Если ограничиться сферой языка, то первое, что приходит на ум, — это личные имена, в частности те, что на Руси могли носить исключительно князья. Часть из этих имен — Игорь, Рюрик, Олег, Ольга, Глеб, Рогволод, Рогнеда или Аскольд — пришли из Скандинавии, тогда как другие — Мстислав, Всеволод, Ярослав, Святослав, Ростислав — были славянскими, о происхождении же третьих (имени Борис, например) у исследователей нет единого мнения. Некоторые из русских князей были причислены к лику святых, и их имена естественно воспринимаются нами как привычная и неотъемлемая часть христианского именослова, иные же антропонимы в большей или меньшей мере несут на себе отпечаток экзотики — мода на них в современном мире то вспыхивает, то угасает.
Слово «стяг»
Евангелист Лука. Миниатюра из Остромирова Евангелия. XI век
vk.com/manuscriptum
Если от имен перейти к обычным словам, то выяснится, что скандинавских заимствований нам осталось не так уж много, но они весьма выразительны. Так, из летописи мы знаем, что каждый сколько-нибудь значительный князь обладал собственным знаменем, по которому его опознавали в битве. В определен-ном смысле присутствие знамени олицетворяло, а порой даже как бы замещало присутствие князя. В свое время Владимир Мономах, послав военную подмогу своим молодым сыновьям, сам с войском не поехал, но отправил свое знамя, чем немало устрашил противников, решивших, что он возглавляет свои силы лично. Называлось же такое знамя хорошо нам знакомым словом «стяг», которое было заимствовано из скандинавских языков. Соответствующее слово stöng означало здесь «высокий шест, длинная жердь, древко знамени» — как мы знаем из саг, собравшись именно под таким стягом после битвы, скандинавы пересчитывали уцелевших и делили на всех военную добычу.
Слово «ябеда»
Евангелист Иоанн с учеником Прохором. Миниатюра из Остромирова Евангелия. XI век
Wikimedia Commons
Не менее любопытно слово «ябеда», в современном русском языке почти целиком ставшее принадлежностью детской речи. За долгие века существования этого слова на Руси его значение претерпело несколько сдвигов и трансформаций. Пришло же оно также из Скандинавии, где имело облик embætti и обозначало службу вообще; всяческие же производные от него могли означать человека, при какой-то службе состоящего — от священника до королевской налож-ницы. В домонгольской Руси это заим-ствование было связано, по‑видимому, с организацией княжеского управле-ния: так назывались люди, которые по службе имели дело с судом, фи-скальными и имуществен-ными делами.
Слово «задница»
vk.com/manuscriptum
Есть такие слова , которые вполне употребительны и в древних источниках, и в современной речи, но при этом разница в их значении столь велика, что способна создать комический эффект. Когда в XII веке восставшие киевляне произносят «не хочем быти аки в заднице», то они имеют в виду отнюдь не известную часть человеческого тела и даже не свое скверное положение, как подумал бы современный читатель, но заявляют о нежелании превратиться в наследственное владение, передаваемое от одного князя из семьи Ольговичей к другому. Древнерусское «задница» — это не что иное, как вполне корректный юридический термин, означающий наследство или имущество, подлежащее передаче по наследству, термин, употреблявшийся не только в летописях, но и в законодательных сборниках, например в Русской Правде.
Слово «порты»
Остромирово Евангелие. XI век
vk.com/manuscriptum
Несколько более наглядна преемственность значений для слова «порты», хотя и здесь изменение смысла может вести к ошибкам в понимании древнего текста. Порты означали вовсе не штаны как таковые, но любую одежду вообще, а также кусок или лоскут ткани, покрывало и даже нить — отблески этого обширного спектра смыслов видны в современном слове «портной». В соответствии с этим исходным значением и следует понимать, например, фразу летописца о том, что князь Рюрик Ростиславич, услышав о гибели зятя-недруга, «смета с себе чернечьскые порты и седе Кыеве». Речь идет о том, что князь как бы сбрасывает с себя облачение чернеца, отказываясь тем самым от монашеского пострига, недавно навязанного ему силой, и возвращается на киевское княжение. Разумеется, весьма скромный набор приведенных здесь примеров не может дать представление о том огромном массиве слов, который мы унаследовали из домонгольского времени. Он настолько велик, что можно всерьез спорить о том, нужен ли заинтересованному читателю перевод летописей, или, руководствуясь собственной языковой интуицией и не забывая все время подглядывать в словари, он все-таки может наслаждаться ими непосредственно.
Древнерусские надписи граффити
Слово «граффито» (множественное число — граффити, с ударением на первую «и») происходит от итальянского graffiato — «поцарапанный». Этим словом называют надписи и рисунки, процарапанные на разных поверхностях. Надписи граффити, по‑видимому, были распространены во всех культурах, знакомых с письменностью. От домонгольского периода древнерусской истории до нас дошли тысячи надписей граффити на стенах церквей и сотни надписей на самых разных предметах. Больше всего надписей находится в церквях, поверхность стен которых была менее других потревожена. Кладези древнерусских надписей — это древнейшие монументальные Софийские соборы в Киеве и Новгороде и миниатюрная полоцкая Спасо-Преображенская церковь в Спасо-Евфросиниевском монастыре, основанном святой Евфросинией Полоцкой. Эти три жемчужины древнерусского искусства выделяются хорошей сохранностью древнего штукатурного слоя. Несколько уступают им в количестве древнерусских граффити стены других церквей Киева и Новгорода и стены Софийского собора в Стамбуле (Константинополе). Ниже приведены пять надписей. В них использованы две типичные формулы, которые преобладают в надписях домонгольского времени: «(имярек) писал» и «Господи, помоги рабу своему (имярек) ». Вторая формула заимствована из византийской традиции.
Надпись Ивана. Софийский собор, Новгород. Середина XI — начало XII века
«Иванъ пъсалъ» / «Иван писал». Фотография А. А. Гиппиуса и С. М. Михеева
Колончатая надпись Ивана уперлась в верхний край другой надписи, поэтому последняя строка с последним слогом его автографа подскочила вверх.
Надпись Фарьмана. Софийский собор, Новгород. 1060-70-е годы
«Г҃и помози рабоу своемоу Фарьманоу Глебовоу отрокоу» / «Господи, помоги рабу своему Фарьману, отроку Глеба». Фотография А. А. Гиппиуса и С. М. Михеева
Слово «Господи» записано с надстрочным знаком сокращения. Отрок — слуга, младший член дружины, младшее должностное лицо. Глеб — новгородский князь Глеб Святославич. Фарьман — скандинавское имя.
Надпись Сандуса. Софийский собор, Новгород. Вторая половина XII века
«Г҃и помози рабоу своемоу Санъдоусоу» / «Господи, помоги рабу своему Сандусу». Фотография А. А. Гиппиуса и С. М. Михеева
Надпись сделана справа налево на углу стены. Сандус — половецкое (тюркское) имя.
Глаголическая надпись Иосифа. Софийский собор, Новгород
«Г҃и [...] раб[...] Иосифу» / «Господи, помоги рабу своему Иосифу». Фотография А. А. Гиппиуса и С. М. Михеева
Правый край надписи утрачен. Надпись выполнена глаголицей — древнейшим славянским алфавитом, созданным Константином-Кириллом (кириллица, по‑видимому, была разработана немного позднее). На Руси известно около 30 глаголических граффити и несколько отдельных записей в кириллических рукописях.
Надпись паломника Семка. Сен-Жиль (юг Франции), аббатство Сен‑Жиль-дю-Гар, Верхняя церковь. Конец XII — середина XIII века
«Г҃и помъзи рабоу свъемоу Сьмкъви Нинославичю» / «Господи, помоги рабу своему Семку Нинославичу». Фотография А. С. Брюн
Это самая западная из выявленных древнерусских надписей граффити. Аббатство Сен-Жиль-дю-Гар находится на паломнической дороге между Римом и Сантьяго-де-Компостела. Вероятно, Семко (Семен) Нинославич шел поклониться мощам святого апостола Иакова в Сантьяго.
Тексты и книги
Крещение Руси в конце X века привело к тому, что здесь сформировался слой грамотного духовенства, появились первые школы, а со временем — как минимум с середины XI века — письменность стала использоваться и некоторыми мирянами.
Интригует вопрос о том, существовало ли письмо на Руси ранее конца X века. К сожалению, у нас почти нет данных на этот счет. Отдельные надписи, как, например, надпись на корчаге (амфоре) из Гнездова, и упоминания источников настолько редки и туманны, что мы не можем сделать практически никаких обоснованных выводов. Большая часть того, что можно встретить на эту тему в литературе и в интернете, — в лучшем случае гипотезы, а в худшем — прямые подделки (наподобие «Велесовой книги»). Напротив, о письменной культуре Руси после рубежа X-XI веков мы знаем достаточно много. До нас дошли тексты, написанные на пергамене, бересте, воске, свинце, стенах зданий, каменных крестах, печатях, монетах, ремесленных изделиях и многом другом.
