Вы когда-нибудь испытывали чувство сожаления в этой жизни о том чего не вернуть? Уверен на все сто, ДА, и не раз. Это касается отношений, поступков, жизненных мелочей, и т.д. Но только по настоящему значимые сожаления «въедаются» в мозг они следуют с вами по жизни, периодически напоминают о себе, гложут вас изнутри и всячески отравляют реальность. Для кого то эти сожаления о сделанном или не сделанном, мимолетны и переживаются достаточно просто, особенно если вы в настоящее время счастливы и идете по жизни «в ногу», а для кого-то это снова «соль на рану», это обида и сожаление и жизненный дисбаланс реальности.
И самое интересное, а главное печальное в этом, что многие из нас, сожалея по настоящему и сознавая, что было не так и как этого неприятного осадка(мягко сказано) можно избежать в дальнейшем, наступают на эти «грабли» снова и снова, снова и снова. Что это? Свойственная определенным людям черта? Самобичевание? Подсознательное желание сделать так о чем вы будете сожалеть? Или что-то еще? Лично я, признаюсь честно, однозначно на это вопрос ответить не могу. Здесь может быть множество факторов влияющих на результат, как в самом человеке, так и в окружающей его среде(людях обстановке, жизненной позиции человека), в желании или не желании развиваться и учиться быть собой, точно осознавая, что вам нужно от жизни. А может все наши сожаления и расстройства вообще выдумка нашего сознания, это то, чего на самом деле нет, а та ситуация, которую мы прокручиваем в нашей голове не что иное как плод нашей больной фантазии?
Когда сожаление отравляет жизнь
Даже если и так, только легче от этого не станет, особенно на первых порах, потому как все мы люди, а не машины, сожаления и переживания людям свойственны, главное не перегибать в этом палку, всего, как говориться в меру, а чтобы знать меру и эту меру не перегибать нужно учиться или хотя бы пытаться разобраться в себе используя правильные подходы. Вот мы плавно и подошли к выводам данного поста.
Если сожаления о сделанных вами поступках действительно отравляют вам жизнь, разберитесь в себе, действительно ли вы хотите избавится от этой черты сожалеть, может это самообман и эта черта свойственна вам и в глубине души вы не хотите от нее избавляться. Если да, то нужно попробовать забыть, что у вас есть такая черта и что она мешает вам жить, переключитесь на то, что действительно для вас важно.
Если результат самоанализа противоположен предыдущему абзацу и вы раз и на всегда решили избавиться от сожалений. Не стройте «наполеоновских» планов избавиться от этой черты к концу недели. Начните с добрых поступков по отношению к окружающим вас людям, даже если это по началу будет получаться с трудом, со временем это войдет в привычку, а вам придаст уверенности в себе и придаст новый взгляд на жизнь. Да и потом сожалеть о том, что вы сделали кому то добро немного глупо 😉 Да, и не прекращайте развиваться и самообразовываться, в умной голове больше светлых мыслей.
Если у Вас раскрученная группа в социальной сети Инстаграм
, Вконтакте
, Одноклассники
, Фейсбук
, Твиттер
, Телеграм
и др…
Обратите внимание на партнерскую программу от KingFin
Приглашая к участию в программе своих посетителей и подписчиков, Вы заработаете приличные деньги (Ревшара — до 60 % , Реферальные отчисления — до 10 % )
Не бывает жизни без сожалений. Сожаление - это и чувство, и образ мышления, в котором вы постоянно живете и размышляете, это то, что вы чувствуете, когда вспоминаете о каком-то событии, реакции или другом действии, которое когда-то с вами случилось. Сожаление может возникнуть после тяжелых и болезненных перемен в жизни, и оно часто мешает быть счастливым, причиняя боль и ограничивая перспективы на будущее. Бесполезное сожаление мешает нам двигаться вперед. Если вы пытаетесь справиться с сожалением, необходимо признать свое чувство, научиться себя прощать и двигаться дальше.
