За год до появления секретного письма космонавтов, 12 октября 1964 года, в Особом конструкторском бюро № 52 (ОКБ-52), находящемся в подмосковном Реутове, состоялось совещание руководящих сотрудников предприятия, на котором генеральный конструктор Владимир Челомей предложил концепцию станции для решения "оборонных, научных и народнохозяйственных задач". Челомей, много лет отдавший конструированию передовой военной, прежде всего реактивной, техники, видел в такой станции мощное средство оперативной космической разведки, намного превосходящее по возможностям все созданные к тому времени образцы. Ему представлялся своеобразный космический наблюдательный пункт с комфортабельными условиями для жизни и хорошим оснащением, со сменяемым экипажем из двух-трех человек сроком полета один-два года. И Челомей нашел понимание у руководства.
Работы над станцией начались по приказу министра общего машиностроения от 27 октября 1965 года. Эскизный проект станции, получившей название "Алмаз", был выпущен в 1966 году. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 14 августа 1967 года определило сроки реализации программы и тактико-технические характеристики бортовых средств "Алмаза". Станцию предполагалось выводить на орбиту тяжелой ракетой-носителем "УР-500К" ("Протон-К") фузоподъемностью 20 т, которая также создавалась в ОКБ-52. На первом этапе космонавтов хотели запускать вместе со станцией - в возвращаемом аппарате, размещенном в ее передней части. Такая схема доставки выглядит необычно по нынешним временам, но тогда углубленно изучалась, поскольку возможность выполнения стыковки на орбите с переходом экипажа из объекта в объект не была еще отработана на должном уровне. При более подробном анализе выяснилось, что предложенная схема имеет серьезные недостатки, ведь наличие тяжелого возвращаемого аппарата в составе запускаемого объекта заметно уменьшает массу целевого оборудования, что само по себе снижает потенциал станции. В конце концов от идеи отказались, решив реализовать процедуру стыковки на пилотируемых кораблях "Союз".
Окончательный эскизный проект ракетно-космического комплекса "Алмаз", включающий в себя базовый блок и транспортный корабль снабжения "ТКС", оснащенный возвращаемым аппаратом, был принят Межведомственной комиссией в 1967 году. В состав комплекса также вошли ракета-носитель, техническая и стартовая позиции, наземный пункт приема информации и сеть наземных пунктов командно-измерительного комплекса (КИК). Предусматривалось создание тренажерных средств для подготовки экипажей.
Согласно проекту, "Алмаз" должен был стать более совершенным орбитальным разведчиком, чем автоматические "Зениты", давая очевидное преимущество по оперативности получения и обработки информации. Космонавты могли разглядывать Землю в видимом и инфракрасном диапазонах спектра через мощный "космический бинокль". Увидев нечто подозрительное, они давали бы команду на производство серии снимков. Фотопленка проявлялась на борту под контролем экипажа. Достойные внимания фрагменты полученных изображений предполагалось передавать на Землю по телевизионному каналу. Кроме того, привлекающие внимание участки планеты можно было просматривать с помощью радиолокатора бокового обзора.
Аппаратура, которую создали для установки на борт станции, по меркам того времени была самой передовой, очень сложной и дорогостоящей. В частности, основным средством наблюдения с орбиты должен был стать уникальный фотоаппарат с фокусным расстоянием в 10 м и диаметром зеркала около 2 м, сравнимый по разрешающей способности с современными орбитальными телескопами типа "Hubble" ("Хаббл"). На согласование технических характеристик фотоаппарата сотрудники Центрального конструкторского бюро машиностроения (ЦКБМ; такое название было присвоено ОКБ-52 в 1966 году) и Красногорского завода "Зенит" потратили три месяца. Только одна заготовка для производства зеркала должна была остывать в форме полтора года!
При проектировании станции "Алмаз" выбрали следующие габариты: полная длина - 11,61 м, обитаемый объем - 90 м 3 , стартовая масса - 18,9 т. Станция рассчитывалась на экипаж из двух человек и полное время работы на орбите до 410 дней. Электроснабжение осуществлялось панелями солнечных батарей общей площадью 52 м 2 .
Конструктивно станция разделялась на две части, которые можно условно назвать отсеками малого и большого диаметров. Отсек малого диаметра (поперечный размер по гермокорпусу - 2,9 м) располагался в передней части станции. Далее находился отсек большого диаметра (поперечный размер по гермокорпусу - 4,1 м). Внутренний объем станции включал бытовую, рабочую, приборную и переходную зоны.
Бытовая зона с несколькими обзорными иллюминаторами размещалась в отсеке малого диаметра и предназначалась для отдыха и сна космонавтов, приема пищи и проведения медицинских экспериментов. У одного борта был закреплен стол с подогревателями консервов, кресла космонавтов, емкости с водой и встроенные контейнеры с продуктами питания. Над столом смонтировали пульт управления системой жизнеобеспечения. У другого борта находились шкафы с медицинским оборудованием, комплектами белья, предметами быта и личными вещами, магнитофон с фонотекой и радиоприемник. Торец бытовой зоны был отдан под спальные места.
За бытовой следовала рабочая зона. Ее заднюю часть занимали аппаратура "Агат-1" и система управления станцией. В состав "Агата-1" входил большой оптический телескоп с переменным фокусным расстоянием для детального наблюдения за объектами, расположенными на земной поверхности, в акватории мирового океана и в атмосфере Земли. Телескоп был совмещен с широкопленочным фотоаппаратом "АСА-34Р" и занимал герметичную нишу от пола до потолка. В рабочей зоне стояли проявочная машина для обработки фотопленки и световой стол, на котором можно было детально, с увеличением, рассмотреть проявленные кадры. Наиболее интересные и важные снимки считывались, кодировались и передавались на Землю по радиоканалу. В рабочей зоне отсека большого диаметра располагались пульты управления и контроля станции, пульт пилота с отображением текущих координат и индикатором пространственного положения станции, с ручкой управления ориентацией станции, оптическим измерительным устройством "ОД-4", позволявшим "останавливать" бег земной поверхности и наблюдать отдельные районы с разрешением 7–8 м, панорамнообзорным устройством "ПОУ-II" для широкого осмотра земной поверхности, перископом кругового обзора и контроля за окружающим космическим пространством. Кроме того, в рабочей зоне разместили телевизионную аппаратуру "Печора" и бортовую информационно-поисковую систему для оперативного получения данных по работе оборудования "Алмаза". Там же устанавливался комплексный тренажер с бегущей дорожкой для физических тренировок и измеритель массы (массметр). Конечно же, были предусмотрены и шлюз для удаления контейнеров с отходами, и туалет, и шкаф с предметами личной гигиены.