Основным материалом для письма книг в домонгольской Руси был пергамен — особым образом выделанная кожа телят и других животных. Пергамен был необыкновенно дорог (он требовал большого числа животных и сложных навыков выделки), однако был при этом красив, эластичен и долговечен. Сохранилось не так уж много домонгольских книг на пергамене — менее двух сотен. Абсолютное большинство составляют богослужебные книги, среди которых немало шедевров древнерусского книжного искусства, таких как, например, Остромирово Евангелие 1056-1057 годов.
Однако пергамен использовался не только для церковных книг: именно на нем составлялись летописи (изложение истории Руси по годам), жития святых, памятники законодательства (Русская Правда и др.) и другие тексты, наиболее интересные для историков. Большинство таких текстов не дошли до нас в рукописях домонгольского времени — а только в более поздних копиях. Так, наш главный источник по ранней истории Руси — Повесть временных лет начала XII века — сохранился исключительно как составная часть более поздних летописных сводов (древнейшая рукопись относится к 1377 году). Старейшая рукопись, содержащая Русскую Правду, относится к концу XIII века, но при этом ее краткая (и более ранняя) редакция известна только в копиях XV века.
Грамота № 109. От Жизномира к Микуле (дело о покупке краденой рабыни). Новгород, конец XI — середина 10-х годов XII века
gramoty.ru
Настоящей находкой для историков стали берестяные грамоты (открыты в Новгороде в 1951 году). Сотни документов датируются домонгольским временем. Это деловые и личные послания, различные деловые записи, учебные упражнения, ярлычки и многое другое. В отличие от пергамена береста была дешевым, но не слишком удобным материалом. Поэтому она не использовалась для книг и официальных документов, однако широко применялась в быту.
Большую ценность представляют многочисленные надписи на ремесленных изделиях, печатях, монетах, каменных крестах и других предметах.
Таким образом, древнерусская письменная культура была интересной и многообразной, однако, во-первых, далеко не всё сохранилось и, во-вторых, далеко не всё записывалось. Поэтому наши знания об истории Древней Руси чрезвычайно неравномерны. К примеру, мы очень хорошо знаем историю Новгорода, но намного хуже — историю Полоцка; детально представляем себе взаимоотношения князей Рюриковичей, но очень мало знаем о жизни других слоев населения (даже бояр); прекрасно ориентируемся в истории Киево-Печерского монастыря, но мало что можем сказать о древнерусской деревне.
Аверс златника Владимира Святославича. Конец Х — начало XI века
Heritage Images / Hulton Archive / Getty Images
Монеты и печати
К числу вещественных источников, оставшихся от домонгольского периода древнерусской истории, относятся монеты и печати. До принятия христианства собственной монетной чеканки на Руси не было. С конца VIII по конец IX века на территории формирующегося Древнерусского государства широкое хождение имели арабские серебряные монеты — дирхемы, отложившиеся в кладах преимущественно по основным торговым путям с конца VIII века. На многих дирхемах зафиксированы различные граффити, включая изображения (в том числе так называемых знаков Рюриковичей — с рубежа IX-X веков) и надписи, большинство из которых относятся к скандинавскому руническому письму. Примечательны монеты Петергофского клада начала IX века, граффити на которых представляют собой надписи, сделанные скандинавским руническим, греческим, арабским и хазарским письмом. С IX века в качестве эквивалента денег использовались также шкурки пушных зверей — куницы и белки (названия этих животных стали названиями денежных единиц — куна, веверица), ими взималась дань киевскими князьями с подвластных племен. По сообщениям арабских авторов, это были скорее даже не меховые, а кожаные деньги, то есть шкурки, очищенные от меха. Такие «деньги» использовались на Руси и позднее, в так называемый безмонетный период.
Чеканка монеты была начата Владимиром Святославичем после женитьбы на византийской принцессе и Крещения Руси. Известно несколько монетных типов времен Владимира. Монеты чеканились по образцу византийских номисм Номисма — основная денежная единица Византии, которая в IV-XI веках стала образцом для монет Европы и Востока и долгое время была фактически международной валютой. из золота (златники) и серебра (сребреники). На аверсе златников помещалось изображение князя Владимира в регалиях на престоле в сопровождении княжеского знака и легенды на древнерусском языке. На реверсе был изображен Христос Пантократор. Количество найденных златников крайне невелико, так что непонятно, насколько эта чеканка репрезентативна. Сребреники Владимира, известные в значительно большем количестве сохранившихся экземпляров, подразделяются нумизматами на четыре монетных типа. Изображения на сребрениках I типа аналогичны изображениям на златниках; на сребрениках других, более поздних типов на реверсе помещено изображение княжеского знака. Ярослав Мудрый также чеканил сребреники — вероятно, в Новгороде в 1014-1015 и 1018 годах. На них на лицевой стороне помещено изображение Святого Георгия (патрона князя), а на оборотной — княжеский знак Ярослава. Известны также сребреники Святополка Владимировича: на них изображался сам князь с именем Святополк или апостол Петр (христианский патрон князя) и княжеский знак. С конца 1010-х годов своя монета на Руси не чеканилась. Исключение составляет так называемый тмутараканский чекан князя Олега Святославича, когда он княжил в этом городе (в 1080-х — начале 1090-х годов). Монеты этого чекана найдены в Тамани, на них помещено изображение архангела Михаила, христианского покровителя князя. В последние годы, к сожалению, появилось немало их сомнительных экземпляров.
Сохранившиеся древнерусские печати известны со второй половины X века. Это вислые свинцовые печати (так называемые буллы), которыми скрепляли документы — практика, заимствованная из Византии (первое летописное упоминание о печатях на Руси относится к 944 году). Древнейшая печать — князя Святослава Игоревича, найденная при раскопках Десятинной церкви и несущая изображение княжеского знака, — к сожалению, была утрачена в годы Великой Отечественной войны. Известны дошедшие до нас печати сыновей Владимира Святославича — Изяслава, Святополка, Ярослава, Глеба. На ранних княжеских буллах, по-видимому, с начала XI века помещались изображения князей и их святых покровителей. Начиная с рубежа XI-XII веков на княжеских печатях на аверсе помещалось изображение святого патрона самого князя, а на оборотной — патрона его отца. Эта традиция сохранялась на протяжении XII-XIII веков. Изучение булл такого типа дает большой материал для древнерусской княжеской антропонимии. Известны печати древнерусских митрополитов и епископов, начиная с митрополита Феопемпта, занявшего киевскую кафедру в 1030-х годах. На печатях духовенства помещались изображения Богоматери и святых, а также благопожелательные надписи с именем владельца на греческом языке. Дошли до нашего времени и печати древнерусских посадников, прежде всего новгородских. Особую часть сфрагистических Сфрагистика — наука, изучающая печати. источников составляют свинцовые печати-пломбы так называемого дрогичинского типа (по месту их первой большой находки — у города Дрогичина, на пограничье Руси и Польши), сравнительно небольшого размера. Они использовались преимущественно для опечатывания товаров или меховых денег (связок шкурок пушных зверей). Благодаря археологическим исследованиям древнерусская сфрагистика представляет собой постоянно пополняемый фонд важных вещественных источников по истории средневековой Руси.
Вислая свинцовая печать – моливдовул (от греч. «моливдос» - свинец) наиболее известный способ визирования средневековых договоров и грамот.
Моливдовулы получили распространение в Средние века в государствах Западной Европы, Византии и на Руси (с 11 до конца 15 вв.). Они оттискивались специальными матрицами по горячему свинцу, к которому был приложен продетый в документ шнурок.
Помимо моливдовулов так же существовали печати на золоте (хрисовул), серебре (аргировул), воске, сургуче и т. д.
Администрация сайт предполагает что вислые печати могли использоваться для заверения ценных посылок и грузов. Потому что с 11 века находятся в не малых количествах, в самых неожиданных местах, и сомнительно что все они использовались для документов, которые были потеряны по дороге.
Да и русско-византийский договор говолрит о человеке царя, который должен «запечатывать» купленную дорогую ткань. Мало вероятно, что он приходил её упаковывать. Скорее всего на шнурке, от мешка или ящика с тканью, он при помощи матричного инструмента, напоминающего щипцы, ставил свинцовую печать. Вопрос что нагревали: матрицу или свинец, остаётся открытым, но на многих печатях четко видны (на остальных не четко, но видны) следы от вплаленного в свинец шнурка.
