыкновенно сам и давал им названия. Доставка птиц, с мест их ловли, точно так же производилась по особым правилам, строго обусловленным самим царем, и за каждое небрежение строго взыскивалось «чтоб им вперед нашему Великаго Государя указа быть противным не повадно было».
Охотился царь большею частью под Москвою: на Девичьем поле, в селах: Коломенском, Покровском, Семеновском, Преображенском, Хорошове, Ростокине, Тайнинском, Голенищеве (Троицком) и в др. Иногда царь Алексей Михайлович выезжал на охоту со своим семейством, царицей и царевичами: Федором и Петром Алексеевичами, а самый выезд на охоту назывался походом на потехи.
По смерти царя Алексея Михайловича стала угасать соколиная охота. Со вступлением на престол Петра I посылка кречетов из Верхотурья была прекращена. Императрица Елизавета Петровна иногда охотилась с соколами (около Угрешского монастыря и по Коломенской дороге, близ села Люберец), а также и Императрица Екатерина II, в особенности любившая охоту с дербниками (F. aesalon), ежегодно обучавшимися для этой потехи. В последний раз охота с ловчими птицами оффициально является при дворе в 1856 г., когда, по случаю коронования Государя Императора Александра II, были привезены беркуты из Оренбургской губернии и ими пробовали травить волков и лисиц. После этого охота с ловчими птицами была вовсе прекращена при дворе.
Заканчивая свой очерк, скажу, что в настоящее время охота с ловчими птицами сохранилась еще в Англии, Голландии, Германии и Франции. Кроме того: в Индии, Китае, Персии, на Кавказе и в наших оренбургских степях, у киргизов и башкирцев, а также в Хиве, и, вероятно, еще во многих местах, в Африке и Азии. Голландские сокольники и теперь ежегодно приезжают в Англию со своими птицами к герцогу Бедфорду и Лорду Барнарсу (в Дидиннгтон-Голле), ревностно занимающимися соколиною охотою. Кроме того, гг. Бродрик и Сальвин, авторы одного из новейших сочинений о соколиной охоте (вышедшего 2-м изданием) и альбома с портретами своих лучших птиц, пользуются известностью как соколиные охотники. В окрестностях замка Лоо, в Голландии, существует клуб соколиных охотников, описанный Шлегелем. Остатки сокольников можно еще найти в селении Фалькенверт (в Голландии), а также и в Бельгии, в селении Фальнгауцер, в окрестностях Намюра.
Соколиную охоту трудно назвать настоящей охотой. Это, скорее, развлечение и самое настоящее искусство. Ведь связь сокольника, а именно так называется человек, который выходит на охоту с соколом, и самой птицы просто завораживает. И объяснить её, кажется, просто невозможно. Там, высоко в небе, сокол выполняет все команды человека, который находится на земле. И не это ли можно назвать самым настоящим волшебством?
Соколиная охота – это не просто бессмысленное преследование добычи. Когда-то давно считалось, что только Бог, только Небеса могут помочь человеку заколоть избранную добычу. А если Бог решит, что этого делать не стоит, то значит, никакой добычи просто не будет. Такой подход к соколиной охоте всегда притягивал к ней большое количество людей. Однако с развитием земледелия и сельского хозяйства соколиная охота стала настолько редким явлением в нашей жизни, что о ней теперь можно читать только в книгах. Увидеть настоящую соколиную охоту на самом деле сегодня, наверное, просто не реально.
На Руси соколиная охота - это яркая страница в истории. Но ещё это и национальная традиция, и праздник, и особый дух соперничества, и просто хорошее времяпрепровождение. Ко всему этому стоит добавить и то, что у соколиной охоты был даже свой святой – покровитель, которому молились перед каждым выездом сокольники. Особенно расцвела соколиная охота во время правления царя Алексея Михайловича Романова. И если раньше царский двор выезжал на соколиную охоту довольно редко, то с приходом власти этого царя такая охота обрела особый статус. Статус избранной охоты.
Птиц для соколиной охоты выбирали очень тщательно. Это должна быть сильная, быстрая и умная птица, которая готова работать в паре с человеком. Перед началом охоты птица поднимается высоко – высоко в небо и уже оттуда своим острым соколиным глазом высматривает добычу. После того, как цель определена, сокол с большой скоростью ныряет вниз и с пойманной добычей устремляется к земле. Затем он пробивает своей добыче голову и готовится приступить к трапезе. Вот здесь и должен появиться сам охотник или сокольник. В награду за удачную охоту соколу нужно обязательно дать кусочек сырого мяса и только после этого можно забирать добычу. Довольный сокол садится на руку хозяина и начинается их победное шествие.