В приборной зоне размещались агрегаты бортовых систем станции: ориентации и управления движением, жизнеобеспечения, электропитания, радиосвязи, телеметрии, командной радиолинии и других. Всем этим комплексом управляла цифровая вычислительная машина "Аргон-12А" (по сути - бортовой компьютер). Снаружи гермоотсека монтировались панели теплообменников системы терморегулирования, датчики системы ориентации, антенны телеметрии и радиосвязи.
Переходная зона была сферической формы и жестко соединялась с рабочей зоной большого диаметра. Между переходной и рабочей зонами размещался гермолюк. Снаружи на торце переходной зоны располагался пассивный стыковочный узел типа "Конус" с лазом для перехода космонавтов из транспортного корабля на станцию. В верхней части переходной зоны сделали люк для выходов в открытый космос; здесь же находился контейнер для укладки скафандров (в реальности ни на одном "Алмазе" скафандров для работы в открытом космосе не было).
Двигательная установка станции имела вытеснительную подачу топлива и работала на высококипящих компонентах: азотная кислота и несимметричный диметилгидразин. Она состояла из сферических топливных баков, шар-баллонов с газом наддува, шести двигателей коррекции, шестнадцати двигателей жесткой стабилизации, двенадцати двигателей мягкой стабилизации. Агрегаты двигательной установки размещались в кормовой части станции, только двигатели системы стабилизации стояли на переходном отсеке в носовой части "Алмаза".
Несмотря на возможность передавать полученные фотоснимки в качестве телеизображений по радиоканалу, военные разведчики хотели получать пленку с "Алмаза" непосредственно в руки и обрабатывать ее в своих наземных лабораториях, посему с самого начала перед конструкторами стояла задача обеспечить доставку наиболее важных материалов на Землю. Для ее решения была сконструирована капсула спуска информации (КСИ). Кассета с отснятой пленкой подвешивалась внутри оболочки, покрытой аблирующей теплозащитой; сверху помещались парашютная система и пороховая двигательная установка (ПДУ), включающая тормозной двигатель и четыре двигателя стабилизации. Для капсулы создали специальный торовый амортизатор, надуваемый сжатым газом перед приземлением. В верхней части тор имел клапаны, которые при посадке на твердую поверхность прорывались, плавно выпуская газ. При приводнении тор служил поплавком. На поиски капсулы отводилось всего несколько часов, для чего была спроектирована, построена и испытана специальная вездеходная машина с термостатом, которая должна была срочно доставить КСИ на аэродром, где ждал эвакуационный вертолет или самолет. Техническое задание требовало, чтобы капсула совершила посадку строго на территории СССР. Если капсула промахивалась, то срабатывала автоматическая система подрыва объекта. В процессе проектирования удалось поместить в капсулу дополнительные небольшие кассеты, которые упаковывались по сторонам от основной бобины, - внутри наматывались пленки от "звездного" фотоаппарата, обеспечивавшие координатную привязку отснятых наземных объектов. Экипаж "Алмаза" снаряжал капсулу добытыми материалами, и она отстреливалась в заданный момент через специальную пусковую камеру. Снаряжение и подготовка к спуску капсулы массой 360 кг, вмещающей два километра пленки массой 120 кг, были сами по себе задачами не из легких. Поэтому для переноса ее из внутреннего помещения станции в шлюзовой отсек и установки в пусковую камеру изготовили специальный манипулятор.
Разработчикам "Алмаза" было известно, что в США ведутся работы над проектами военных инспекционных спутников и маневренных кораблей-перехватчиков. Чтобы защитить станцию от вражеских аппаратов подобного рода, ее оснастили авиационной пушкой конструкции Нудельмана-Рихтера "НР-23", модифицировав готовое хвостовое орудие реактивного бомбардировщика "Ту-22". Дальность стрельбы против орбитальных целей должна была составлять не менее 3000 м. Космическая пушка делала 950 выстрелов в минуту; причем снаряд массой 200 г летел со скоростью 690 м/с. По воспоминаниям конструкторов станции, в наземных испытаниях на дальности более километра залп из пушки перерезал пополам металлическую бочку из-под бензина.
Пушка жестко устанавливалась под "брюхом" станции. Ее можно было наводить на вражеский объект через прицел, поворачивая всю станцию вручную. Стрельбой управлял программно-контрольный аппарат, который вычислял залп, требуемый для разрушения цели при времени полета снаряда до нее от 1 до 5 секунд. Отдача при стрельбе в пустоте компенсировалась за счет включения двигателей жесткой стабилизации или маршевых. Понятно, что нападать на кого-либо "Алмаз" не мог, - какой смысл использовать в качестве космического истребителя пилотируемый наблюдательный пункт массой под 20 т, снабженный гигантским фотоаппаратом и прочей ценной начинкой? А вот обороняться от нападения станция вполне умела, и ни один спутник-агрессор не устоял бы перед ее огневой мощью. К счастью, американцы ни разу не рискнули приблизиться к летавшим на орбите "Алмазам".
Поскольку проект транспортного корабля снабжения "ТКС", который начали в ОКБ-52, нуждался в длительной отработке, на первом этапе создания системы было решено доставлять экипажи на станцию пилотируемыми кораблями "Союз". Однако освоение этих новых кораблей внезапно обернулось настоящим кошмаром для инженеров и космонавтов.
Одно из лучших предприятий авиационной промышленности. Коллективы ЗИХа и ОКБ-23 обладали высокой технологической культурой, которой зачастую не хватало недавно созданным предприятиям ракетной промышленности. Челомей - дважды Герой Социалистического Труда и действительный член АН СССР - был бессменным руководителем ЦКБМ до своей смерти в 1984 году.