Цитата: Русско-византийский договор 944 года
Великый князь рускый и боярѣ его да посылають на то въ Грѣкы к великымъ цесаремъ грѣцкым корабля, елико хотять, съ послы своими и гостьми, якоже имъ уставлено есть. Ношаху слы печати златы
, а гостие серебряны
. Нынѣ же увѣдалъ есть князь вашь посылати грамоту къ царству нашему...
Входя же русь в городъ, да не творят пакости и не имѣють власти купити паволокъ лише по пятидесятъ золотникъ; и от тѣхъ паволокъ аще кто купить, да показаеть цесареву мужеви, и тъ я запечатаеть
и дасть имъ. пруфhttps://goo.gl/no3Boz
Пример случайной находки вислых печатей в неожиданном месте
Цитата: Hemp
Приветствую Всех. Вырвался покопать на эти выходные с приятелями. Один из них пригласил к нему в село покопать. Он очень хотел покопать "по войне", но несколько часов поисков по предполагаемым позициям, результатов так и не принесли. Если гору осколков да пару гильз можно назвать результатом. Решено было поехать по хуторам. Проездив и пробегав с приборами до заката солнца, мы отправились домой. Хутора тоже нас не наградили ничем кроме бытового мусора и водочных пробок. Даже единственной монетки в тот день так никому и не удалось выкопать. Вечером были шашлыки и поднесения богам:))) На следующий день, встав и позавтракав мы решили пробежаться по огороду. Немного мусора и вот мой товарищ кричит что есть первая находка. Он сначала обрадовался что наконец-то сбылась его мечта и он нашёл серебряник Владимира. Но как оказалось это не монета. Потом уже я вытащил из земли ещё одну. Потом ещё одну, и снова товарищ позвал показав следующую печать (если они конечно таковыми являются)
... Все находки были сделаны в пределах 15-20 кв.м. Ну вот как-то так мы провели
выходные. :) Подскажите что за зелёная деталька, от чего может быть? П.С. Под
"занавес" нашей поездки товарищ выкопал пряжку...
Забыл написать. Находки были найдены на берегу р. Десна, Черниговская обл.
Цитата: Hemp
Вот дополнительные фото печатей. На других ресурсах подсказали что первая печать принадлежит Святославу Ярославичу, третьему сыну Ярослава Мудрого. А вот та что с копьём и пятистрочной надписью может принадлежать самому Ярославу Владимировичу Мудрому (тип 3а). Но на 100% за второй вариант я не ручаюсь. Озвучил то что мне самому написали.
Через неделю на том месте были обнаружено еще несколько свинцрвых печатей, серебрянное кольцо (по словам нашедшего), монеты царской эпохи и СССР, кокарда и часы СССР.
1
Мнение сайт сфомировалось только по печати где изображен мужчина в большой шапке с копьём. Наконечник копья имеет отчетливо видные «крылья». Крылатые копья стали активно применяться с VIII века н. э. франками, в «эпоху викингов» 9 - первая половина 11 века применялись викингами. Так сказать возрождение «крылатых» наконечников копий произошло в 15 веке в Германии, для охоничьих копий. Учитывая что на тыльной стороне печати древнерусская благожелательная надпись, совпадающая свислыми печатями князя Ярослава Мудрого типа 3а , можно предположить что датировка этой печати: конец 10 - пер. пол. 11 века. И принадлежность печати самому Ярославу или его ближайшим родственикам не исключена. Ярослав Мудрый тесно сотрудничал со скандинавской знатью, активно использовал варягов в своём войске – так что копьё с «рожками», не характерное для Дреней Руси в его руках вероятно.
Ссылки:
Р. Шартран, К.Дюрам, М.Харрисон, И. Хит.
В.Л.Янин, П.Г.Гайдуков " ."
Глава 3
Сфрагистика
Сфрагистика (от греческого слова сфрагис – печать), или, как ее еще называют, сигиллография (от латинского слова сигиллум – печать) – вспомогательная историческая дисциплина, основной объект изучения которой – печати. Она является важной частью актового источниковедения, однако ее задачи не ограничиваются одной лишь критикой источника – установлением его подлинности, авторства и датировки. Печати, сохранившиеся в отрыве от документов, которые они когда-то скрепляли, зачастую становятся важнейшим источником для истории различных институтов государственной власти. Определенную роль они играют и в изучении искусства мелкой пластики, а также других исторических дисциплин – геральдики, нумизматики, эпиграфики.
Интерес к печатям, особенно древним, возник еще в XVIII в. Но тогда внимание исследователей привлекали, в основном, печати, сохранившиеся в архивах при актовых источниках. Сведения о первых находках печатей в земле появляются только в XIX в. Поворотным моментом в накоплении сфрагистических материалов стало открытие в самом начале XX в. главной сфрагистической сокровищницы Древней Руси – новгородского Городища. Главное накопление городищенских печатей связано с именем основоположника советской сфрагистики Н.П. Лихачева. Ко времени кончины Лихачева в его коллекции было около 700 единиц хранения. Большая часть коллекции была сформирована за счет находок в Новгороде и новгородском Городище.
При раскопках в 1961–1962 гг. в Пскове было обнаружено большое число псковских печатей в Довмонтовом Городище.
Крупные сфрагистические коллекции сосредоточены в Государственном Эрмитаже Санкт-Петербурга, в Государственном историческом музее Москвы и в Краеведческом музее Новгорода.
Впервые описание большого количества печатей, сохранившихся при документах, было сделано просветителем и книгоиздателем
Н.И. Новиковым в его многотомной «Древней Российской вивлиофике». В состав издания вошли духовные и договорные грамоты князей, ханские ярлыки, документы Новгородской феодальной республики. Издание этих актовых материалов сопровождалось характеристикой печатей, привешенных к ним.
Большое число печатей и их изображений было опубликовано в «Собрании государственных грамот и договоров». Особое место в сфрагистике занимала работа А.Б. Лакиера «Русская геральдика» (СПб., 1855). В этом труде были не только сформулированы задачи русской геральдики, но и на собранном в XIX в. материале изложена в общих чертах история русских печатей и предпринята первая попытка их классификации. К достоинству работы Лакиера относится мысль автора о самобытности и национальном характере русских печатей. В XIX в. появляются первые альбомы печатей. Для начала XX в. интересна работа А.В. Орешникова «Материалы к русской сфрагистике», в которой автор подвел итог предшествующему изучению печатей и показал связь сфрагистики с нумизматикой.
Большое значение в разработке сфрагистики послеоктябрьского периода имеют труды Н.П. Лихачева. В содружестве с Орешниковым в 1904–1917 гг. он подготовил к изданию фототипический альбом. В него были включены таблицы, состоящие из почти 700 древнерусских актовых печатей. В 1928–1930 гг. появились два выпуска материалов из истории византийской и русской сфрагистики, в которых Лихачев заложил основы русской сфрагистики.
Методику сфрагистического исследования развил, обосновал и применил в своих работах В.Л. Янин. Итогом его многолетнего исследования стал капитальный двухтомный труд «Актовые печати Древней Руси» (М., 1970). Суть современной методики сфрагистики сводится к анализу печати установлению типа по ее внешним признакам, изучению имеющихся на ней изображений (иконографии) и надписей, к датировке, определению конкретной принадлежности лицу или институту власти, атрибуции и оценке буллы как исторического источника.
Внешний вид печатей . Печати делятся на матрицу и оттиск. Матрицы вырезались на твердом материале: металле, камне, кости, дереве, в XX в. – на каучуке и резине.
По способу своего применения печати делятся на вислые, привешивавшиеся к документам на шнуре, и прикладные, оттиснутые на самом документе. Первые оттискивались матрицей в виде щипцов. Такие печати были двусторонними. Вторые – самыми различными по способу изготовления штампами.
На Руси вислые печати первоначально изготовлялись из серебра, золота и свинца. Металлические печати сопутствовали документам, написанным на пергамене, поскольку он мог держать тяжелую печать.
С появлением и распространением бумаги, с XIV–XV вв. вислые печати стали изготовляться из воска, смешанного с мастикой. Воско-мастичные печати были более легкими, чем металлические. Чтобы они не отрывались, нижняя часть бумажного листа перегибалась дважды. Воско-мастичная печать висела на шелковом шнуре, который пришивался «в лапу», т. е. пропускался через двойной лист бумаги в трех местах. Такая воско-мастичная печать была двусторонней и использовалась на великокняжеских и царских грамотах. Как правило, они были красного цвета.
В приказном делопроизводстве XVI–XVII вв. печати привешивались иным способом. Нижний конец листа бумаги складывался вдвое (мог быть и один слой бумаги), далее лист прорезался в двух местах. В прорези продевался тонкий язычок из этой же бумаги и пропускался с лицевой части документа между двумя воско-мастичными кружочками. Путем надавливания матрицы получался оттиск только с одной стороны. В результате надавливания матрицей под печатью оставалось жирное пятно. Сама же печать висела на бумажном язычке. Если печать отрывалась от документа, жирное пятно, как ее след, а также прорези на бумаге могли свидетельствовать о том, что документ в свое время был заверен печатью, что является косвенным доказательством его подлинности.