Кроме соколов в охоте с прирученными хищными птицами принимали участие орлы, ястребы, кречеты. В Англии в 18 веке был закон, по которому с орлами могли охотиться только высшие лица государства, а вот соколиная охота была прерогативой графов и герцогов.
Сегодня соколиная охота большая редкость. В России действует только один национальный фонд, который пытается возродить это славное прошлое нашей страны. Фонд имени святого Трифона пытается возродить национальные традиции нашего государства. И у них это получается. Соколиная охота, под покровительством Национального Фонда Святого Трифона, проводится вот уже которую зиму. Да и теперь очередная зима не за горами. И соколы с нетерпением ждут того, когда же они, наконец, смогут показать всё своё искусство и порадовать своих хозяев – сокольников.
Соколиная охота почти настолько же древняя, как и сама охота. Как только человек-охотник почувствовал, что не может обеспечить себя привычной добычей, он стал пытаться использовать на охоте различных помощников, и если первой всегда и везде вне конкуренции была собака, то вслед за ней пришел черед болотной рыси - хаусу, гепарду и хорю. Но только ловчие птицы прошли путь вместе с охотником до конца и продолжают доныне охотиться и радовать души охотников в разных уголках света.
Фото - Ольга Фрунзэ
Указания о возникновении охоты с ловчими птицами (соколами, ястребами, орлами-беркутами) в России относятся к XI веку. Она пришла к нам из стран Юго-Востока и Малой Азии, а возникла в Индии.
В частности, монгольские феодалы обставляли эту охоту с особой пышностью как признак богатства, силы и могущества. У нас тоже эта охота являлась привилегией царского двора и князей. Наиболее распространенной была охота с соколами, для подъема птицы в воздух использовались подсокольи собаки. Наивысшего развития охота с ловчими птицами достигла в XVII в. при царе Алексее Михайловиче, хотя у князя Олега в Киеве (XI в.) тоже был соколий двор.
Фрагмент картины ЛИТОВЧЕНКО Александр - Итальянский посланник Кальвуччи зарисовывает любимых соколов царя Алексея Михайловича
Сокола для царского двора отлавливались специальными охотниками. Соколиная охота на Руси имела не только спортивное значение, но часто являлась и средством для налаживания добрососедских отношений: в соседние страны сокола посылались в качестве подарков. Распалась охота с ловчими птицами в начале второй половины XVIII в. с появлением охотничьего оружия и стрельбы дробью.
Очевидно,что европейцы узнали об этой охоте от азиатских кочевников в эпоху Великого переселения народов. Существуют две основные версии проникновения соколиной охоты в Европу. По одной - она появилась благодаря скифам и сарматам в I-III в. н. э., при этом движение из Азии шло как бы в охват Средиземноморья по территории северного побережья Африки и через Центральную и Северную части Европы. По другой - пришла в Европу вместе с гуннами или аварами.
Первые достоверные свидетельства о соколиной охоте в западноевропейском регионе относятся к пятому столетию. В рукописи 499 года н. э., автор сообщает, что он в годы юности наряду с лошадью и собакой имел и хорошо подготовленную ловчую птицу. Известная мозаика из города Аргоса (Пелопоннес), изображающая сцену соколиной охоты, датируется также V в. н. э., к этому же времени относится и мозаика из Карфагена. Начиная с этого времени, ловчие птицы постоянно упоминаются в так называемых варварских Правдах, регламентирующих правовые отношения среди германцев.
Что же касается нашей страны, то вопрос, откуда соколиная охота пришла на Русь и, особенно, когда, пока остается открытым. Очевидно, что славяне, в особенности южные, были первыми, кто перенял этот вид охоты от степняков, и мы не знаем об этом только по причине отсутствия письменности. Первые достоверные сведения о соколиной охоте у славян относятся примерно к IX в., то есть ко времени, когда на Западе она уже получила широкое распространение. Это изображение человека на коне с птицей на руке, найденное в Моравии (исторический регион Чешской республики) в местечке Старо Място.
