Совладелец ресторана "Чайхона №1" и нового "354" Алексей Васильчук рассказал Resto.ru о том, что важно в ресторанном бизнесе и какой проект был для него самым трудным.
Алексей, вы были инициатором открытия высотного ресторана в башне ОКО Москва-Сити. Как вообще родилась эта идея?
Достаточно случайно. Наш знакомый, совладелец компании Capital Group, чьим проектом является это здание, пригласил нас взглянуть на площадку под рестораны на 26-м этаже. Пока смотрели, он предположил, что в принципе нам могут подойти и пентхаусы, которые расположены на самом верху. Мы поднялись на смотровую площадку, и я в момент понял, что здесь должен быть ресторан.
Привлекли масштабы в первую очередь?
Если бы площадка была ниже, у нее не было бы такой концепции - 354 Exclusive height, 354 метра. Это самая высокая открытая летняя веранда в Европе, к декабрю здесь, на 86-м этаже, будет работать, соответственно, самый высокий каток. Также на 85-м этаже откроется ресторан русской кухни с акцентом на гриль и печи, а на 84-м - современный клубный ресторан. То есть днем это будет ресторан с системой true cost, а вечером - клуб, в котором состоятся самые важные и модные вечеринки будущего сезона.
Мы хотели создать грандиозную историю, и именно с таким подходом выходили с предложениями к инвесторам. Сейчас у нас четыре партнера. Мы загорелись и до сих пор не остыли, наоборот. Проект растет и развивается. Такое здание, с верандой на 360 градусов на такой высоте, в ближайшие пять-десят лет в России вряд ли появится. Когда мы здесь оказались, у всех было примерно одно и то же - шоковое - состояние. На самом деле нас покорило всё. Например, то, что воздух на такой высоте неожиданно оказался очень чистым. Это подтвердили эксперты, которых мы пригласили.
Сколько у вас с братом сейчас проектов?
В общей сложности - около пятидесяти.
И вы во всех принимает активное участие?
С братом у нас функции разведены, мои направления - стратегия, идеология, операционное управление, HR. Я не люблю рутинную работу и в большей степени увлечен развитием. Может быть, поэтому у нас в «Чайхоне № 1» нет одинаковых ресторанов. Процесс рождения каждого из них был чем-то похож на беременность. У меня шестеро детей, и я, можно сказать, понимаю, о чем говорю. Ты приезжаешь на место, и там к тебе приходит идея. Ты ее вынашиваешь - «гладишь», «рассказываешь» ей, как всё будет, вдохновляешь ею людей рядом с собой. И к тому времени, когда мы, всем коллективом, «рожаем» ресторан, за идею переживают все. Мы заходим в уже работающее заведение и видим гостей, которые радуются, улыбаются, получают заряд позитивной энергии, отвлекаясь таким образом от суетного мира, от каких-то своих проблем. В этот момент каждый из нас получает такое же удовлетворение, как женщина, которая в первый раз прикладывает к груди своего новорожденного ребенка. Думаю, такие параллели вполне могут быть проведены.
А какой проект к настоящему времени был самым «трудным ребенком»? Наверное, все же не нашумевший шатер на Триумфальной в 2013 году?
Нет, конечно, то был временный проект, он всего месяц просуществовал. А сделали мы его с нуля за три недели - выполняя, можно сказать, «партийное» задание. Мы же должны помогать городу, в котором живем и развиваемся. Самый сложный проект - это, наверное, как раз «354». Тут много факторов сошлось. Из-за огромной высоты сюда очень непросто доставлять строительные материалы, большемерные конструкции в особенности. Вот, например, перголы для раздвижной крыши - они по восемь метров в длину! Плюс нужно было получить очень много самых различных согласований. Не могу сказать, что у нас когда-либо были легкие проекты. Однако «354» выделяется не только своей разноплановостью, но и масштабом. Суммарно все четыре проекта локации будут занимать семь тысяч квадратных метров!