Вислые печати, несмотря на появление бумаги, сохранялись еще в XVIII в. Ими заверялись важные документы: международные договора, дипломы на производство в высокий чин, присвоение титула и т. д. Печати могли быть большими и по толщине и в диаметре. В документах, подписанных царем, императором или послами, печати висели на шнурах с кистями из золотых или серебряных нитей. Для прочности бумага подкладывалась тканью, которая выносилась в виде орнаментального узора на нижнюю часть документа, где висели печати или печать. Сама печать или печати помещались в серебряный (иногда позолоченный) «ковчег» – футляр, контуры крышки которого повторяли государственный герб.
Государственные воско-мастичные печати продолжали оставаться красными. В XVII в. документы, посылаемые от русского патриарха, например, Никона, и от царя, например, Алексея Михайловича, к восточным патриархам заверялись печатями их белого воска и подкладывались орнаментальной «розеткой», выполненной из белой бумаги.
Печати Древнерусского государства. Появление на Руси актовых печатей предположительно относится к дохристианскому времени, скорее всего, к последним годам княжения Игоря (912–945). Основной причиной зарождения обычая скрепления документов печатями следует считать необходимость удовлетворения дипломатических и торговых нужд многочисленных и постоянных контактов Руси и Византии. Именно поэтому на Руси утвердился византийский облик печатей, хотя изображения на них (тип) в основном были вполне самобытны и независимы от византийского влияния. Вполне вероятно, что первоначально печати употреблялись только в практике международных дипломатических отношений. Не случайно в письменных источниках печати впервые упоминаются в «Повести временных лет» именно в тексте договора князя Игоря с греками 945 г.: «ношаху сли печати злати, а гостье сребрени».
Фонд древнерусских печатей X–XV вв. составляет более 2 тыс. экземпляров. Из них только около 7 % (163 экземпляра) сохранилось при различных актах, при этом из более чем 700 булл домонгольского времени ни одна не дошла при документе. Основная масса печатей найдена на новгородском Городище, где находилась резиденция князя и его аппарата, а следовательно, и княжеский архив. Фонд древнерусских печатей постоянно пополняется – их находят при археологических раскопках городов или обнаруживают случайно. Как правило, места находок печатей и территория их применения совпадают. Самая значительная находка была сделана в 1961–1962 гг. в Пскове при археологических раскопках Довмонтова городища псковского кремля. Здесь было найдено более 500 печатей, представляющих собой остатки какого-то архива начала XVI в.
В своде русских памятников сфрагистики X–XV вв., изданном В.Л. Яниным, зафиксированы 1542 буллы, оттиснутые 804 парами различных матриц. Из них 746 печатей (372 пары матриц) относятся к домонгольскому времени и 796 печатей (432 пары матриц) датируются 2-й третью XIII–XV в. В свод не вошли печати Москвы и Пскова, а также поздние печати Смоленска и Полоцка. Наглядное представление о распределении печатей по различным классификационным разрядам дает таблица 1.
Княжеские печати . Древнейшей из известных печатей является свинцовая булла князя Святослава Игоревича (945–972), найденная в 1912 г. в Киеве при раскопках на территории Десятинной церкви. К сожалению, она была утеряна и пока не разыскана. На обеих сторонах этой печати помещено изображение княжеского знака в виде двузубца, окруженное непрочитанной надписью.
Таблица 1
Печати князей X – 1-й половины XI в. имеют название буллы архаической традиции. Происходят они из южных и новгородских находок. На них, кроме княжеского знака, встречаются изображения розеток и святых. Все 16 печатей этой группы получили персональную атрибуцию. Кроме Святослава, они принадлежали князьям Изяславу Владимировичу (ум. 1001 г.), Изяславу Ярославичу, княжившему в Новгороде в 1052–1054 гг. и в Киеве в 1054–1078 гг., а также Святославу Ярославичу, княжившему в Чернигове в 1054–1073 гг. и в Киеве в 1073–1076 гг. На печатях Святослава Ярославича изображен его святой патрон Николай Мирликийский, а на другой стороне – сам князь в княжеской шапке и с большим крестом в руке. На всех буллах Изяслава Ярославича на одной стороне изображен св. Дмитрий, а на другой – розетка, или княжеский знак. Розетка в древнерусских и византийских изображениях являлась знаком солнца. Княжеский знак окружен греческой надписью: Господи, помози рабу своему Димитрию. В.Л. Янин показал, что печати архаической традиции восходят не к византийской сфрагистике, как считал Н.П. Лихачев, а к древнерусскому монетному типу.
Тип княжеской буллы изменяется в середине XI в. На смену печатям архаической традиции приходят печати греко-русского типа. Какое-то короткое время (около двух десятилетий) печати этих типов сосуществуют. На одной стороне печати помещалось изображение святого тезоименитого владельца буллы, а на другой – греческая благопожелательная надпись устойчивой формулы: (далее следует имя владельца буллы). Этот тип печатей, возник под влиянием Византии, но он бытовал на Руси сравнительно недолго – до начала XII в. Среди таких печатей надежную персональную атрибуцию получили буллы князей Всеволода Ярославича (сына Ярослава Мудрого, княжившего в Переяславле, Чернигове и Киеве; ум. в 1093 г.), его брата – смоленского князя Вячеслава Ярославича (княжил в 1054–1057 гг.), Владимира Всеволодовича Мономаха и др. Многочисленны (их известно более 25 экземпляров) и разнотипны печати Владимира Мономаха, что, вероятно, отразило его перемещения по различным княжеским столам – переяславскому, черниговскому, смоленскому, киевскому. На одной из булл, относимых к раннему периоду деятельности Владимира, помещена греческая надпись: Печать Василия, благороднейшего архонта России, Мономаха, а на другой – изображение св. Василия Кесарийского, именем которого он был наречен при крещении. Если крестильные имена многих русских князей устанавливаются часто именно в результате изучения памятников сфрагистики, то крестильное имя Мономаха хорошо известно и по другим источникам. Родовое же прозвище впервые встречено на этой печати, являющейся, таким образом, единственным прижизненным памятником, именующим Владимира Мономахом.
Оригинальна печать, найденная в 1972 г. на городище, отождествляемом с древнерусским городом Вьяханем. На одной ее стороне помещена русская шестистрочная надпись: Господи, помози рабу своему Васильеви на мно лета, а на другой – изображение св. Василия Кесарийского. Эта печать отражает переяславский период деятельности Владимира Мономаха (1094–1113). В пользу такой датировки свидетельствуют и место находки буллы – северо-восточная окраина Переяславского княжества, и определенная стилистическая близость к печатям с греческой благопожелательной формулой. Можно предполагать еще более раннюю дату для этой буллы – 70-е гг. XI в., так как вполне вероятно, что Владимир впервые стал переяславским князем в 1073 г., где княжил до перехода в Чернигов в 1076 г.
На буллах киевского периода деятельности Мономаха (1113–1125) также изображен св. Василий Кесарийский, но греческая надпись уступает место русской: Господи, помози рабу своему Василию, князя русьского (другой вариант - Господи, помози рабу своему Василию).
С этого времени (после 1113 г.) сами особенности типа печатей становятся руководящим признаком определения принадлежности их определенному институту. В.Л. Яниным установлен важный факт деградации печатей киевских великих князей в 1130-х гг., а также практически одновременный расцвет княжеской сфрагистики в Новгороде.
Церковные печати домонгольского времени . Древнейшей церковной печатью является булла митрополита Феопемпта (1037– ок. 1043), присланного в Киев из Византии. На одной ее стороне – изображение св. Иоанна Предтечи, на другой – строчная греческая надпись: Господи, помози Феопемпту, митрополиту России. В данном случае изображение святого не является отражением личной эмблемы владельца, так как его крестильным именем было Феопемпт. В.Л. Янин считает, что здесь изображен святой патрон константинопольского патриарха Алексея Студита (1025–1043), при котором Феопемпт получил русскую митрополию.
Печати времен Древней Руси (X-начало XII в.)
Эволюция типа митрополичьей буллы отразила изменения в отношениях киевской митрополии и византийского патриарха. На ранних печатях зависимость русской церкви от Константинополя выражается присутствием личной эмблемы патриарха. Однако уже на печатях митрополита Георгия (1068–1073) изображен его личный патрон – св. Георгий, но при сохранении греческой надписи. На рубеже XI–XII вв. ярко проявилось стремление к унификации церковной буллы. Характер обязательной эмблемы церковных печатей приобретает изображение Богоматери типа «Знамение», впервые встречаемое на печатях митрополита Николая (рубеж XI–XII вв.).