Мнение о появлении соколиной охоты на Руси в связи с вторжением татаро-монголов выглядит несостоятельным. Ряд письменных свидетельств и археологических находок говорит о том, что охота с ловчими птицами существовала задолго до их прихода. Восточные славяне могли познакомиться с ней, «соприкасаясь» со степными кочевниками, а также от западных или южных славян, контактировавших с германцами и византийцами. У последних она известна примерно с V-VI века н. э. На становление соколиной охоты на Руси могли оказать влияние и скандинавы, у которых она была достаточно развита, о чем упоминается во многих скандинавских сагах, а останки ястребов и соколов постоянно обнаруживаются в могилах знатных викингов. Контакты с Византией также оказывали свое влияние, ведь если мы переняли их религию, то обычаи и развлечения византийского двора также не остались без внимания со стороны правящей верхушки тогдашней Руси.
Так или иначе, но, судя по всему, соколиная охота была известна на Руси уже в X, а то и в IX веке. Причем складывается впечатление, что каково бы ни было ее происхождение, но уже по самым первым источникам, соколиная охота предстает перед нами в сформировавшемся виде и, причем в большей степени, не как промысел, а как развлечение знати. С определенной уверенностью можно говорить о преобладании уже в то время эстетической составляющей над промысловой. Добыча сокольников не шла ни в какое сравнение с другими охотами, например поимкой птиц при помощи перевесов или зверей тенетами, широко распространенными на Руси. Вот что писал Паллас об охотах с перевесом на зауральских озерах: «Иному удается изловить в один раз их (т. е. гусей) двадцать и более, и почти ни одной ночи напрасно не прокараулив. Кроме обыкновенных больших гусей и казарок, из которых наивкуснейшее в свете делается жаркое, ловят сим же образом различного рода уток и гагар».
Сохранилось немало письменных свидетельств о соколиной охоте в южной Руси. По своим условиям именно эти территории наиболее подходили для охот с ловчими птицами. Известно, что соколиный двор держал еще князь Олег (IX в.). При князе Ярославе Мудром (1019-1054) был построен храм Святой Софии в Киеве, где на стенных фресках лестницы, ведущей на хоры, есть сцена охоты на зайца с хищной птицей. Ко времени его правления относится и первый свод законов, так называемая «Русская Правда», где имеется ряд статей об охоте и ловчих птицах, за воровство которых полагался большой штраф. Упоминание о ястребах и соколах можно встретить в летописном тексте «Духовной» или поучении Владимира Мономаха (1113-1125). Игорь, князь Северский, судя по Ипатьевской летописи, попав в плен к половцам, охотился с ястребами. Памятник древнерусской литературы XII века «Слово о полку Игореве» также содержит немало сведений о соколиной охоте.
Фото - Ольга Фрунзэ
В северо-восточной Руси соколиная охота была не менее популярна, чем в южной, хотя условия охоты были другими из-за обширных лесов и болот. Из всех городов северо-восточной Руси особенно выделялся Господин Великий Новгород, стоящий на пересечении главных торговых дорог, одна из которых соединяла Восток с Западом («Волжский путь»), а другая - Юг и Север («Путь из варяг в греки»). Именно здесь в соколиной охоте ощущается присутствие как восточного, так и западного влияния.
Еще на заре создания русского государства сокол появляется как гербовая фигура, символ основателя династии первых князей Руси. Историк О.М.Рапов (1968) говорит, что «загадочные фигуры на монетах и печатях Рюриковичей, на перстнях и подвесках, принадлежавших князьям и их дружинникам, и даже на кирпичах Десятинной церкви в Киеве не что иное, как силуэт атакующего сокола. По некоторым данным, само слово Рюрик, Рериг и даже Рарог идентифицируется с названием сокола вообще и балобана или кречета в частности. В современных славянских языках, таких, как польский, словацкий, чешский и др. этим словом обозначают балобана - птицу, схожую с кречетом.
Постепенно интерес к соколиной охоте, и, прежде всего, со стороны новгородской знати, возрастал. Возрастала и потребность в охотничьих птицах. Спрос на них послужил тому, что начали появляться ловцы пернатых хищников. Ловля хищных птиц становится прибыльным делом. Именно в связи с тем, что ко времени появления первого свода законов так называемой «Русской Правды» интерес к ловчим птицам возрос настолько, что потребовалось особым пунктом внести статью о наказании за кражу этих птиц.
Вероятно, именно в связи с широким развитием соколиной охоты во времена правления князя Андрея Александровича (сына Александра Невского) на княжеской печати появляется конный сокольник. Ко времени его второго правления (1294-1304) относится сохранившаяся подлинная грамота этого князя к посадникам, казначеям и старостам Заволочья о предоставлении его ватажникам корму и подвод, когда те будут возвращаться с птицами с моря. А ссылки в этой грамоте на своего отца «а как пошло при моем отце и при моем брате» говорят нам о том, что и Александр Невский имел свой интерес в птичьем промысле.