Мы много чего интересного тут придумали. У нас есть амбициозная идея создать не просто ресторан, а культурно-развлекательный центр, который у всех будет ассоциироваться со словом «Москва». «354» должен стать достопримечательностью, куда будет стремиться каждый человек, собравшийся в столицу. Мы не хотим привязываться к какому-то одному формату. Веранда, каток, клуб, банкетный зал, смотровая площадка - запросы могут быть очень разные, и мы будем работать над тем, чтобы удовлетворить их максимум. Здесь, например, работают гиды, которые могут провести экскурсию «над Москвой». Официанты проходят специальное обучение, чтобы суметь рассказать гостю о любом обозримом здании - имеющем культурную ценность или связанном с важными историческими фактами. Так что это будет объемный проект. Но мы любим тяжелые... Для нас сложности - это возможности.
Вы по-прежнему идете по пути расширения ассортимента, не боясь «размыть» концепцию? Многие рестораторы сейчас говорят о том, что такая стратегия приводит к появлению одинаковых заведений и в конечном счете убийственна для каждого из них.
Я не думаю, что есть какая-то всеобщая панацея или один путь для всех. У нас когда-то был исходный формат chillout, lounge. Когда мы разделили с партнером (Тимуром Ланским. - Прим. ред.) наши рестораны «Чайхона № 1», мы должны были определиться с направлением развития. Мы стали искать способы дальнейшей самоидентификации и, подумав, решили, что российской публике не хватает места на все случаи жизни. В первую очередь не хватает разной еды в одном месте. Узбекские блюда - достаточно жирные и тяжелые, девушки, например, есть шурпу или плов смогут нечасто. Тогда мы серьезно расширили ассортимент, не смущаясь, что у нас японская кухня будет соседствовать с европейской и той же узбекской. Дальше если подумать: вечером русский человек что любит? - Послушать живую музыку, отдохнуть. Тогда мы сделали свой продюсерский центр, стали смотреть ребят, организовывать им гастроли. Потом вдруг увидели: не хватает в ресторанах места для детей. И начали делать - тогда первыми в Москве - большие развлекательные интерактивные детские зоны. Так наше развитие и происходит.
Сейчас, например, мы заняты проектом Live Kitchen, это кулинарные студии, сейчас их открыто три. Мастер-классы в них проходят и днем, и вечером, что удобно для самой разной аудитории. Территориально все эти студии расположились в пространстве ресторанов «Чайхона №1. Можно устроить там и банкет, если дома не хочется. Представьте, человек готовит свое блюдо прямо при гостях, потом к ним присоединяется, а кухней дальше занимается уже наш повар. Такого интерактива сейчас нет нигде. Мы много можем делать именно своего - для русского человека. Европа сильна своей традицией еды. При этом «высокая кухня» может подаваться в «голых стенах». В ресторанах ремонт может не делаться по пятьдесят лет, и на это никто не обратит внимания, поскольку главное - это вкусная еда. Мне кажется, нам этого недостаточно, у нас душа другая. Нам нужно внимание, мы должны понимать, что о нас позаботились.
Мы любим нюансы, составляющие атмосферы. У нас серьезный ресторатор должен быть способен думать обо всех. Это очень сложно - удерживая качество, постоянно придумывать новое, рисковать. Но если получается - гости обязательно это оценят. Да, моно-проекты, безусловно, тоже доказывают свою состоятельность, но у себя мы стремимся к другому. У нас обороты не падают, а только увеличиваются с каждым годом. И это значит, что наша концепция востребована.
В том числе в регионах?
Там, я считаю, история «все в одном» востребована даже больше. Другое дело, что её крайне тяжело воплотить в жизнь в хорошем качестве. Но если это сделать - будет победа, однозначно. В регионах у нас тоже всё хорошо работает. Другое дело, что там большой и красивый ресторан - он не на каждый день, он «на выход». Поэтому мы сейчас готовим новую концепцию - «Чайхона № 1 Easy». Это про то, как мы понимаем чайхону в принципе, про «быстро поесть». Там будет недорогая вкусная восточная еда, 700 рублей - средний чек. Официанты тоже не уступят коллегам из «Чайхоны №1». Три ресторана нового формата открывается до конца года в Москве. Мы его здесь обкатаем, а дальше пойдем как раз в регионы.