Известны буллы и других киевских митрополитов. Наиболее поздними из них являются печати Кирилла I (1225–1233). На одной стороне двух известных печатей помещено изображение Богоматери «Знамение» в полный рост, сопровождающееся очень редким греческим эпитетом пресвятая Богородица, а на другой – строчная греческая надпись: Кирилл, монах, Божией милостью архиепископ митрополии России. Печати отличаются исключительно крупными размерами – диаметр 37–40 мм. Размеры как самих печатей, так и матриц могут способствовать их датировке. Например, небольшие печати диаметром до 25 мм характерны, в основном, для XI–XII вв., а более крупные, диаметром до 35–40 мм – для XIII–XV вв.
Кроме киевских митрополитов, право скрепления документов печатями принадлежало епископам и архиепископам. До настоящего времени дошли буллы епископов Новгорода, Смоленска, Полоцка и Галича. Все они по сути однотипны: их обязательный атрибут – изображение Богоматери «Знамение».
Древнейшими новгородскими епископскими печатями являются буллы Нифонта (1131–1156), на которых изображена Богоматерь «Знамение» и имеется греческая строчная надпись Пресвятая, воззри на меня, Нифонта Новгородского. Обращает на себя внимание отсутствие в надписи титула владельца печати. Длительное время не были известны печати преемника Нифонта на новгородской святительской кафедре Аркадия (1156–1163). Аркадий был первым владыкой, избранным самими новгородцами, а не назначенным митрополитом и присланным в Новгород из Киева. По мнению В.Л. Янина, именно Аркадию принадлежала интереснейшая анонимная печать с изображением Богоматери «Знамение» и греческой надписью: Пресвятая, воззри на меня, пастыря Новгородского. Подчеркнув исключительность анонимности этой буллы в новгородской владычной сфрагистике домонгольского времени, В.Л. Янин предположил, что она являлась «отражением той неопределенности отношения владельца буллы к владычной кафедре, которая была свойственна новгородским владыкам в промежуток от их избрания до хиротонисания, когда владыка не имел официального права именоваться епископом». Печать была предположительно датирована временем от избрания владыки в 1156 г. до его официального рукоположения в сан (хиротония) в 1158 г. В 1968 г. в Новгороде была найдена именная печать Аркадия, пятистрочная надпись которой, несмотря на повреждения, надежно восстанавливается: Аркадии епископъ Новгородский. Ее следует, таким образом, датировать 1158–1163 гг. Известны две печати преемника Аркадия, владыки Илии (в миру Иоанн): на одной из них он титулован епископом, а на другой – архиепископом. В.Л. Янин сделал важный вывод о том, что в 1165 г. коренного преобразования новгородской епископии в архиепископию не было, так как в источниках упоминаются архиепископы до 1165 г. (например, Нифонт в прижизненном памятнике – антиминсе 1148 г.) и епископы – после 1165 г. Родному брату и непосредственному преемнику Илии на новгородской владычной кафедре Гавриилу-Григорию (1186–1193) предположительно предписывается анонимная печать с греческой строчной надписью: Святой, воззри на меня, пастыря Новгорода. На ней вместо традиционного изображения Богоматери «Знамение» помещен святитель, имя которого, к сожалению, не читается, но иконографический тип вполне соответствует изображению св. Георгия.
Известные в единственных экземплярах печати владык Митрофана, занимавшего кафедру в 1201–1212 и в 1220–1223 гг., и Антония – в 1212–1220 и 1225–1228 гг., несут на себе изображение Богоматери «Знамение» в полный рост и русские строчные надписи, в которых первый титулуется епископом, а второй – архиепископом. В.Л. Яниным отмечена «несомненная изначальная связь новгородской владычной буллы с киевской митрополичьей печатью».
Известны печати первого смоленского епископа Мануила (1137 – не ранее 1167 г.), буллы полоцкого епископа Дионисия (время поставления неизвестно, умер в 1183 г.) и галицкого епископа Козмы (поставлен на кафедру в 1157 г.). Все они по сути однотипны – на их лицевых сторонах изображена Богоматерь «Знамение» в поясном или погрудном варианте, надписи на оборотных сторонах варьируют: Мануил, епископ Смоленска, Печать Дионисия, епископа Пулотциску и Богоматерь, воззри на меня, Козму Галицкого. Все надписи греческие.
Таким образом, уже в 1-й половине XII в. на Руси складывается единый тип печати церковных иерархов. Значительная часть известных домонгольских церковных печатей найдена за пределами древнерусского государства, главным образом в Константинополе. Это отражает международный характер некогда скрепленных ими документов.
Печати Ратибора . На рубеже XI–XII вв. возникают новые сфрагистические типы. В княжение Всеволода Ярославича (1054–1093) расширяется круг лиц, имевших право пользоваться собственными печатями. Среди сфрагистических памятников этого времени – небольшая группа, представленная семью печатями, происходящими от пяти пар матриц. На лицевой стороне этих печатей имеется погрудное изображение св. Климента, папы римского, а на оборотной – надпись От Ратибора. Особенностью оформления надписи на этих буллах является ее падежная форма, прямо указывающая, что документы, ею скрепленные, исходят от владельца печати. Эти буллы принадлежали известному деятелю русской истории Ратибору – тмутараканскому наместнику великого киевского князя, затем киевскому тысяцкому. Наместником великого князя Всеволода Ярославича в Тмутаракани Ратибор стал в 1079 г. В 1113 г. в качестве киевского тысяцкого он участвует в знаменитом совещании князей в Берестове. Он же являлся одним из авторов Устава Мономаха, вошедшего в «Русскую Правду». Необычное оформление печатей Ратибора объясняется, вероятно, их неофициальным характером. Этими буллами скреплялись не акты, а частные письма. В 1993 г. в Новгороде найдена печать, принадлежащая Марии – предположительно матери Владимира Мономаха.
Печати протопроедра Евстафия . Известно полтора десятка печатей с изображением св. Феодора и надписью на греческом языке: Воззри на меня, протопроедра Евстафия. За исключением одной, все они найдены в Новгородской земле, причем большинство – на новгородском Городище. Уже один этот факт позволяет связывать деятельность протопроедра Евстафия с Новгородом. В.Л. Янин считает эти печати древнейшими новгородскими посадничьими буллами и отождествляет Евстафия с посадником Завидом (ок. 1088–1094). По его мнению, институт новгородского посадничества зарождается в связи с событиями 1088–1089 гг., когда новгородский княжеский стол занял 12-летний сын Владимира Мономаха Мстислав (впоследствии Мстислав Великий) и новгородцы заключили какой-то договор с киевским великим князем Всеволодом Ярославичем. Титул протопроедр дословно переводится как помощник, советник. Крестильное имя Мстислава Владимировича – Феодор соответствует изображенному на печатях протопроедра святому, а в сходстве первоначального типа посадничьей печати и типа княжеских булл этого времени отразилась идея равноправия власти князя и новгородских бояр.
Существует и другая точка зрения как на принадлежность этих печатей, так и на личность самого Евстафия. В одном из погребений некрополя русского города Желни (Переяславское княжество) были обнаружены две печати, оттиснутые одной парой матриц и содержащие в надписи редкое имя Евстафий. На одной стороне помещено погрудное изображение архангела Михаила, на другой – пятистрочная греческая надпись, содержащая обычную для сфрагистики благопожелательную формулу: Господи, помози рабу своему Евстафию. А.В. Куза предположил, что эти две печати и буллы протопроедра принадлежат одному лицу, а именно ближнему боярину князя Всеволода Ярославича, бывшему сначала дядькой (воспитателем) его младшего сына Ростислава – князя переяславского (1078–1093), а затем старшего внука Мстислава – Феодора Владимировича, дважды занимавшего новгородский стол: в 1088–1094 гг. и в 1096–1117 гг. Печати с изображением архангела Михаила употреблялись Евстафием в Переяславле в малолетство Ростислава, а с изображением св. Феодора – в первое новгородское княжение Мстислава, когда и он в силу своего возраста также еще не мог самостоятельно участвовать в решении различных государственных вопросов. Появление необычных печатей Ратибора и Евстафия А.В. Куза логично объяснил особой исторической ситуацией, сложившейся в конце XI в., когда Всеволод окончательно утвердился в Киеве в 1078 г., а именно нежеланием отдать племянникам важнейшие столы – Тмутаракань и Переяславль.