Шаги
Часть 1
Поймите, в чем состоит ваше сожаление-
Подумайте, что такое сожаление. Сожаление - это критический способ мышления и ощущения, суть которого состоит в обвинении себя в том, что произошло. Так называемое «полезное» чувство сожаления помогает нам учиться на своих ошибках и менять свое поведение в будущем. «Бесполезное» сожаление - это чувство, когда вы обвиняете в ситуации только себя. Оно может вызвать хронический стресс, который приводит к проблемам со здоровьем.
- Можно сожалеть как о том, что мы сделали, так и о том, чего не сделали. Например, возможно, вы жалеете, что поступили определенным образом в споре. Или, может быть, вы жалеете о том, что не приняли приглашение на работу.
-
Попробуйте понять свои чувства. Они могут отличаться в зависимости от личности человека, но в основном сожаление объединяет в себе несколько чувств: печаль, потерю, раскаяние, злость, стыд и беспокойство. Научитесь понимать, какие чувства связаны с сожалением. Например, возможно, вы вспомнили ситуацию из прошлого, а затем думаете о ней целый день. Из-за этого у вас может возникнуть чувство безнадежности и неудачливости. Возможно, вы начнете вспоминать то, что вы сказали или сделали, или подумаете о том, что могли бы сказать, чтобы изменить эту ситуацию.
- Постоянное переосмысление и сожаление часто вызывают беспокойство. Это может привести к неуверенности и обеспокоенности в отношении ваших решений в будущем, о которых, возможно, вы потом тоже будете жалеть.
-
Подумайте, откуда исходит ваше сожаление. Подумайте о причинах, которые его вызывают. Люди испытывают это чувство по разным причинам. Основными причинами сожаления являются следующие:
- Образ жизни: многие люди сожалеют о переезде в другую страну или о покупке жилья. Например, допустим, вы переехали из России в Австралию, потому что вам хотелось жить в более теплом климате. Но через несколько месяцев вы можете столкнуться со сложностями в поиске работы, вам придется на себе испытать жизнь на улице, и тогда вы каждый день будете тосковать по дому. В таком случае вы будете сожалеть о том, что решились на этот шаг.
- Работа: люди часто сожалеют о том, что не пошли по другому карьерному пути и не выбрали работу своей мечты. Также мы часто сожалеем о том, что отказались от новой работы или новой должности. Например, вы боитесь повседневной работы в офисе и постоянно думаете о том, что вам хотелось бы не упустить возможность стать совладельцем своего собственного дела.
- Семья: люди часто сожалеют о том, что не разрешили спорные ситуации с родными или друзьями, особенно если этого человека больше нет. Многие сожалеют о том, что не проводили больше времени со своими родными. Например, представим, что вы объездили всю страну из-за работы своего супруга. Вы никогда не прилагали особых усилий, чтобы оставаться на связи с бабушкой и дедушкой, звонить им и навещать. И теперь, когда ваших родных уже нет рядом, возможно, вы сожалеете о том, что не прилагали усилий для того, чтобы пообщаться с семьей.
- Дети: иногда люди сожалеют о том, что создали семью. Например, вы сошлись с партнером, потому что хотели воплотить в жизнь его мечту. Но год спустя, когда у вас уже появился ребенок, вы понимаете, что родительство не доставляет вам удовольствия, из-за чего ваши отношения с партнером сильно испортились, и вы каждый день все больше сожалеете о том, что не завели собаку, как и всегда хотели. Однако стоит иметь в виду, что многие родители испытывают послеродовую депрессию после рождения ребенка. Если вы подозреваете, что столкнулись с послеродовой депрессией, обратитесь за помощью к специалисту.
- Брак: люди часто жалеют о выборе партнера, а также о том, что так рано решили вступить в брак. Некоторые в принципе сожалеют о браке. Например, предположим, что вы вступили в брак со своим партнером, потому что он нравился вашей семье, и ваши близкие одобряли этот выбор. Но после пяти лет брака вы обнаруживаете, что у вас нет общих интересов. Вы часто размышляете о том, какой была бы ваша жизнь, если бы вы поженились с одним из своих бывших партнеров, которого не принимала ваша семья.
-
Примените то, что вы узнали. Возможно, причиной вашего сожаления являются вещи, которые вы узнали о себе или других. Обладая этими знаниями, вы существенно снижаете риск «напороться на те же грабли» в будущем. Обязательно применяйте те знания, которые извлекли из жизненных уроков.