Насколько сильно новгородские князья любили соколиную охоту, подчас в ущерб своим прямым обязанностям, показывают несколько примеров из летописей. В 1135 году новгородцы упрекали своего князя Всеволода Мстиславича: «Почто ястребов и собак собра, а людей не судяше и не управляаше». Спустя почти 130 лет, а именно в 1270 году, подобный упрек они вменили в вину уже Ярославу Ярославичу: «Ты, княже, неправду почто чинишъ, и многы ястребы и соколы држиши? Отнял еси у нас Волхов гоголиными ловцы и иныя воды утечными ловцы, а псов држиш много, отнял еси у нас поле заечьими ловцы». Упоминание одних лишь ястребов в первом эпизоде неслучайно - территории, где проходили охоты, были большей частью покрыты лесами, что делало ястреба наиболее подходящей птицей для охоты. Кроме того, и достать его было проще. Сокола появляются лишь тогда, когда создаются более удобные условия для охоты с этими пернатыми хищниками. Ястреб в соколиной охоте средневекового Новгорода, судя по всему, является основной ловчей птицей. Это подтверждается и археологическими раскопками: кости ястребов (тетеревятника и перепелятника) преобладают над останками других хищных птиц.
История донесла до нас имена некоторых новгородских помытчиков, людей, занимавшихся доставкой и сбытом ловчих птиц состоятельным вельможам и князьям. Это Марк, Савва, Микифор и Михайло, возглавлявшие печорскую княжескую ватагу. Эти люди упоминаются в документах со времен Ивана Калиты, и относятся к 1327-1329 годам. Таким образом, Москва имела свои виды на северные промыслы и, в частности, помытный, пытаясь как-то привязать северных дельцов к себе. Похоже, это было важно для улаживания дел с Ордой, которой отправлялись подарки, наиболее ценными из которых были меха, «рыбьи зубы» и ловчие птицы. Вместе с тем в XIII-XIV веках интерес к соколиной охоте в Новгородской земле, по-видимому, принимает такие масштабы, что светские сюжеты на эту тему начинают проникать даже в священные книги как изобразительный материал.
Например, в новгородской псалтыри XIV века, хотя и в стилизованном виде, можно видеть сокольника с ловчей птицей на руке в виде буквицы. Изображение сокольника и хищной птицы присутствует и на новгородских свинцовых буллах. В частности, в раскопе, датируемом 1420-ми годами найдена печать Великого Новгорода с изображением человека с птицей на правой руке.
В XIII - XIV веках интерес к соколиной охоте в Новгородской земле, по-видимому, принимает такие масштабы, что светские сюжеты на эту тему начинают проникать даже в священные книги как изобразительный материал. Например, в новгородской псалтыри XIV века, хотя и в стилизованном виде, можно видеть сокольника с ловчей птицей на руке в виде буквицы.
Помимо Новгорода, соколиной охотой занимались и в других городах северо-восточной Руси. Это Ярославль, Тверь, Ростов Великий и многие другие. Названия многих мест средневековой Руси связаны с соколиной охотой. Например, рядом с Великим Новгородом расположена местность, именуемая в исторических источниках как соколничи или соколницы. Территория между реками Волхов и Волховец и сегодня удобна для соколиной охоты. Здесь весной после схода вешней воды в многочисленных лужах собираются стаи уток и даже лебедей. Вероятно, это было ближайшее к городу место проведения соколиных охот в раннюю эпоху.
Помимо соколиной охоты, ловчие птицы отлавливались, как уже упоминалось, для отправок в Орду и другие страны. Из всех ловчих птиц самой ценной становится кречет. Вероятно, с конца XIV - начала XV вв. кречет все чаще начинает содержаться в сокольнях состоятельных людей и становится одним из первоочередных предметов вывоза. Новгород, как крупный торговый город, продавал разные товары в Европу и на Восток, и крупные сокола наравне с пушниной ценились очень дорого. С этого времени вплоть до потери своей независимости Новгород обладает монополией на добычу крупных северных соколов и частью белых ястребов. Кречет наряду с северным соколом (северным сапсаном) являлся по тем временам достойным подарком. Например, при посещении Новгорода Иваном III Васильевичем в 1476 г. знатные люди в числе даров преподнесли шесть кречетов и одного сокола. А именно: князь Василий Шуйский преподнес двух кречетов и сокола, Казимер - двух кречетов, Яков Короб - кречета и сын его Иван - тоже кречета. После потери независимости все новгородские промыслы, связанные с севером, переходят в подчинение Москвы.