Печати с русской благопожелательной формулой . Древнерусские буллы с изображением святых на одной и надписью Господи, помози рабу своему… (далее в надписи следует имя, соответствующее изображенному святому) на другой стороне образуют значительную (около 50 экземпляров) группу. Часть этих печатей являются княжескими, например к этому типу относится большинство известных печатей Владимира-Василия Мономаха. Однако далеко не все такие буллы умещаются в рамках княжеской сфрагистики. В.Л. Янин связал их с новгородскими посадниками времени княжения Всеволода Мстиславовича (1117–1136), при котором произошло оформление посадничьей буллы. Данный тип печатей употреблялся посадниками только до 1136 г., когда в Новгороде произошло новое принципиальное разграничение юрисдикции между князьями и посадниками.
Среди булл этого типа известна редчайшая печать, матрицы которой были оттиснуты не на чистой заготовке, а на другой, более ранней печати. Эту буллу с изображением и именем Дмитрия В.Л. Янин отнес к посаднику Дмитру Завидичу (1117–1118) и определил, что ею был переутвержден акт, скрепленный печатью с аналогичной благопожелательной надписью, но принадлежавшей Владимиру Мономаху.
Печати с надписью «ДЬНЪСЛОВО». Оригинальную группу древнерусских свинцовых печатей образуют буллы, на одной стороне которых изображен какой-либо святой, или Богоматерь, или шестикрылый Серафим, а на другой – двух-или трехстрочная надпись «ДЬНЪСЛОВО». В настоящее время известно около 40 таких печатей, происходящих от более чем 20 пар матриц. Особые трудности вызывает вопрос их датировки. Единство стиля изображений на них свидетельствует об узком отрезке времени их употребления. Б.А. Рыбаков предложил видеть в этих буллах «печати тайной переписки». Этим самым допускается существование у каждого лица, имеющего право на пользование печатями, нескольких буллотириев для документов различного назначения. Подобные печати не могли быть заимствованы из Византии, поскольку в ней не было такого явления. Как показал В.Л. Янин, и на Руси не существовало потребности в такого рода печатях, так как секретность переписки обеспечивалась другими надежными способами. В.Л. Янин датирует всю эту группу временем киевского княжения Святополка Изяславича (1093–1113) и предлагает персональную атрибуцию большинству печатей, связывая их как с князьями, так и с митрополитами. Что касается истолкования самого термина ДЬНЪСЛОВО, то, отметив большое число вариантов его написания, отражавшего фонетические особенности произношения, он пришел к выводу, что грамматическая структура надписи оставалась непонятной резчикам отдельных матриц. В.Л. Янин присоединился к истолкованию надписи, предложенному Н.П. Лихачевым, – «внутри слово», отметив, что лингвистические возможности истолкования печатей полностью исчерпываются этим подстрочником.
Печати с патрональными изображениями двух святых. Среди всех сфрагистических памятников домонгольского времени самую большую группу образуют печати, на обеих сторонах которых изображены различные святые. Известно более 400 таких булл, происходящих примерно от 150 пар матриц. Это более половины фонда русских домонгольских печатей. Среди них есть разновидности, представленные рекордным числом одинаковых экземпляров. Например, сохранились 32 печати, оттиснутые одной парой матриц. Они принадлежат князю Святославу Ростиславичу, занимавшему новгородский стол дважды – в 1158–1160 и 1161–1167 гг. На одной стороне его булл изображен св. Иоанн Предтеча, а на другой – архангел Михаил. Михаилом звали отца князя, а крестильное имя самого Святослава установлено по материалам сфрагистики.
Подавляющее большинство печатей этой группы связывается с новгородской княжеской сфрагистикой, причем практически для всех булл установлена с той или иной степенью достоверности персональная принадлежность. Один из изображенных святых был тезоименит владельцу буллы, другой – его отцу. Таким образом, печать, казалось бы, сама называет своего владельца по имени и отчеству. Однако конкретная атрибуция этих печатей затруднена несколькими обстоятельствами. Предположим, что на печати изображены святые Иоанн Предтеча и Федор Стратилат. Следовательно, владельца печати звали или Иван Федорович, или Федор Иванович, что уже предполагает два возможных решения. Главная же трудность заключается в том, что нам не известны христианские имена многих русских князей. К тому же определенные сочетания святых на буллах представлены несколькими вариантами, а это говорит о том, что возможность однозначной атрибуции печати не стопроцентна. Помимо князей новгородских, печати с патрональными изображениями двух святых могли принадлежать киевским, черниговским, смоленским и другим князьям.
Печати с изображением княжеского знака и святого. К сложной для атрибуции группе печатей относятся буллы, на одной стороне которых изображен княжеский «знак Рюриковичей» (тамга) в различных вариантах, а на другой – святой. Известно более 60 экземпляров таких печатей, происходящих примерно от 30 различных пар матриц. Подавляющее их большинство найдено на новгородском Городище.
Различают несколько типов княжеских знаков: 1) в виде двузубцев или трезубцев прямолинейных очертаний; 2) той же формы, но криволинейных очертаний – колоколовидные; 3) в форме багра – в виде вертикальной линии, снабженной отрогом вправо или влево; 4) индивидуальных форм. Более половины печатей с изображением княжеского знака и святого имеют знаки первого типа.
Долгое время персональная атрибуция этих печатей (и знаков) строилась на ошибочном, как теперь установлено, методическом принципе. Считалось, что на печати были изображены на одной стороне личный знак определенного князя, а на другой– его святой патрон. Однако в некоторых случаях одному и тому же знаку на печатях соответствуют изображения различных святых. Заново вопрос о принадлежности печатей этой группы рассмотрен В.Л. Яниным. Им определена принадлежность двух из названных типов знаков: знаки колоколовидной формы принадлежали суздальским князьям Юрьевичам – потомкам Юрия Долгорукого, знаки прямолинейных очертаний, имеющие в основании отрог в виде ласточкина хвоста, отнесены им к одной из линий Мстиславичей – потомкам Мстислава Владимировича Великого. Для персональной атрибуции печатей материала пока явно недостаточно.
Древнерусские пломбы дрогичинского типа. Среди памятников русской сфрагистики особую группу составляют свинцовые пломбы, получившие в научной литературе условное название пломб дрогичинского типа, по месту их первых находок в Дрогичине на реке Западный Буг. Подобные пломбы найдены во многих русских городах – Новгороде, Киеве, Пскове, Рязани и др. Их общее количество исчисляется тысячами экземпляров. Первоначально они рассматривались почти исключительно как памятники торговли. Мысль о том, что часть из них являются памятниками актовой сфрагистики, высказанная еще в конце XIX в. Н.П. Авенариусом и развитая В.Л. Яниным, нашла подтверждение в специальном исследовании Б.Д. Ершевского. Им выделены новгородские пломбы, относящиеся к разряду актовой сфрагистики и являвшиеся малыми вислыми печатями должностных лиц республиканской и княжеской администрации конца XI – первой трети XIII в. На них изображены различные святые, княжеские знаки, кресты в разных сочетаниях. Часть из них получила персональную атрибуцию как печати новгородских посадников конца XI–XII в.
Появление на Руси актовых печатей предположительно можно относить к дохристианскому времени, скорее всего, к последним годам княжения Игоря (912–945). Основной причиной зарождения обычая скрепления документов печатями следует считать необходимость удовлетворения дипломатических и торговых нужд многочисленных и постоянных контактов Руси и Византии. Именно поэтому на Руси утвердился византийский облик печатей, хотя изображения на них (тип) в основном были вполне самобытны и независимы от византийского влияния. Вполне вероятно, что первоначально печати употреблялись только в практике международных дипломатических отношений. Не случайно, что в письменных источниках печати впервые упоминаются в Повести временных лет именно в тексте договора князя Игоря с греками 945 г. – «ношаху посли печати злати, а гостье сребрени».
В настоящее время фонд древнерусских печатей Х–ХV вв. составляет более 2 тыс. экземпляров. Из них только около 7 % (163 экземпляра) сохранилось при различных актах, при этом из более чем 700 булл домонгольского времени ни одна не дошла при документе. Основная масса печатей найдена на Новгородском городище. Самая значительная находка была сделана в 1961–1962 гг. в Пскове при археологических раскопках Довмонтова города Псковского кремля. Здесь было найдено более 500 печатей, представляющих собой остатки какого-то архива начала ХVI в. Княжеские печати . Древнейшей известной в настоящее время печатью является свинцовая булла князя Святослава Игоревича (945–972), найденная в 1912 г. в Киеве при раскопках на территории Десятинной церкви. К сожалению, она была утеряна и пока не разыскана. На обеих сторонах этой печати помещено изображение княжеского знака в виде двузубца, окруженное непрочитанной надписью.