В период с 1960 по 1975 год ОКБ-52 осуществляло деятельность по следующим направлениям.
1. Была разработана боевая межконтинентальная ракета УР-100 (8К84) , первая модификация которой была принята на вооружение в 1966 году. После принятия на вооружение УР-100 проходила неоднократные модернизации. Более 1000 ракет УР-100, установленные в шахтных пусковых установках, составляли основную ударную силу РВСН*. Большинство отечественных ракет имело четыре или даже пять наименований: войсковое, отраслевое, международное (по договорам), обозначение США и НАТО. Например, УР-100К, 15А20, PC-10, SS-11, Sego. (Примеч. авт.)
2. Выпуск УР-100, их модернизация и эксплуатационное сопровождение были главной загрузкой ЗИХа до середины семидесятых годов. Модификация УР-100К (РС-10, 15А20) принята на вооружение в 1971 году. Следующая модификация УР-100У принята на вооружение в 1973 году. Она имела головную часть с тремя боевыми блоками с тротиловым эквивалентом по 350 кт каждый. Инерциальная система управления при максимальной дальности 10 000 километров обеспечивала круговое вероятное отклонение (КВО) 900 метров. До последнего времени состояла на вооружении модификация УР-100НУ , разработанная в период 1972-1974 годов и принятая на вооружение в 1975 году. Она имела шесть боевых блоков с тротиловым эквивалентом по 0,75 Мт каждый. Ракеты УР-100Н и УР-100НУ, сравнительно дешевые и простые в эксплуатации среди межконтинентальных ракет, выпускались в большом количестве и размещались в слабо защищенных шахтах. Согласно концепции, предложенной Челомеем, при ядерном нападении на Советский Союз всегда должно было оставаться достаточное количество ракет для ответного удара возмездия.
3. В 1964-1965 годах был разработан проект "Таран" , предусматривавший использование УР-100 для целей противоракетной обороны . Проект не был реализован.
4. Вслед за УР-100 были последовательно разработаны проекты ракет-носителей среднего класса - УР-200 , тяжелого - УР-500 и сверхтяжелого - УР-700 . Ракета-носитель УР-200 была изготовлена небольшой серией и проходила летные испытания в период 1963-1964 годов. Челомей предлагал использовать УР-200 в качестве универсального носителя для различных нагрузок. С ядерными боеголовками УР-200 была способна достигнуть дальности свышее 12 000 километров. Другими полезными нагрузками, разрабатывавшимися в ОКБ-52 для УР-200, были маневрирующий космический аппарат "ИС" - истребитель спутников , спутники для глобальной морской разведки и даже спутники, способные поражать наземные цели. Работы по УР-200 были прекращены в 1965 году. К этому времени уже была принята на вооружение янгелевская межконтинентальная ракета Р-16 , а новая тяжелая Р-36 по всем показателям превосходила УР-200.
5. Эскизный проект двухступенчатой ракеты-носителя УР-500 был закончен в 1963 году. Для этой ракеты на полигоне были начаты работы по сооружению принципиально новых наземных стартовых систем. Военных строителей обвиняли в срыве графика по : строительство большого МИКа - монтажно-испытательного корпуса, стартовой позиции и жилого городка затягивалось. Они вынуждены были бросать силы на "левый фланг" - на вновь открытый "западный фронт" строительства технических и стартовых позиций Челомея. На этом "левом фланге" в 70 километрах к северо-западу от города Ленинска сооружались два старта с четырьмя пусковыми установками для УР-500, техническая позиция с двумя МИКами и жилой городок на 10 тысяч жителей. По нашим традициям даже для первых отработочных пусков носителя создавалась дорогая полезная нагрузка - на базе корпуса третьей ступени в ОКБ-52 был изготовлен спутник "Протон" . Это была тяжелая космическая лаборатория, предназначенная для изучения космических лучей и взаимодействия с веществом частиц сверхвысоких энергий. Блок научной аппаратуры с детекторами для всех видов космических частиц был разработан под руководством академика Вернова . Первый старт двухступенчатой УР-500 состоялся 16 июня 1965 года.
6. "Протон" был первым космическим аппаратом, который самостоятельно разработало ОКБ-52. Наряду с научной аппаратурой "Протон-1" был оснащен энергетической установкой с солнечными батареями, системами телеметрии, индикации положения космического аппарата в пространстве, бортовым комплексом управления с программно-временным устройством (ПВУ), командной радиолинией и системой терморегулирования. ЛКИ (Летно-конструкторские испытания) двухступенчатой УР-500 "Протон" закончились 6 июля 1966 года запуском космической станции "Протон-3" .
Из четырех пусков было три удачных. Третий по счету пуск был аварийным на участке работы второй ступени.
Первый удачный пуск "Алмаза" состоялся 3 апреля 1973 года с помощью трехступенчатой УР-500К, отработанной пусками по программам Л1 и ДОС. "Алмаз" из соображений секретности был назван "Салютом-2" , чтобы не было сомнений в его таком же мирном предназначении, какое имел наш ДОС - первый в серии "Салютов". Запуски по программе "Алмазов" были прекращены в 1976 году в связи с расширением фронта для международного сотрудничества и концентрацией сил на одном типе пилотируемых орбитальных станций - "Салютах" типа ДОСов.
"Алмазы" , выведенные в космос, получили названия "Салют-2 , "Салют -3 и "Салют-5" . ДОСы именовались "Салют-1, -4, -6, -7" - вплоть до "Мира".
9. Проект сверхтяжелой ракеты-носителя УР-700 был предложен Челомеем и поддержан МОМом. Все работы в ОКБ-52 ограничились объемом эскизного проекта. Однако работы по двигателям для УР-700 были начаты Глушко в ОКБ-456 и доведены до изготовления опытных образцов. На компонентах топлива азотный тетроксид ( AT) и несимметричный диметилгидразин ( НДМГ) был разработан проект двигателя тягой 640 тс. Эти двигатели предлагалось использовать для первой ступени в проекте сверхтяжелого носителя УР-900 . Проект этого носителя не получил поддержки.
10. В период 1968-1973 годов ОКБ-52 разработаны и сданы на вооружение спутники типа "УС" для системы морской космической разведки и целеуказания.