На самом деле, конечно, ваша «Чайхона № 1» всегда была известна какими-то заоблачными показателями рентабельности. А вы лично чем гордитесь больше всего, если не прибылью ваших заведений?
Если честно, я вообще не горжусь тем, сколько мы зарабатываем. Честно, не думал об этом никогда в таком контексте. Я часто думаю о том, что самое крутое - это люди, которых мы собрали. Круче, чем наша команда, я уверен, просто нет никого. Вот этим действительно можно гордиться. Все остальное - действия этой команды. Помимо штата самих заведений, у нас есть центр поддержки - около трехсот человек на все концепции. Многие из специалистов «выросли» у нас. Было время, когда у нас было шесть-семь ресторанов, и для меня было очень важно знать по имени каждого сотрудника - независимо от того, кем он работает.
Теперь я стараюсь убедить всех своих руководителей, что они должны интересоваться своими людьми: где родился, какой предмет был любимым в школе, чем занимались родители, о чем мечтал в детстве, какое самое важное событие было в жизни. Мы для себя поняли, что самое важное в бизнесе - это люди, в нашем бизнесе, по крайней мере. Когда они есть - есть всё.
Наш замечательный актер Евгений Леонов говорил, что счастливый человек - это тот, кто утром бежит на работу, а вечером бежит домой. Чтобы так было, мало платить зарплату - нужно создавать атмосферу. Устраивается, например, человек на работу, работает. И вдруг через восемь месяцев, в день рождения сына, вокруг него собирается вся команда и поздравляет его «с самым важным событием в твоей жизни». А он и не думал, что кому-то до этого дело есть. Можно уйти зарабатывать деньги в другую компанию, но такие отношения нельзя приобрести за деньги.
А у вас есть в команде костяк?
Наверное, человек пятьсот. Это люди, о которых я знаю, что на них точно можно положиться. Управляющие, менеджеры, официанты, которых я знаю. Про них я понимаю, что они - наши…
Расскажите, пожалуйста, немного о себе. Что для вас главное в жизни?
Две ценности - работа и семья. Главная задача, чтобы нам было не стыдно за наших детей. И чтобы не случилось, как у Гоголя в «Тарасе Бульба», когда одному сыну приходится убивать другого. Это самое важное, и я детям об этом говорю.
Их у вас шестеро, вы сказали?
Да, старшим - они близнецы - скоро исполнится шестнадцать, младшему ребенку - год. Две девочки, четыре мальчика.
Что вы любите?
Какой?
А, любой. Я в юности окончил школу олимпийского резерва ЦСКА по дзюдо и даже думал стать профессиональным спортсменом. Но шли 90-е годы, распад СССР повлиял на распад российского спорта, тренеров стали увольнять. Мне было шестнадцать лет, я как раз первые деньги стал зарабатывать, меня начало «колбасить» со всех сторон, так что большой спорт я бросил. Но он мне многое дал на всю жизнь. Напор и гибкость в первую очередь. Само дзюдо родилось со слов «поддаться, чтобы победить!» Иногда нужно уметь уступить, чтобы впоследствии одержать победу. Эта идея красной нитью идет через всю жизнь. И спорт идет красной нитью. Я плаваю, играю в теннис, бегаю, на велосипеде езжу, просто в фитнесе тренируюсь. Мне без разницы, что делать, но надо быть подвижным. Иначе я сразу начну поправляться, потому что ем много, на работе. Да, работа такая.
Я очень люблю путешествовать со своей семьей. Мне нравится сингапурская модель жизни, люди неплохо ее там выстроили, молодцы. Летом уже много лет мы живем в Греции, на Афоне, третьем «пальце» Халкидиков. Очень большая духовная составляющая у этого места. Там достаточно мало людей - можно не увидеть никого в километре от пляжа, где отдыхаешь. Сама гора Афон очень необычное место, очень влияет на энергетику человека. Еще я очень люблю Испанию. В Италии мне нравится кухня, но долго я там не выдерживаю, в тамошней суматохе, криках. Нравятся мне и азиатские страны.