ЛИТОВЧЕНКО Александр - Итальянский посланник Кальвуччи зарисовывает любимых соколов царя Алексея Михайловича
Известно, что любая привилегия может быстро превратиться в моду и повлиять существенным образом на изменение первичной сущности и смысла явления. Именно это произошло с соколиной охотой. Мода на это занятие превратилась из спорта в что то среднее между обязательным ритуалом для знати и балами, где можно других посмотреть и себя показать.
Вследствии этого, стали цениться престижные, наиболее редкие, из отдаленных мест птицы. Особенно ценными считались белые и полу-белые формы кречета. В соколятнях знати они служили чаще для украшения пышных парадных выездов, на которых владелец мог блеснуть перед соседями своим состоянием. С этой же целью использовали более красивые предметы ухода или "одежды" ловчих птиц - серебряные бубенцы, тисненые кожаные опутенки и ремешки-должики, изукрашенные каменьями, клобучки (шапочки для закрытия глаз между напусками на добычу) и даже расшитые золотом нагрудники и наплечники. При этом рабочие качества птицы, способности ее безотказно охотиться, по первому зову возвращаться на перчатку, навыки охоты и "уловистость" нередко оставляли желать лучшего. Перед соколами отступил на второй план основной "рабочий" вид европейской охоты ястреб-тетеревятник. Исторические свидетельства донесли до нас рассказы о том, как птица с руки егеря или лесника "облавливала" графских любимцев.
В табеле о рангах европейской школы на первое место ставили кречета, особенно белого, хотя никаких заметных преимуществ окраска птицы не давала. Следом за ним шли остальные крупные сокола - балобан, часто по-восточному называемый шарг или шаруг (откуда и его латинское видовое имя), лаггар, ввозимый из Индии, средиземноморский рыжеголовыый сокол, а также самый быстрый, но и самый мелкий из этой группы настоящий, или странствующий сокол, известный сейчас под названием явно тюркского происхождения, сапсан.
Птицы, используемые в классических школах
Сокола
Кречет - самый крупный (вес самки до 2 килограммов) и сильный сокол. Способен брать добычу как в воздухе, так и на земле. Основной корм в природе - белые и тундровые куропатки, птицы, населяющие птичьи базары (чайки, чистики), врановые, в значительной количестве лемминги, а на востоке также длиннохвостый суслик.
Гнездится и круглогодично обитает в тундре, на зимовке иногда в Средней Азии, а в прежние времена возможно и в Украине. Выношенный, способен брать значительно более крупную добычу - лебедей, журавлей, зайцев. В арабский странах тренируют на дрофу. Имеет темные и светлые формы. Среди светлых ценятся полубелые, крапленые и белые. Несколько особняком стоит алтайская форма этого вида, известная в Средней Азии как шумкар .
Балобаны вместе со средиземноморскими и индийскими формами образуют почти непрерывный ряд видов и подвидов. В разных странах самцы и самки, а также птицы разной окраски известны под разными именами - куш-тур, тур, ительге, ланнер, лаггар, тайша, шунгар, лачин, шарг, сакер (священный сокол), турул, у поляков - рарог или рарух. Все они несколько меньше кречета, самцы до килограмма, самки немного более. Обычная пища в природе - суслики, песчанки, реже - средние и мелкие птицы, чаще охотится над землей в угон,ставки не так красивы, как у сапсанов и кречетов. Выношенные, напускаются на зайцев, дроф, гусей.Все они составляют основу "парка" ловчих птиц в ближневосточные странах.
Сапсан. У охотников со времен Киевской Руси известен как просто сокол, в Европе - странствующий (откуда латынь peregrinus). Перелетный сокол, гнездящийся в лесотундре и лесной зоне, зимующий значительно южнее. Основная добыча в природе - птицы среднего и мелкого размера - кулики, чайки, врановые, голуби и мелкие воробьиные, добываемые в основном в полете. Может брать добычу с земли и с воды (вопреки расхожему мнению). Выношенный, напускается почти на любых птиц. Близкие к нему рыжеголовые формы - вавилонский или пустынный сокол, шахин или лачин. Его часто считают южной формой сапсана. В Европе и Украине использовался редко, в ближневосточных странах значительно чаще. Вес сапсанов - до килограмма, шахина - 350-700граммов.