11. Несмотря на широкий диапазон разработок по боевым стратегическим ракетам и космической тематике, ОКБ-52 продолжает создавать новые образцы морских крылатых ракет. В 1965 году работы над крылатыми ракетами для поражения наземных целей с подлодок были прекращены в связи с успехами в развитии морских баллистических ракет. ОКБ-52 сосредотачивает усилия на создании противокорабельных ракет , вначале с надводным, а затем и с подводным стартом. В 1968 году была принята на вооружение подводных лодок первая в мире крылатая противокорабельная ракета "Аметист" с подводным стартом. В 1972 году принимается на вооружение более совершенная крылатая ракета "Малахит" . Обе ракеты использовали твердотопливные двигатели. В 1969 году ОКБ-52 начинает разработки противокорабельных ракет дальнего действия на турбореактивных и прямоточных двигателях, в том числе и с ядерными зарядами. Новые поколения крылатых ракет поступили на вооружение атомных подлодок уже за пределами рассматриваемого нами периода. Однако для истории важно, что Владимир Челомей, предлагая новые проекты сверхтяжелых ракет-носителей, не прекращал вооружать морской флот маленькими крылатыми ракетами.
Он всегда хотел летать быстрее, надежнее и дешевле всех
Владимир Челомей , пожалуй, был единственным в мире конструктором боевых межконтинентальных баллистических ракет, который с блеском разрабатывал крылатые ракеты, космические аппараты и долговременные орбитальные станции. Его боевые межконтинентальные "сотки" различной модификации, перешедшие из XX в XXI век, до сих пор находятся на вооружении в российских ВС.
"Реутовский отшельник". Несмотря на то, что в 1942 году Совет обороны отклонил предложение молодого ученого-практика Владимира Челомея по разработке крылатых ракет морского базирования, в 1944 году его назначают главным конструктором ОКБ-52 в подмосковном Реутове, где создавались крылатые ракеты для подводных лодок. С приходом к власти Никиты Хрущева , который одним из первых политических лидеров XX столетия осознал необходимость формирования Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) как основного вида ВС страны, для Челомея наступили золотые времена.
Хрущев, считавший развитие Ракетных войск кардинальным средством решения проблем при возникновении военно-политического конфликта, крушит крепкой партийно-шахтерской рукой авиацию и флот, сокращает Сухопутные войска в среднем в два раза. Он принимает решение передать ряд ОКБ авиационной промышленности конструкторам ракетно-космических систем. Так, к ОКБ-52 Владимира Челомея было присоединено авиастроительное ОКБ-23 Владимира Мясищева, который создал мощный стратегический бомбардировщик МТ-3, способный с дозаправками в воздухе легко достичь США, а затем вернуться без посадки на родной аэродром. В СССР в конце 80-х годов прошлого века в строю остался лишь один самолет, на котором можно было перевезти ракетные баки огромной длины для ракет сверхтяжелого класса "Энергия" с места их изготовления на сборочный завод на Байконур. Также к ОКБ-52 был присоединен и авиационный завод имени Михаила Хруничева.
Этот завод в начале 60-х годов ХХ века был лучшим авиапредприятием в СССР. И, как правило, любая телевизионная хроника о ракетно-космических новинках начиналась именно с этого предприятия. В то время ходило немало разговоров, что к одинокой реутовской "пуговице Челомея" пришили "хруничевское пальто", а Большой театр срочно готовится к закрытию по причине передачи его Челомею в качестве "красного уголка". Скорее всего, такое слияние произошло по той причине, что сын Хрущева работал в ОКБ-52 Челомея начальником одного из отделов. Однако по прошествии времени стало очевидно, что Хрущев передал ОКБ и завод в надежные руки вовсе не потому, что там работал его сын.
В годы холодной войны в процессе развития стратегических ядерных сил между двумя сверхдержавами - США и СССР - сложилась, как ни странно, ситуация, сделавшая возможность мирного сосуществования реальной и получившая название "взаимного гарантированного уничтожения". Ни США, ни Россия, будучи двумя самыми мощными ядерными державами, явно не хотели быть уничтоженными. И сохранение баланса наступательных стратегических средств, в первую очередь между этими странами, и являлось гарантом мира на Земле.
Челомею принадлежит большая заслуга в создании основной ударной силы РВСН, знаменитой "сотки" - межконтинентальной ракеты УР-100. Более тысячи Ур-100 было установлено в шахтные сооружения на территории СССР. Причем "сотка" легко могла модернизироваться, и таких модификаций насчитывалось множество: УР-100К, Ур-100У, Ур-100НУ и др. В отличие от дорогостоящих ракет конструкции Михаила Янгеля, Челомей изначально поставил во главу угла не только высокую надежность ракетного комплекса и точность попадания головной части в цель, но и дешевизну в изготовлении, и простоту в эксплуатации.
Его боевые межконтинентальные ракеты были самыми дешевыми и конкурентоспособными в СССР и, пожалуй, в мире. От этого их надежность не стала хуже. Ему, в отличие от других главных конструкторов, с помощью применения инерциальных систем управления удалось добиться потрясающей точности попадания головной части в цель, что является конечным результатом ракетной стрельбы. УР-100У, например, при дальности полета 10 000 км за счет инерциальной системы управления обеспечивала круговое вероятное отклонение головной части от цели в 900 м. А ведь это одна из его первых модификаций "сотки". У ракет конструкции Янгеля в контуре системы управления стояла дорогостоящая бортовая вычислительная машина: с ее помощью вероятное круговое отклонение у одного из его типов ракет составило 430 м. Но и цена ее была гораздо выше, чем системы управления, устанавливаемой на челомеевских ракетах.
Шахтно-пусковые установки (ШПУ) для его ракет также не требовали такой сложной защиты, как у ракет Янгеля. Его ракеты находились в герметичных ампулах с инертным газом, что исключало негативное воздействие внешней среды, в том числе и при взрыве вблизи ядерного заряда. Для примера: экономисты подсчитали, что цена двух ШПУ для ракет конструкции Янгеля примерно равны стоимости такого аэродрома, как "Борисполь". Иметь такие ракетные шахты для любого государства, даже для США, очень дорого.