Невозможно вас не спросить вот о чем. У вас лицо очень напоминает лица персонажей из фильмов Довженко, получается, уже почти столетней давности. Сейчас такие очень редко встречаются. Веет от вас какой-то русской, природной, крестьянской статью и силой, уж простите за комплимент. Вы сами не ощущаете себя как-то связанным со старой русской культурой, традициями, людьми?
Я русский человек. У меня украинские корни, но я считаю, что мы все - один народ. Мы должны гордиться своей страной, а страна должна гордиться нами - и мы всё должны для этого сделать. Как гордится страна теми людьми, о которых вы говорите, людьми из прошлого, которые делали нашу историю, оставили в ней свой след. Меня вчера спросили на одном выступлении, хотим ли мы открываться за рубежом - сейчас, мол, все уезжают. И я в ответ высказал мысль, которая давно живет во мне. Просто уводить активы, диверсифицировать бизнес, как все это сейчас делают, я не хочу. Мы развиваем свое дело там, где мы живем. И если мы будем открываться за рубежом - а мы будем там открываться - то только для того, чтобы иностранные граждане говорили: вот этот крутой продукт сделали русские люди. Пусть наши соотечественники этим фактом гордятся. Такую цель я считаю стоящей.
Алексей Васильчук. Фото: Михаил Джапаридзе/ТАСС
Ресторатор Алексей Васильчук вместе со своим братом Дмитрием и Тимуром Ланским в 2001 году открыл в саду Эрмитаж «Чайхону №1». В 2016 году Васильчуки основали собственный холдинг RESTart Vasilchuk Brothers, в который входят сети «Чайхона № 1», «Чайхона Easy», Ploveberry, а также Burger Heroes, кулинарная студия Live Kitchen и караоке «Щас спою». Васильчук рассказал газете «Ведомости» о ресторанном бизнесе и смене названия «Чайхоны № 1».
В 2003 году рестораны «Чайхоны № 1» стали круглогодичными, а через семь лет Васильчуки разделили бизнес с Тимуром Ланским, после чего четыре ресторана сети оказались у Ланского, а пять - у Васильчуков. Проектом «Чайхона № 1» Васильчуки занимались 13-14 лет. За это время заведения меняли концепцию, однако рестораны по-прежнему сохраняют свое название. По словам Алексея Васильчука, «Чайхона № 1» изменит название. Решение об этом рестораторы приняли два года назад.
Алексей Васильчук
«Изменением названия мы хотим расширить аудиторию, потому что „Чайхона № 1” не просто узбекский ресторан, мы, по сути, городское кафе. И сейчас у нас есть такое зарегистрированное уже название – Ч№1, изначальное название в каком-то смысле – потому что, когда в Парке Горького мы открывали второй ресторан, у нас такие пропуска были, чтобы на территорию заехать, там было написано Ч№1. … У нас все не просто так, у нас есть концепция, мы про людей. Для нас человек является Ч№1, не важно, кто он – гость, сотрудник. Человек № 1, поэтому Ч№1. Плюс Ч – это честность, чуткость».
Смене названия мешает много сложных моментов, рассказал Васильчук. «Есть вторая компания, которая развивает тот же самый бренд с тем же названием, что вводит просто в абсолютный бардак умы людей, есть еще чайхоны просто без номера», - объясняет предриниматель. По его словам, всё готово к запуску нового бренда до конца года.
Холдинг RESTart Vasilchuk Brothers, в который входит около 80 ресторанных проектов с общим штатом в 7,5 тыс. сотрудников, только образуется, рассказал Васильчук. Сейчас группой управляет несколько компаний. По словам Васильчука, холдинг работает над созданием компании под единым зонтичным брендом. Предприниматель не раскрывает совокупный оборот ресторанов, входящих в холдинг.
Алексей Васильчук
совладелец RESTart Vasilchuk Brothers
«Я очень люблю открывать рестораны, я это сравниваю с беременностью: придумал проект, потом ты его вынашиваешь, строишь, готовишь персонал, меню, потом открываешь, видишь – он полный, люди радуются. Вот как будто ребенок родился».
Сейчас холдинг запускает проект «Депо» и работает над проектом самоуправляемого общественного пространства для тех, развивает городскую среду. К последнему проекту присоединился сооснователь Qiwi Сергей Солонин и режиссер Тимур Бекмамбетов. В центре проекта vMeste будет создан ресторан, работающий на технологии блокчейн.