Чеглок - некрупный сокол лесостепной зоны, охотящийся в воздухе в основном на мелких птиц. Практически никогда не берет добычу с земли, зато часто стрижей, ласточек и даже голубей. Вес - 300 - 400 граммов. Даже сейчас - довольно обычная в природе птица. Близкий у чеглоку вид, встречающийся на средиземноморских скалистых побережьях - сокол Элеоноры. Этот вид приспособился гнездиться в начале осени, выкармливая птенцов пролетными воробьиными птицами. Выношенный, может напускаться на врановых, голубей и даже мелких диких кроликов.
Дербник. Возможно дремлик, в Европе известен, как голубиный сокол (по цвету спины самцов), в Англии - мерлин. Гнездится в тундре и кое-где изолированно в степях Казахстана. Зимует широко в лесостепной и степной зоне, в том числе и в Украине. Охотится чаще низко над землей до одного метра в угон, но может делать и соколиные ставки в воздухе. Добыча - мелкие птицы. Вес - около 200 граммов.
Редко использовались в прошлом, а сейчас иногда вынашиваются пустельга и кобчик. Само название пустельга происходит от сокольничьей характеристики ее как неприспособленной к охоте на птиц. Оба вида довольно обычны на территории Украины, а пустельга кое-где гнездится в городах, добывая не мышей и ящериц, как в природе, а птиц размером до голубя.
Ястребы
Тетеревятник - крупный и сильный хищник. Самка весом до полутора килограммов, самец - менее килограмма. Обычная окраска взрослых - серый верх, поперечно-полосатый низ. Молодые до одного года бурые сверху с каплевидными пестринами по охристо-рыжему низу. В природе добывает птиц разного размера, а также грызунов до зайца, изредка мелких куньих. Основа питания сейчас - врановые, голуби и воробьиные птицы, хотя иногда добывает куропатку, уток, чаек. Выношенные особи этого вида почти универсальны на охоте.
Является основной ловчей птицей в возрожденной западноевропейской школе соколиной охоты в связи с редкостью и труднодоступностью соколов. Длительное время преследовался как вредный хищник, сейчас отстрел его запрещен, кроме регуляции его численности в охотхозяйствах силами егерей. В Западной Европе популяция в ХIX веке была подорвана, на значительной территории исчез (в Англии полностью). Современная популяция тетеревятника в Великобритании (около 60 пар) - потомки улетевших у соколятников ловчих птиц. Перепелятник - сейчас пожалуй один из самых заметных хищных птиц, во всяком случай осенью и зимой, когда охотится в населенных пунктах. Основная добыча - воробьиные птицы, хотя может иногда ловить более крупную добычу - до голубей включительно. Ранее соколиными охотниками притравливался на ворон. Вес самки до 300 граммов, самцы - 150-200.
Орлы
Беркут - широко распространенный, но везде сейчас редкий вид. Разные народы называли этого орла по-разному - халзан, горный орел, королевский орел, золотой орел и т.д. Основная добыча в природе - сурки и зайцы, хотя может ловить все - от мыши до молодняка копытных и птиц размером до глухаря и гуся. Выношенный, может напускаться на лис, волков, джейранов.
Самый крупный (не считая орланов) и пожалуй самый агрессивный из орлов. Добычу может преследовать как низом, так и нападая с большой высоты. Добычу преследует упорно, хотя и не очень поворотлив, не боится схватки с крупными животными. В природе часто питается падалью, змеями, ящерицами и даже черепахами. Почти единственный из орлов, используемый в соколиной охоте.
Вероятно иногда наряду с ним использовался также могильник (в природе питается сусликами, иногда сурками и зайцами). Молодые особи этого вида различаются с трудом. Путаница с названиями (у ряда народов он также скальный или королевский орел) усугубляет дело. Достоверно использовался также ястребиный (длиннохвостый) орел . Более мелкий вид, в природе добывающий в основном дикого кролика, распространенный в Средиземноморье и кое-где на Ближнем Востоке.
Есть сведение об использовании в средние века в качестве ловчих птиц в Средней Азии болотного луня, в Европе - ворона. Во всяком случае сейчас зарегистрированы случаи добычи дикими воронами зайца, лунем - кряквы.
Современные возрожденные школы соколиных охот в Европе и Северной Америке используют гораздо более широкий список ловчих птиц. Из орлов - клинохвостого, черного, ряд других африканских и азиатских видов, канюков (в Северной Америке чаще всего краснохвостого), почти все виды соколов и ряд других. Ближневосточные центры сохранили приверженность исключительно к соколам.