Челомею было чрезвычайно сложно попасть в круг избранных главных конструкторов межконтинентальных ракет. Но его достаточно дешевые ракеты, имеющие высокую надежность, все же дали ему возможность находиться в компании приближенных к власти лиц. Хрущев всячески поощрял конкурентную борьбу среди главных конструкторов, но не допускал, чтобы она превратилась в безжалостную "гражданскую ракетную войну".
Стоит заметить, что когда в 1964 году Хрущева сняли со всех занимаемых постов, в стране все же разгорелась настоящая "гражданская ракетно-космическая война", причиной которой стало отсутствие, как это ни странно для советской страны, центрального планирующего и координирующего государственного органа, каким была в США государственная (!) организация управления развитием и планированием в аэрокосмической области - НАСА.
Начало триумфа Челомея. Даже самые гениальные в плане экономичности разработки новой ракетно-космической техники требуют финансирования. Главные конструкторы ракетно-космических систем Сергей Королев, Михаил Янгель и Владимир Челомей предлагали много разноплановых ракетно-космических тем, и Хрущев в сентябре 1964 года был вынужден вылететь на ракетный полигон Тюра-Там для принятия решения на месте. Так началась операция "Кедр-2". Это была последняя ракетно-космическая осень великого политического романтика космоса.
Вполне понятно, что каждый главный конструктор в разговоре с Хрущевым преследовал свои цели. Королеву необходимы были средства для быстрейшего строительства двух гигантских стартов для ракеты сверхтяжелого класса "Н-1", способной выводить на околоземную орбиту полезную нагрузку массой более 100 т. Янгель также поднимал вопрос о финансировании работ по доведению до готовности к применению межконтинентальной ракеты второго поколения Р-36 и ее модификаций. Она легко трансформировалась в глобальную ракету, выводящую в космос боевую платформу с разведением по программе индивидуальных термоядерных головных частей. Получался своеобразный летающий на орбите ракетный дамоклов меч над головой США.
Челомей же, только недавно вышедший на большую ракетно-космическую сцену, хотел произвести впечатление на Хрущева. Ему были нужны средства для проведения летно-конструкторских испытаний "УР-500", способной не только доставлять мощные термоядерные заряды на другие континенты, но и быть носителем космических аппаратов при освоении космоса и полета вокруг Луны. Недочеты и промахи были недопустимы. Еще до прибытия Хрущева на полигон Тюра-Там ракеты УР-100 и УР-200, а также УР- 500 (точнее, ее электрический макет) были вывезены на стартовые позиции.
Это потом ракета УР-500, первоначально названная "Геркулес", будет именоваться "Протоном" - по имени спутника, который она вывела в космос. Это был действительно Геркулес среди ракет: ее длина составляла около 45 м при максимальном поперечном диаметре более 7 м. Масса полезной нагрузки, выводимой ею в космос, составляла около 20 т! Лунная программа существовала и у Королева, но она была еще не готова ни к применению, ни к стартам. только благодаря личному решению Хрущева планы главных конструкторов могли превратиться в реальные разработки.
…Кортеж машин стремительно въезжает на стартовый комплекс, где установлен Геркулес. После доклада начальника испытательного управления о состоянии дел на стартовой площадке остаются Хрущев и Челомей. Они впервые общаются в неформальной обстановке. Прибывший вместе с Хрущевым Леонид Брежнев держится в стороне, хотя и отвечает в ЦК за ракетно-космическую область. Затем Брежнев подходит к прогуливающемуся недалеко министру обороны Малиновскому, и они оживленно беседуют…
Осмотр закончен. Все переезжают на смотровую площадку измерительного пункта, откуда хорошо видны "Геркулес" и две боевые ракеты. На правительственной террасе находятся Хрущев, Брежнев, Челомей, начальник полигона генерал Александр Захаров и сопровождающие их лица. Одна из двух боевых ракет должна быть запущена в присутствии главных лиц страны. Хрущев с лукавой усмешкой спрашивает: "А эта ракета полетит или нет?". Челомей ответил: "Обязательно полетит, Никита Сергеевич!". По громкой связи объявляется минутная готовность для запуска ракет. Старт! Ракета с громовым раскатом взметнулась в небо. Запуск ракеты удался - авторитет у Хрущева Челомей заработал.
Чем еще славен Челомей. Вслед за УР-100 он работает над ракетой среднего класса УР-200, доводя ее до высокой степени надежности. После завершения работ по Ур-500 он разрабатывает проект транспортного корабля большой грузоподъемности и постоянно обитаемой станции "Алмаз", затем начинает работать над сверхтяжелым носителем Ур-700.
Но существовали и некоторые препятствия. УР-200 не была запущена в серийное производство: сослались на то, что у Янгеля уже есть ракета такого класса - Р-16 - и ее модификации, которые были надежными ракетами среднего класса. Но при этом у Челомея автоматически отобрали его "ИС" - маневрирующий в космосе истребитель спутников и корабль радиотехнической разведки "УС". УР-200 разрабатывалась именно под них. Брежневу надо было сделать выбор между Янгелем и Челомеем. Выбор был затруднен еще тем, что янгельская Р-36 по своим характеристикам была сверхнадежной и мощной ракетой. Но все же Брежнев не обидел ни Янгеля, ни Челомея. В ходе летно-конструкторских испытаний трехступенчатый "Протон" вывел на лунную орбиту корабль 11Ф91(Л1), который и осуществил в беспилотном режиме облет Луны.
Однако до пилотируемых полетов к Луне дело не дошло, так как американский полковник ВВС Фрэнк Борман в декабре 1968 году на "Аполлоне-8" вогнал аршинный гвоздь в гроб советской лунной программы. Брежнев не хотел быть вторым в лунной гонке, и программу закрыли его волевым решением.