Площадь проекта «Депо Москва» составит 33 тыс. кв. м. Проект расположен на территории бывшего старейшего трамвайно-конного депо в Москве (находится на улице Нижняя Масловка в Беговом районе) . В рамках этого проекта Васильчук хочет создать место, где комфортно себя будут чувствовать как студенты, так и бизнесмены. На территории проекта расположится фудмолл (12 тыс. кв. м) с 75 гастрономическими концепциями, которые будут создавать Аркадий Новиков, Александр Раппопорт, Владимир Перельман и Уильям Ламберти. Проект запустят в августе этого года.
По мнению Васильчука, в России не хватает хороших поваров. Причиной тому стало уничтожение ресторанного образования. Так, в 1992 году брат Алексея Васильчука Дмитрий заканчивал единственную в Москве школу метрдотелей и официантов, в которой нужно было проучиться 2,5 года, чтобы стать официантом. Сейчас существует несколько колледжей, работающих по старым стандартам. И только сейчас в Красноярске открывается первая в России школа Paul Bocuse.
Сейчас в холдинг RESTart Vasilchuk Brothers входят сети сети «Чайхона № 1», «Чайхона Easy», Ploveberry, ObedBufet, Steak it Easy, Pizzelove, Burger Heroes, а также кулинарная студия Live Kitchen, ресторанный комплекс «354» в «Москва-сити» и караоке «Щас спою».
Подписывайтесь на наш канал в Telegram : @incnews
Генеральный директор "Правды.Ру" Инна Новикова победовала с Алексеем Васильчуком, совладельцем ресторанного холдинга RestArt, которому принадлежат такие популярные заведения, как Чайхона № 1, Ploveberry, OBED BUFET, Live Kitchen, Проект 354, о любви к Богу и к людям, о детях, о гармонии в душе и труде, о секретах успеха, планах и мечтах.
Алексей Васильчук: известный ресторатор о гармонии в семье и бизнесе. Секреты успеха.
Алексей Васильчук считает: "Основная цель нашей жизни — это открыть сердце Богу и людям. Стать внутренне большими. Не добиться каких-то земных благ в жизни, какой-то значимости, какого-то успеха — это все посредственно, самое главное — вырасти душой".
— Алексей, вы очень позитивный человек, у вас шестеро детей, которые наверняка все совершенно разные. В чем вы видите вашу задачу родителя? В том, чтобы каждому помочь найти собственную дорогу? Или в том, чтобы они стали продолжателями вашего дела? Что вы считаете для них важным?
— Наша с женой главная задача — это научить наших детей любить людей вокруг себя, отдаваться делу, упорно трудиться. Также, конечно, любить Бога, это естественно в православной семье. Я всегда привожу своим детям в пример гоголевского Тараса Бульбу. У меня есть мечта погулять на свадьбе своих правнуков. Нет, не потому, что я хочу прожить сто лет, а потому, что я хочу увидеть то, что продолжатели моего рода — достойные люди. Неважно, будут ли они богатыми или бедным.
Очень важно научить детей трудиться. Я считаю, что у детей не должно быть детства в общепринятом его понимании. Детство — это знакомство с миром, но у нас сейчас, к сожалению, трансформировались понятия о воспитании детей.
— Отец всегда был главным, кормильцем и опорой.
— Отец не только кормилец, он — центр. Отец для семьи должен быть как бог. А мы сейчас смещаем фокус на то, что ребенок должен быть счастливым, что у него должно быть все, о чем он попросит, что мы должны его холить и лелеять.
— Да, так вырастают эгоисты. Детям надо, прежде всего, объяснять свое восприятие мира, что такое хорошо, что такое плохо, что есть Бог. Мы с женой и детьми часто и долго разговариваем на эти темы. Также я считаю, что отношение отца к матери и матери к отцу имеет огромное значение. Во многих семьях, где супруги живут вместе больше двадцати лет, люди забывают про любовь, для них семейная жизнь становится просто привычкой.