Печати князей Х – первой половины ХI в. имеют название «булл архаической традиции» . На них, кроме княжеского знака, встречаются изображения розеток и святых. Все 16 печатей этой группы получили персональную атрибуцию. Кроме Святослава, они принадлежали князьям Изяславу Владимировичу (ум. 1001 г.), Изяславу Ярославичу, Святославу Ярославичу. На печатях Святослава Ярославича изображен его святой патрон Николай Мирликийский, а на другой стороне сам князь в княжеской шапке и с большим крестом в руке. На всех буллах Изяслава Ярославича на одной стороне изображен св. Дмитрий, а на другой – розетка, или княжеский знак. Розетка в древнерусских и византийских изображениях являлась знаком солнца. Княжеский знак окружен греческой надписью: «Господи, помоги рабу своему Димитрию». В.Л. Янин доказал, что печати архаической традиции восходят не к византийской сфрагистике, как считал Н.П. Лихачев, а к древнерусскому монетному типу. В середине ХI в. – на смену печатям архаической традиции приходят печати «греко-русского типа» . Какое-то короткое время (около двух десятилетий) печати этих типов сосуществуют. На одной стороне печати помещалось изображение святого тезоименитого владельцу буллы, а на другой – греческая благопожелательная надпись устойчивой формулы: «Господи, помоги рабу своему…». Этот тип печатей бытовал на Руси сравнительно недолго – до начала XII в. Среди этих печатей – буллы таких князей, как Всеволод Ярославич, его брат – смоленский князь Вячеслав Ярославич, Владимир Всеволодович Мономах и другие. Печати Владимира Мономаха (их известно более 25 экземпляров). На одной из булл, относимых к раннему периоду деятельности Владимира, помещена греческая надпись: «Печать Василия, благороднейшего архонта России, Мономаха», а на другой стороне – изображение св. Василия Кесарийского. На буллах киевского периода деятельности Мономаха (1113–1125) также изображен св. Василий Кесарийский, но греческая надпись уступает место русской: «Господи, помоги рабу своему Василию, князя русского» (другой вариант – «Господи, помоги рабу своему Василию).
С этого времени (после 1113 г.) В.Л. Яниным установлен важный факт деградации печатей киевских великих князей в 1130-х гг., а также практически одновременный расцвет княжеской сфрагистики в Новгороде.
Церковные печати домонгольского времени . Древнейшей церковной печатью является булла митрополита Феопемпта (1037 – ок. 1043), присланного в Киев из Византии. На одной ее стороне изображен св. Иоанн Предтеча, а на другой строчная греческая надпись: «Господи, помоги Феопемпту, митрополиту России». На ранних печатях зависимость русской церкви от Константинополя выражается присутствием личной эмблемы патриарха. Однако уже на печатях митрополита Георгия (1068–1073) изображен его личный патрон – св. Георгий, но при сохранении греческой надписи. На рубеже XI–ХII вв. ярко проявилось стремление к унификации церковной буллы. Характер обязательной эмблемы церковных печатей приобретает изображение Богоматери типа «Знамение» впервые встречаемое на печатях митрополита Николая (руб. ХI–ХII вв.).
Значительная часть известных домонгольских церковных печатей найдена за пределами древнерусского государства, главным образом в Константинополе. Это отражает международный характер некогда скрепленных ими документов. Следует заметить, что размеры печатей могут способствовать их датировке. Например, небольшие печати (диаметром до 25 мм) характерны в основном для XI–ХII вв., а более крупные (до 35–40 мм) – для ХIII–ХV вв.
Печати Ратибора . В княжение Всеволода Ярославича (1054–1093) расширяется круг лиц, имевших право пользоваться собственными печатями. Известно 7 печатей, от пяти пар матриц. На лицевой стороне этих печатей помещено погрудное изображение св. Климента, папы римского, а на оборотной – надпись «От Ратибора». Ратибор – тмутараканский наместник великого киевского князя (с 1079 г.), затем киевский тысяцкий.
Печати протопроедра Евстафия . Существовало 14 печатей с изображением св. Феодора и надписью на греческом языке: «Воззри на меня, протопроедра Евстафия». За исключением одной, все они найдены в Новгородской земле. Титул «протопроедр» можно дословно пере вести как «помощник», «советник» посадника.
Печати с русской благопожелательной формулой . Древнерусские буллы с изображением святых на одной и надписью «Господи, помоги рабу своему...» (ок. 50 экз.). Часть этих печатей, несомненно, являются княжескими. В частности, к этому типу относится большинство известных печатей Владимира-Василия Мономаха. Однако не все. В.Л. Янин убедительно связал их с новгородскими посадниками времени княжения Всеволода Мстиславовича (1117–1136), при котором произошло оформление посадничьей буллы. Специально следует отметить, что данный тип печатей употреблялся посадниками только до 1136 г., когда в Новгороде произошло новое принципиальное разграничение юрисдикции между князьями и посадниками.
Печати с надписью «ДЬНЬСЛОВО». Оригинальную группу древнерусских свинцовых печатей образуют буллы, на одной стороне которых изображен какой-либо святой, или Богоматерь, или шестикрылый Серафим, а на другой двух- или трехстрочная надпись «ДЬНЬСЛОВО» (ок. 35 экз., от 23 пар матриц). Б.А. Рыбаков предложил видеть в этих буллах печати тайной переписки. Этим самым допускается существование у каждого лица, имеющего право на пользование печатями, нескольких буллотириев для документов различного назначения. В.Л. Янин присоединился к истолкованию надписи, предложенному Н.П. Лихачевым, – «внутри слово».
Печати с патрональными изображениями двух святых . Самая большая группа (423 булл, от 151 пары матриц). Это более половины фонда русских домонгольских печатей. Один из изображенных святых был тезоименит владельцу буллы, другой – его отцу. Таким образом, печать, казалось бы, сама называет своего владельца по имени и отчеству. Однако конкретная атрибуция этих печатей затруднена несколькими обстоятельствами. Предположим, что на печати изображены святые, Иоанн Предтеча и Федор Стратилат. Следовательно, владельца печати звали или Иван Федорович, или Федор Иванович, что уже предполагает два возможных решения. Главная же трудность заключается в том, что нам не известны христианские имена многих русских князей.Печати с изображением княжеского знака и святого . Одну из самых сложных для атрибуции групп печатей составляют буллы, на одной стороне которых изображен княжеский знак Рюриковичей (тамга) в различных вариантах, а на другой – святой. Таких печатей известно 59 экз., от 30 различных пар матриц.
39. Новгородские печати.
Княжеские печати . К XIII в. в Новгороде существовал устойчивый тип княжеской печати с изображением двух святых, тезоименитых владельцу печати и его отцу. Печати этого типа бытуют до конца ХIУ в., правда, их количество заметно сокращается. Деятельность таких князей, как Александр Ярославич Невский, Ярослав Ярославич и Юрий Данилович, отразилась в значительном числе печатей. Так, печатей Александра Невского сохранилось более 40 экземпляров. На них изображены св. Александр с мечом и щитом и св. Феодор, также с мечом и щитом. Есть и другая разновидность печатей Александра Невского, на которых св. Александр представлен в виде всадника, а св. Феодор – в сцене поражения копьем змия. Интересно отметить, что в данном случае всадник изображен с короной на голове, олицетворяя самого князя.
Древнейшим актом, сопровождаемым печатью, является знаменитая грамота киевского князя Мстислава Владимировича и его сына Всеволода новгородскому Юрьеву монастырю (ок. 1130 г.). Печать этой грамоты представляет собой хрисовул: изготовлена из двух серебряных и позолоченных пластин, соединенных краями и зажимавших пропущенный между ними шнур. На одной стороне печати изображен Иисус Христос, а на другой – воин, поражающий копьем змия. Диаметр печати 30 мм. В.Л. Янин убедительно доказал, что она значительно моложе грамоты и является подложной. Он считает, что печать принадлежала великому князю Ярославу Всеволодовичу (отцу Александра Невского), несколько раз занимавшему новгородский стол в период между 1215 и 1236 гг., и была приложена к документу в ходе церковной реформы Ивана Грозного, когда осуществлялась частичная секуляризация монастырских земель. Акт земельного пожалования был скреплен именно хрисовулом для придания ему определенной значимости.
Владычные печати
. Печати новгородских архиепископов ХIII–ХV вв.: именные и анонимные. Первые несут на себе изображение Богоматери «Знамение», на другой стороне: «Такой-то (указывается имя) архиепископ Новгородский», вторые вместо надписи имеют изображение креста в различных вариантах. Как исключение следует рассматривать древнейший тип анонимной владычной печати, на которой вместо изображения Богоматери помещена
4-строчная надпись: «Печать владычня»
Печати новгородских посадников, тысяцких и тиунов . Именных печатей с обозначением должности посадника известно сравнительно мало (немногим более 20 булл, содержащих 14 имен). Анонимные печати с надписью «Новгородского посадника». На другой стороне – изображения креста, святого воина на коне или стоящего в полный рост с копьем и щитом и птицы.