Также Челомей создал первую постоянную станцию военного назначения "Алмаз", корпус которой был использован ОКБ-1 Королева для создания долговременной станции "Салют". Он же был единственным в мире главным конструктором, блестяще разрабатывавшим баллистические межконтинентальные и межконтинентальные крылатые ракеты. Именно в ОКБ Челомея была разработана крылатая ракета большой дальности "Москит", которую американцы назвали "Убийцей авианосцев", она была принята на вооружение. "Реутовский отшельник" до конца своей жизни (умер в 1984 году) продолжал создавать ракетно-космические шедевры, в том числе и космический самолет, не забывая свою первую любовь - крылатые ракеты…
Геннадий ПОНАМАРЕВ
"Киевский ТелеграфЪ" 11 - 17 апреля 2008 №15
Был разработан проект "Таран", предусматривавший использование УР-100 для целей противоракетной обороны. Проект не был реализован.
Сенсационным противоракетным проектом оказалось предложение Челомея - "Таран". Впервые о "Таране" я да, вероятно, и другие заместители Королева услышали, когда он, очень возбужденный, вернулся с одного из совещаний, которые по различным средствам вооружения довольно часто проводил Хрущев . Обычно Королев уважительно отзывался о поведении Хрущева на таких совещаниях, не позволял себе шуток и критики в его адрес, даже когда был недоволен принимаемыми решениями. На этот раз Королев был возмущен тем, что Хрущев без всякого серьезного рассмотрения одобрил предложения Челомея и в мае 1963 года вышло постановление ЦК и Совмина о разработке аванпроекта системы "Таран". В помощь генеральному конструктору Челомею был назначен руководитель разработки аванпроекта академик Минц . Рассказывая это, Королев кипел.
- Челомей хочет быть генеральным по противоракетной обороне. Поэтому предлагает использовать ракету УР-100 . Прекрасно! Но систему, а именно это главное в ПРО, систему должен делать Минц! Ракета для системы или система делается под готовую ракету? А ведь есть еще генеральный конструктор Кисунько . Он делает систему, а для его системы ракету делает Грушин . Так и должно быть! Не успел Владимир Николаевич доказать, что его "сотка" -лучшая в мире межконтинентальная ракета, как уже нашел ей другую работу. Он, видите ли, утверждает, что она может быть и антиракетой. Если на нее поставить головную часть в 10 мегатонн и выпустить навстречу американским боеголовкам, то при встрече на высоте апогея траектории, чтобы не портить зрение советским людям, сотня "соток" устроит такой ядерный костер, что через него якобы ни одна боеголовка не прорвется. Оказывается, траектории всех американских ракет, решивших атаковать Советский Союз, проходят (как по заказу!) через небольшую пространственную область, которая является удобным местом для их перехвата. Сверхмощные ядерные заряды, взорванные в этой области, способны уничтожить десятки, а может быть сотни летящих на нас боеголовок вместе со всеми ложными целями.
Я говорил с Келдышем, - продолжал Королев, - его ребята прикинули, с учетом, что американцы не такие дураки, как о них докладывают Никите Сергеевичу: на уничтожение 100 боеголовок " Минитменов " по одной мегатонне каждая потребуется затратить не менее 200 антиракет " Таран " по 10 мегатонн - итого ядерная иллюминация в 2000 мегатонн! Но главная задача Челомеем уже решена. Первая "сотка" еще ни разу не летала, а производство уже надо планировать на тысячи! Она ведь "универсальная"!
Когда глава советского государства Никита Хрущев узнал о том, что американцы предполагают запускать спутники-шпионы, он импульсивно пообещал, что эти аппараты постигнет та же участь, что и пилота Фрэнсиса Пауэрса, самолет-разведчик "U-2" которого был сбит 1 мая 1960 года над СССР. Самое интересное, что к тому времени проект системы уничтожения вражеских спутников был не только утвержден на высочайшем уровне, но и обрел исполнителя - ОКБ-52, возглавляемое Владимиром Челомеем.
Первоначально Челомей пошел по пути Сергея Королева и Дмитрия Козлова, то есть вознамерился построить орбитальный корабль, способный решать не только задачу противодействия спутникам, но и служить интересам разведки. Больше того, Челомей предлагал использовать свои суда для изучения других планет!
Союзное опытно-конструкторское бюро № 52 (ОКБ-52) было образовано (точнее говоря, воссоздано) в 1954 году с основной целью - проектирование крылатых ракет для военно-морского флота. В 1959 году по инициативе Владимира Челомея бюро стало расширять исследования, вторгнувшись в доселе невиданную область ракетно-космической техники. Челомей понимал, что выход на создание орбитальных систем придаст импульс развитию предприятия. Не в последнюю очередь в его решении могли сыграть опасения конструктора относительно будущего подчиненной ему организации, которая проектировала хоть и беспилотные, но вполне "самолетоподобные" конструкции, а самолеты в то время оказались не в чести у политического руководства страны. И еще одно - в марте 1958 года в ОКБ-52 устроился на работу сын главы государства Сергей Хрущев, выпускник МВТУ имени Баумана, посему "маневр" Челомея имел и политическое значение.
В июле 1959 года Владимир Челомей доложил о космических разработках ОКБ-52 на заседании Совета обороны, а в ноябре 1959 года провел консультации с профильными специалистами по схемам построения космического аппарата, траекториям спуска с орбиты и торможения в атмосфере. В феврале 1960 года он пришел к выводу, что оптимальным для пилотируемых полетов на орбиту является схема крылатого ракетоплана. Были налажены контакты с ОКБ-1: в частности, Сергей Крюков, который возглавлял проектный отдел у Королева, подробно ознакомил специалистов ОКБ-52 с новой ракетой "Восток", включая возможности третьей ступени.
Одновременно с работами по ракетопланам отдел Владимира Челомея начал заниматься баллистическими ракетами, ракетами-носителями и космическими аппаратами. К апрелю 1960 года уже были подготовлены проекты носителей и аппаратов нескольких модификаций, с которыми главный конструктор решил идти в правительство, намереваясь добиться выпуска постановления об их разработке. Прежде всего предлагалось целое семейство ракет ("А-300", "А-300-1", "А-300-2", "А-2000", "А-1750") с разной грузоподъемностью (от 8 до 85 т на "опорной" орбите) и разным количеством ступеней (от двух до четырех). Что касается полезной нагрузки, то Челомей подготовил развернутые планы работ по космоплану, ракетоплану, управляемому спутнику "УС" и управляемой боеголовке "УБ".