В современном православии сейчас, увы, искаженное понятие смирения, мол, терпи, молчи. Не надо терпеть, надо просто любить. Любовь — это больше, чем терпение. Надо вкладываться в человека, никогда не ожидая ничего взамен. А мы как хотим в семейных отношениях: я тебе на 50% сделал, и ты мне на 50% сделай. Делить не надо, надо любить на сто процентов, и делать на все сто процентов, только тогда что-то будет меняться.
— Раньше отец действительно был главой семьи, хозяином, все вертелось вокруг него, у каждого ребенка было много работы, так как это действительно было жизненно необходимо. Сейчас в семьях совершенно другой быт. Как показать ребенку серьезность и сложность жизни, когда вокруг один сплошной комфорт?
— Послушаний может быть много, например, какие-то образовательные кружки, спорт. Я твердо убежден в том, что ребенок должен научиться себя сам перебарывать с самого детства. Очень важно научиться переступать через свое "я", переступать через свое "не хочу".
При этом мы не должны ребенка муштровать как в армии. Его нужно любить, он должен чувствовать тепло, любовь, заботу и понимать с самого детства, что его задача, его основная миссия — это труд. Не столь важно, кем он будет, главное, чтобы он нашел себя в жизни, был счастливым и работал. Евгений Леонов как-то сказал, что счастливый человек — это тот, кто утром бежит на работу, а вечером бежит домой.
— Должна быть гармония.
— Да, должна быть гармония. Если ты любишь свою работу, любишь людей вокруг себя, отдаешься им и делу полностью, то волей-неволей пойдет обратная реакция. Я знаю по себе, что чем больше отдаешь, тем больше получаешь.
Серафим Саровский говорил: "Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи". Если ты своим примером будешь показывать то, что у тебя этот принцип работает, что ты счастлив, что у тебя все хорошо, то люди будут смотреть и понимать, что это действительно хорошая модель. На мой взгляд, Россия является единственной страной, где для людей основной стержень — это по-прежнему Господь Бог.
— Любой ресторан — это, прежде всего, вкусная еда, красивое оформление, комфортная атмосфера… Может ли в этой сфере быть технологическое развитие? Меню, посуда, кухонная техника — здесь может быть что-то принципиально новое?
— Технологии приготовления и уровень сервиса меняются в зависимости от концепции места. Это сильно влияет на вкусовые качества. Например, несколько лет никто не знал о sous-vide — методе готовки в вакууме при низких температурах. А ведь новые технологии появляются постоянно!
Конечно же, далеко не все инновационное полезно для ресторанов. Потому что в ресторане, в ресторанном бизнесе, самое важное — это душа. Душа, с которой повар готовит еду, душа, с которой официант обслуживает, душа, с которой человек все это придумывает, — именно это ценнее всего. Такие вещи невозможно автоматизировать .
К публикации подготовил Юрий Кондратьев
Ребрендинг «Чайхоны №1», стремительный рост Plovberry, открытие в Москве столовой Obed Bufet с проходимостью до 5 000 человек в день, развитие сети демократичных пиццерий «Пиццелов» и собственное производство вендинговых аппаратов пиццы, запуск фудтраков под шесть гастрономических концепций, создание торгово-закупочной компании для оптимизации логистических процессов - рассказали главному редактору информационной группы «Ресторанные ведомости» Елене Аносовой
о тактике и стратегии бизнеса, нацеленного на успех.
19-20.04.2017 Рестопрактикум + Рестотур «Дотянуться до небес. Прорыв Алексея Васильчука и его команды»
Уже два года ваш флагманский проект «Чайхона №1» переживает ребрендинг. Зачем и что вы меняете?
Алексей Васильчук : О ребрендинге мы задумались, когда разошлись с партнером - Тимуром Ланским, надо было создавать какую-то свою уникальную историю. Чайхонизация города и геополитическая обстановка сегодня, на мой взгляд, не благоприятствуют развитию восточного формата. Мы пошли по другому пути - у нас все рестораны разные: дизайн, стиль, концепция. К примеру, «Чайхона №1» в Аптекарском огороде выполнена в стилистике места - Ботанический сад, экзотическая растительность, цветы. «Чайхона №1» на улице Алабяна похожа на советскую квартиру. Наше детство прошло в такой квартире - мы с Димой выросли и учились в этом районе, ходили в спортивную школу ЦСКА, в секцию дзюдо. А в Олимпийской деревне мы сделали «Чайхону» в стиле Олимпиады-80: стены декорировали теннисными мячиками и ракетками, повесили люстру в виде велосипедных колес… Таким образом, каждый наш ресторан со своей историей и атмосферой - и это совсем не восточная тематика.