Печатей новгородских тысяцких известно 25 экз., на которых указаны
17 имен. На большинстве этих печатей помещены только надписи, например на одной стороне – «Печать Матфея Фалелевича», а на другой – «тысяцкого новгородского». Однако известны буллы с изображением святых, архангела и птиц.
Тиунские печати Новгорода составляют большую группу – более 100 экз., от более чем 50 пар матриц. Они содержат 18 имен; часть имен остаются непрочитанными из-за плохой сохранности печатей. Все тиунские буллы содержат в надписи указание на свою принадлежность, называя имя и должность владельца: на лицевой стороне – «Еремеева печать», на оборотной стороне – «новгородского тиуна».
Печати новгородского Совета господ . Все эти печати анонимны, а формулы надписей на них таковы: «Печать Всего Новгорода» (2 экз.), «Новгородская печать и посадничья» (2 экз.), «Новгородская печать» (ок. 20 экз.) и «Печать Великого Новгорода» (ок. 60 экз.). Помимо надписей, на этих печатях встречаются изображения Вседержителя, вои на, всадника, птицы и зверя.
40. Происхождение и эволюция государственных печатей России.
Государственные печати . Изображения на государственной печати в этот период по существу своему не изменяются. Основными фигурами остаются двуглавый орел и всадник, поражающий копьем змия. Все изменения имеют частный, непринципиальный характер. Так, после того как в 1699 г. был учрежден первый и высший орден России – орден Андрея Первозванного, изображение всадника, поражающего змия, как правило, окружается цепью ордена. Кроме того, на печатях отразилось территориальное расширение Российской империи – на них стали помещать изображения гербов вновь присоединенных территорий. По сторонам орла под коронами изображались щиты с гербами Чернигова, Новгорода, Астрахани, Владимира, Казани, Сибирской земли и круговая надпись: « Петр Первый Божьею милостью царь и повелитель Всероссийский».
На печатях Павла I появляется изображение мальтийского креста.
В 1882–1883 гг. было точно регламентировано употребление трех государственных печатей – большой, средней и малой:
А)Большая печать прикладывалась, например, к государственным законам, различным учредительным актам государственного значения, к статутам учрежденных орденов, дипломам на княжеское и графское достоинство.
Б)Средняя государственная печать удостоверяла грамоты городам, дипломы на баронское и дворянское достоинство, договоры с иностранными государствами и другие документы.
В)Малая печать прикладывалась, например, к грамотам на пожалование земли, к грамотам монастырям на привилегии, на почетное гражданство.
Печати центральных и местных учреждений . Основное изменение печатей государственных и центральных учреждений в рассматриваемый период заключается в том, что вместо символических изображений, характеризующих деятельность того или иного учреждения, на них появляется изображение герба государства. Однако в ряде случаев традиция была сохранена. Например, на печати Академии наук на груди двуглавого орла изображена сидящая Афина Паллада с копьем и щитом.
Что касается печатей местных учреждений, то на них, как правило, помещался герб города, где находилось данное учреждение, и надпись, раскрывающая принадлежность печати. В том случае, если город или территория не имели своего герба или эмблемы, на печатях помещались одни надписи.
Печати частных лиц . Личные печати рассматриваемого периода характеризуются исключительным разнообразием. На печатях дворян, как правило, помещался родовой герб и надпись, раскрывающая личную принадлежность печати. Печати лиц не дворянского происхождения обычно имеют только надпись, а если на них имеются изображения, то, как правило, случайного характера.
Родовой герб был вырезан на личной печати А.С.Пушкина. На нем в верхней половине щита, разделенного горизонтально на две части, изображена княжеская шапка, а в нижней части щита справа – рука в доспехах, держащая обращенный вверх меч, слева – орел с распростертыми крыльями, держащий в лапах державу и меч. Об этой печати в стихотворении «Моя родословная»
А.С. Пушкин писал: «Под гербовой моей печатью я кипу грамот схоронил».
Печати ХХ в . Временное правительство несколько изменило герб Российской империи. Двуглавый орел изображался без корон и всадника («раздетый орел»), а также без гербов территорий, входящих в царский титул. Под орлом теперь помещалось изображение Таврического дворца, где проходили заседания Государственной думы.
Первая государственная печать большевистского правительства была изготовлена уже в середине ноября 1917 г. Это была печать Управления делами Совнаркома. Она еще не имела изображений, на ней помещались только надписи: круговая – «Крестьянское и Рабочее Правительство Республики России» и в центре – «Управление делами». Постепенно создавались стихийно печати различных наркоматов и других учреждений.
Единая государственная печать с гербом РСФСР была окончательно утверждена 19 июня 1918 г. Затем были разработаны специальные правила пользования государственной гербовой печатью. Было запрещено употребление дореволюционных печатей, а все советские учреждения должны были обзавестись новыми печатями с гербом РСФСР. Употребление гербовых печатей стало строго регламентированным – право использовать такие печати получили высшие центральные и местные правительственные учреждения и их отделы, выполняющие самостоятельные функции. Был унифицирован и внешний вид гербовых печатей: после создания СССР в центре печатей помещается герб СССР или союзной республики, а вокруг изображения герба расположена надпись, раскрывающая принадлежность печати. Значительное число учреждений и организаций, находящихся в подчинении вышестоящим органам, не имели права пользования гербовой печатью. На этих печатях имеются лишь надписи, раскрывающие их принадлежность и указывающие на подчиненность определенным вышестоящим органам. В 1992 г. в связи с возвращением к старому российскому гербу изменился внешний вид гербовой печати России, на которой стал изображаться двуглавый орел.
Кроме киевских князей право пользоваться печатями имели высшие светские должностные лица – посадники, т.е. наместники князя в городах.
Наиболее известны две печати посадников киевских князей:
1) Печать тмутараканского посадника Ратибора;
2) Печать новгородского посадника Завида.
В настоящее время известны семь печатей Ратибора в пяти вариантах. Они были обнаружены во время археологических раскопок в Крыму, под Киевом и в Полтавской области. Печати Ратибора вислые, свинцовые, разных размеров, 22-27 мм и более. На них изображен с одной стороны Климент, папа римский, в святительном облачении с благословляющей правой рукой и евангелием в левой. По обеим сторонам изображения надпись, которую Н.П.Лихачев читает: "О Климент", на обороте печати надпись "От Ратибора". Имя Ратибор языческое. Возможно, что посадник Ратибор имел христианское имя Климент, поэтому изображение Климента – папы римского попало на его печать. Это только предположение. Однако, то обстоятельство, что часть печатей найдена на территории Крыма, а также характер работы по выполнению печати позволяют отнести их в 11 веку и приписать тмутараканскому посаднику, боярину и тысяцкому Ратибору. Палеографический анализ надписи, изучение начертания букв, тоже не вызывает сомнения, что эти печати относятся к 11 – началу 12 века. В.Л.Янин обращает внимание на форму надписи печати "От Ратибора". Она не только определяет принадлежность печати, но и указывает, что документ с этой печатью содержит "рукописание владельца печати, его распоряжение, письмо, донесение". Вероятно, Ратибор пользовался печатью для заверения своей корреспонденции.
Печать Завида датируется 80-90-ми годами 11 века. Существует 14 экземпляров печати Завида в 2 вариантах. Иконография печати – условное схематическое изображение фигуры святого Федора, помещенное на одной стороне. На другой стороне печати – благопожелательная надпись: "Воззри на меня, протопроедра Евстафия". Греческий титул "протопроедр" означает "советник князя". Христианское имя Федор носил киевский князь Мстислав Великий, посадником которого в Новгороде был Завид. Евстафий – это христианское имя, полученное самим Завидом в крещении.
3. Печати духовенства
Все известные к настоящему времени древнейшие печати киевских митрополитов относятся к 11 – началу 12 века. Их обнаружено 18 экземпляров в 13 вариантах. Печати высшего русского духовенства отражают зависимость главы русской церкви от Византии. Русская церковь стала автокефальной, т.е. самостоятельной, только в 1589 году при царе Федоре Ивановиче, когда было учреждено патриаршество в России. С 988 до 1589 года русская церковь существовала на правах митрополии, подчинялась Константинопольскому патриарху, глава русской церкви имел титул митрополита и назначался Константинополем. Зависимость русской церкви от Константинополя проявлялась в иконографии печатях высшего киевского духовенства. На печатях помещалась личная эмблема константинопольского патриарха. Зависимость отражалась и в надписях на печатях: киевский митрополит именовался в этих надписях синкеллом. Синкелл – греческий титул, означавший члена совета константинопольского партриарха. Киевский митрополит признавался всего лишь советником константинопольского патриарха.
Наиболее известные печати этого типа – печать митрополита Феопемпта (30-40-е годы 11 века), печати митрополитов Николая и Никифора (конец 11 – начало 12 века).