К космопланам главный конструктор ОКБ-52 относил беспилотные космические аппараты, построенные по модульному принципу и предназначенные для изучения верхних слоев атмосферы, для задач связи, метеорологии, фото- и радиоразведки, навигации подводных лодок, а также для перехвата и уничтожения спутников противника. Кроме того, в ОКБ-52 рассматривались проекты космопланов для полетов к Луне, Марсу и Венере. Для всех подобных аппаратов предусматривалось возвращение на Землю. При входе в атмосферу должен был использоваться конический тормозной экран, который защищал космоплан от тепловых нагрузок и позволял маневрировать с гиперзвуковой скоростью на расстояниях до 3000 км. Согласно предложенной схеме, после снижения скорости от гиперзвуковой до высокой сверхзвуковой экран отбрасывался, космоплан раскрывал крылья и по радиомаяку садился на аэродром.
Ракетопланы, согласно Владимиру Челомею, представляли собой пилотируемые воздушно-космические самолеты многоразового использования. По сравнению с баллистическими кораблями "Восток", которые разрабатывались в тот период в ОКБ-1 Сергея Королева, ракетопланы ОКБ-52 должны были обладать способностью к маневрированию на орбите для сближения с другими космическими судами, их инспекции, а в случае необходимости - захвата.
Конструктивно ракетопланы подразделялись на три основные группы.
Первая группа - устройства типа "Капсула"; они имели форму конуса с затупленным носом, что позволяло снизить перегрузки и обеспечить более высокую теплозащищенность, но при этом лишало аппарат маневренности, исключая выбор места посадки. Посему предполагалось использовать комбинированную систему, получившую название "Кожух": капсула становилась теплозащитной оболочкой, внутри которой размещался аппарат самолетного типа со сложенными крыльями и оперением. После прохождения зоны максимального нагрева кожух сбрасывался, а крылатый аппарат с летчиком на борту осуществлял маневр и посадку на аэродром.
Вторая группа - ракетопланы типа "Конус", предназначавшиеся для перехвата вражеских спутников; они также имели форму конуса, но слабо затупленного и снабженного хвостовыми стреловидными рулями. Приземление на ракетоплане "Конус" могло осуществляться по нескольким схемам: например, парашютирование отделяемой кабины и катапультирование пилота.
Третья группа - ракетопланы типа "Крылатые"; они выглядели как классические самолеты и позволяли осуществлять посадку в заданном районе в любое время дня и ночи. Однако главной проблемой при их проектировании была теплозащита, поскольку крыло и заостренный нос подвергались высоким тепловым нагрузкам в плотных слоях атмосферы. "Крылатые" должны были стать космическими бомбардировщиками, истребителями спутников, разведчиками и возвращаемыми космическими станциями.
Двадцать первого мая 1960 года идеи Владимира Челомея обсуждались на научно-техническом совете Государственного комитета по авиационной технике (ГКАТ). Главный конструктор рассказал о межпланетном космоплане, о ракетоплане в варианте истребителя спутников, о крылато-баллистической ракете с самонаведением для поражения надводных и наземных целей, об управляемом спутнике-разведчике для целеуказания противокорабельным крылатым ракетам, о носителях с массой полезного груза 10–12 т, а также о дальнейших разработках в области проникновения человека в космос. Доклад был встречен с одобрением.
Четвертого июня состоялось заседание у заместителя Председателя Совета Министров Дмитрия Устинова с рассмотрением космических проектов ОКБ-52, на котором Сергей Королев высказал свою точку зрения на развитие ракетной техники, поддержав начинания Владимира Челомея. С учетом благосклонного отношения к предложениям ОКБ-52 во всех инстанциях 23 июня 1960 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров "О производстве различных типов ракет-носителей, спутников, космических кораблей для военного применения в космосе в 1960–1967 годах", в котором бюро Челомея поручалось заняться конструкторскими работами по темам "ракетоплан", "космоплан", "управляемый спутник" и "управляемая боеголовка".
Специалисты в Реутове немедленно принялись за дело. Коллектив был усилен сотрудниками авиационных конструкторских бюро Владимира Мясищева и Семена Лавочкина. И прежде всего инженеры взялись за разработку универсальной ракеты "УР-200", способной забросить боеголовку на межконтинентальную дальность или вывести груз на низкую околоземную орбиту. Без такого инструмента Владимир Челомей не мог рассчитывать на реализацию своих амбициозных планов.
Следующим приоритетным направлением стали ракетопланы "Р-1" и "Р-2", запускаемые на орбиту носителем "УР-200". Беспилотный ракетоплан "Р-1" создавался для проверки всех агрегатов и систем в "боевых" условиях на орбите. На пилотируемом ракетоплане "Р-2" помимо испытательных задач предполагалась отработка космонавтом процедур контроля за оборудованием и наблюдения из космоса. Полная масса ракетопланов "Р-1" и "Р-2", оснащенных складным крылом переменной стреловидности, составляла по 6,3 т для каждого. Штатная траектория полета включала эллиптическую орбиту с перигеем 160 км и апогеем 290 км; полное время полета не должно было превышать 24 часов. Интересно, что с самого начала Челомей ставил перед своими подчиненными задачу создания космического аппарата, которым мог бы управлять рядовой летчик военной авиации, посему даже схема полета ракетопланов оптимизировалась таким образом, чтобы перегрузки на всех этапах не превышали привычные для таких пилотов.