Можно сказать, что с точки зрения изменения концепции ребрендинг состоялся?
Дмитрий Васильчук:
Да, это первый этап - определена идея: мы делаем разные рестораны, и у нас не узбекское меню.
На PIR-2015 вы приехали на фудтраке. Что будете делать дальше в этом направлении?
Дмитрий: К слову, о стритфуде. В этом году мы открыли две пиццерии «Пиццелов». Это новый формат пиццы - не классическая римская, а ближе к той, что делает Дима Зотов в своем проекте Zotman Pizza Pie. Пицца из четырех видов муки, наш бренд-шеф Сергей Сущенко полгода рецепт разрабатывал, и сейчас мы его обкатываем, включив в меню «Чайхоны №1». «Пиццелов» - это недорогое кафе со средним чеком в тысячу рублей.
В начале
До ресторанов Тимур Ланский был клубмейкером - вместе с Алексеем Горобием открывал клуб «Пентхаус» в саду «Эрмитаж» в 1994 году, участвовал в организации «Гагарин-пати» и прочих больших исторических рейвов.
Все мои друзья ходили в английскую спецшколу. Они еще при советской власти были утюгами, но я не фарцевал - я по культурной линии шел. Учился на режиссера театрализованных представлений в Институте культуры, однокурсниками были Сережа Лисовский, Леня Агутин, Катя Стриженова. В студенческие годы стал подшабашивать организацией концертов - «Крематорий» делал, «Альянс», «Вежливый отказ», «Чудо-юдо».
У меня были разные партнеры. Пока «Чайхона» была ржавая такая тележка, которую надо было в горку тащить, я ее тащил. А ребята участвовали так, будто в поиске еще находились: может, что еще поинтереснее найдется. Когда тележка стала превращаться в карету - причем не скорой помощи, а в тюнингованный «брабус», - им захотелось порулить самим, покататься, зарабатывать больше денег.
Мы с ними не общаемся. Раньше между нами действовало джентльменское соглашение, которое регулировало расстояние между ресторанами, - сейчас его уже нет. Я ни разу не был в их ресторанах и отказываюсь про них говорить. У нас разный логотип: у меня чайник с короной, внутри которой написано «Ч№ 1». А у них просто - «Чайхона № 1». Хотя, если говорить юридическим языком, это является частью нашего товарного знака. Думаю, нет примеров в мировой ресторанной индустрии - происходит прижизненная эксплуатация легенды. Однако я не считаю корректным что-то говорить про них.
О смерти Алексея Горобия и конце гламура
Горобий вернулся в сад «Эрмитаж» в 2006 году с клубом «Дягилев», и это был пик московского шика нулевых. Спустя 2 года клуб сгорел, а Алексей Горобий запустил еще несколько менее удачных проектов. 24 декабря 2014 года Горобий во время путешествия по Латинской Америке.
Сейчас все, у кого ни спроси, говорят, что «Дягилев» был клубом-эпохой, на нем московский гламур пика достиг. После пожара Леша потерял ощущение реальности. От него ждали масштабного проекта, а то, что они в итоге открыли на Мантулинской, - уже маньеризм какой-то. Еще и экономическая ситуация, кризис, вкусы поменялись. Люди разучились миллионы тратить.
В 1990-е мы были очень близкими друзьями с Горобием, все прошли - и стрелки, и угрозы, когда в наш «Пентхаус» народ хлынул. Со временем мы не то что мы перестали общаться - просто тогда фейсбука не было. Я вам больше скажу: у него вообще друзей мало оказалось. Когда нужно было ту печальную миссию выполнять по доставке Лешиного тела, то мало нашлось готовых помочь. У меня в глубине души надежда остается, что вся эта смерть - это постановка Лешина.