Первым серьезным шагом ОКБ-52 в космос можно считать создание в начале 1960-х годов экспериментального аппарата "МП-1", проект которого был "узаконен" Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров от 13 мая 1961 года "О разработке пилотируемых ракетопланов". Владимир Челомей вполне резонно полагал, что основными проблемами на пути создания ракетопланов и космопланов являются обеспечение управляемости и устойчивости летательных аппаратов при входе в атмосферу и создание эффективной теплозащиты. Данных о воздействии воздушной среды на летательный аппарат при скоростях выше трех звуковых попросту не было, как и стендов, позволявших провести моделирование этих непредсказуемых процессов в большом масштабе. Единственным способом проверки расчетно-теоретических исследований мог быть только натурный эксперимент. Первым таким испытанием и стал запуск экспериментального гиперзвукового летательного аппарата "МП-1". Изделие (длиной 1,8 м и массой 1,75 т) состояло из контейнера и заднего тормозного зонта. Контейнер представлял собой конус с большим удлинением, заканчивавшийся цилиндрической частью, на которой спереди устанавливались графитовые рули. В задней части располагался тормозной зонт, отдельные лепестки которого могли отклоняться при помощи пневмоприводов. На космическом участке полета стабилизация обеспечивалась соплами на сжатом воздухе, который подавался из баллона высокого давления, занимавшего носовую часть аппарата. Приземление производилось по трехступенчатой парашютной системе, что давало возможность изучить теплозащитные покрытия после полета. В процессе самого полета данные о состоянии "МП-1" передавались радиотелеметрической системой и фиксировались запоминающими устройствами.
Владимир Челомей всячески форсировал процесс, поскольку в условиях ожесточенной конкуренции различных бюро за космические заказы он должен был показать товар лицом. Инженеры в Реутово перешли на работу в три смены. В октябре 1961 года "МП-1" был собран и готов к отправке на испытательный полигон Капустин Яр.
Запуск экспериментального аппарата с помощью модифицированной одноступенчатой ракеты "Р-12" был произведен 27 декабря 1961 года. "МП-1" пролетел расстояние 1760 км с максимальной скоростью 3,8 км/с, поднявшись на высоту 405 км и совершив управляемый спуск в атмосфере. Задачи полета были выполнены полностью - причем впервые в мире был осуществлен спуск из космоса крылатого судна! К сожалению, этот выдающийся по тем временам прорыв был надолго засекречен.
Работы ОКБ-52 не исчерпывалась вышеописанными проектами. В течение 1961 года бюро Владимира Челомея проектировало пилотируемые космические самолеты "АК-3" и "АК-4", спускаемые с орбиты в контейнере, а также прорабатывало суборбиталь-ный ракетоплан "СР" и проводило анализ бомбардировочного ракетоплана "СП". Грандиозные космические успехи побуждали конструкторов рассматривать совершенно фантастические проекты: так, в космоплане "АК-3" предлагалось использовать ядерный ракетный двигатель с водородом в качестве рабочего тела. Чтобы предотвратить падение реактора на Землю, было решено снабдить его двигателем и уводить реактор на орбиту "захоронения" за счет его собственной тяги.
В 1962 году значительной практической разработкой ОКБ-52 стал аппарат "М-12" ("МП-2") - натурная модель маневрирующей головной части "АБ-200", создававшейся для "глобального" варианта ракеты "УР-200А" ("8К83"). Кроме того, "М-12" имитировал собой коническую капсулу, в которой предполагалось спускать с орбиты боевые ракетопланы. Для стабилизации и управления на атмосферном участке полета аппарат был снабжен четырьмя титановыми рулями в хвостовой части. На космическом участке управление обеспечивали жидкостные микродвигатели.
Пуск "М-12" на ракете "Р-12" был произведен 21 марта 1963 года. Аппарат массой 1750 кг разогнался по баллистической кривой с максимальной высотой полета 408 км и вошел в атмосферу на расстоянии 1760 км от старта. Однако при этом "М-12" развалился на части - причиной, по-видимому, стало отслоение теплозащитного покрытия.
К 1963 году была завершена эскизная проработка четырех вариантов пилотируемых ракетопланов: одноместного орбитального истребителя спутников, одноместного орбитального бомбардировщика наземных целей, семиместного транспортного ракетоплана межконтинентальной дальности и двухместного научно-исследовательского ракетоплана для облета Луны. Первый, второй и четвертый ракетопланы предполагалось запускать в космос на ракете "УР-500", третий - выводить на баллистическую траекторию ракетой "УР-200".
Впрочем, как отмечалось выше, амбиции Владимира Челомея простирались намного дальше решения узкоспециальных задач. В течение 1963 года ОКБ-52 выпустило эскизный проект по беспилотному космоплану "К" для исследования дальнего космоса, полетов к Луне, Марсу и Венере с возвращением на земной аэродром. Кроме того, был подготовлен аванпроект ракетоплана-истребителя "П-2И" с гарантированной высотой боевого применения до 3000 км (!). Этот последний ракетоплан выполнялся по описанной выше схеме "Кожух", то есть представлял собой крылатый сверхзвуковой аппарат со сложенными крыльями и оперением, оснащенный маршевым двигателем для посадки и заключенный в теплозащитный кокон. Для испытаний и полетов на орбитах малой высоты аппарат предполагалось выводить с помощью трехступенчатого варианта ракеты "Молния" ("8К78") из семейства носителей, созданных на основе "Р-7", а на высокие орбиты - носителем "УР-500", разрабатываемым ОКБ-52. На борту размещалось восемь снарядов "космос-космос".
Еще один вариант орбитального истребителя проектировался по схеме "Конус". Космический корабль состоял из возвращаемого на Землю планирующего аппарата конической формы и сбрасываемого боевого отсека. В кабине космоплана, снабженной двумя боковыми иллюминаторами, размещалась двухканальная оптическая система для селекции цели и ориентации, пульт управления и другие служебные системы. В боевом отсеке находились 12 снарядов "космос-космос", двигательная установка, антенна и аппаратура радиолокатора. Интересно, что снаряды были размещены в кормовой части, поэтому пилот осуществлял наведение на цель посредством специальной оптической системы, позволявшей смотреть "за спину".
Однако политические перестановки в руководстве СССР спутали Владимиру Челомею все карты, а его остроумный политический ход с принятием Хрущева-младшего на работу в бюро оказался битым козырем. Семнадцатого октября 1964 года, сразу после снятия Никиты Хрущева со всех постов, была создана комиссия по расследованию деятельности ОКБ-52, а еще через два дня маршал Константин Вершинин уведомил Владимира Челомея о прекращении работ и передаче материалов по ракетопланам в ОКБ-155 Артема Микояна. Туда же позднее ушла и часть специалистов, занятых проектами "Р-1" и "Р-2". Попытки обращения в высшие инстанции ни к чему не привели: новое руководство страны не благоволило к конструктору.