- Например, если вы узнали, что неуважение к супругу заставляет его не доверять вам, измените свое поведение в будущем.
-
Контролируйте влияние чувства сожаления на ваше будущее. Прошлое изменить нельзя, но можно выбрать, как это прошлое повлияет на ваше настоящее и будущее.
- Например, нельзя изменить то, сколько вы пили, учась в колледже, но можно сделать выбор в настоящем и не допустить того, чтобы сожаление заставило вас почувствовать вину сейчас, а также можно предотвратить влияние этого чувства на ваше будущее.
-
Научитесь отличать «полезное» сожаление. «Бесполезным» сожалением считается то чувство, когда вы корите себя за вещи и ситуации, которые от вас не зависят. «Полезным» сожалением считается относительно позитивное чувство, которое позволяет вам двигаться дальше, улучшая себя, свою жизнь и действовать при любой возможности. Как только вы осознаете, что упустили возможность (в образовательной, финансовой или эмоциональной сфере), скорее всего, вы исправите эту ошибку в будущем.
- Если вы понимаете, что не можете принять выбор в отношении новой возможности, спросите себя, чего вы больше хотите: рискнуть или сожалеть о потерянной возможности. Пробуя что-то новое, вы сводите к минимуму риск сожаления в будущем.
Часть 3
Двигайтесь дальше-
Проявляйте сочувствие. Вы не единственный человек, который сожалеет о чем-то. Подумайте, через что могли пройти другие люди. Помните, что сопереживание помогает лучше понять чувства окружающих. Возможно, вам придется бросить вызов собственным предрассудкам и выслушать других людей.
- Например, если вы сожалеете о том, что употребляли слишком много алкоголя в колледже, возможно, вы намного лучше понимаете, что чувствует ваш сын после ночи, которой он вряд ли будет гордиться.
-
Попробуйте превратить сожаление в благодарность. Возможно, вы испытываете сожаление, мысля следующими утверждениями: : «Я должен был…», «Я мог бы…», «Не могу поверить, что я…», «Почему я не…». Измените эти утверждения, превратив их в утверждения благодарности. Вы начнете по-другому воспринимать прошлое, и поэтому избавитесь от сожаления. Когда вы поймете, что думаете о прошлом перечисленными фразами, перефразируйте эти мысли, чтобы они отражали вашу благодарность. Это поможет воспринимать прошлое в более позитивном свете.
- Например, измените утверждение: «Мне следовало поступить в колледж» на «Я благодарен за то, что еще не поздно учиться в колледже». Или попробуйте изменить утверждение: «Я мог бы попытаться бросить пить» на утверждение: «Я благодарен за то, что теперь могу стать лучше».
- Помните, что зачастую вы слишком суровы к себе.
- Визуализируйте себя, как вы справляетесь со сложностями, двигаясь вперед и оставляя сожаления позади.
- Найдите группу поддержки или мудрого человека, который посоветует, как облегчить чувство сожаления.
- Помогайте нуждающимся людям, станьте волонтером или займитесь благотворительностью, чтобы немного на время отстраниться от собственных переживаний.
- Напишите на листе бумаге, как вы относитесь к тому, кого ненавидите, а затем порвите и выбросьте этот лист.
- Помните, что каждый совершает ошибки, и вы не единственный.
- Все происходит не случайно, поэтому двигайтесь вперед и забудьте о прошлом. Мысли о прошлом не принесут вам пользы.
- Иногда сложно забыть вещи, которые мешают вам двигаться вперед, но мы должны попытаться это сделать, перенаправив наши мысли и действия в другом направлении (например, послушав музыку, сходив на вечеринку с друзьями).
Предупреждения
- Если в какой-то момент ваше сожаление перерастет в серьезную депрессию, неадекватное поведение, суицидальные мысли или желание причинить себе вред, обратитесь к врачу, психологу или психотерапевту, позвоните по горячей линии экстренной психологической помощи или человеку, которому вы полностью доверяете. Вы не одиноки, и вам могут помочь.
- Если вы чувствуете сожаление, потому что кто-то причинил вам вред, признайте тот факт, что вы не виноваты. Важно сообщить об этом в полицию (и родителям, если вы ребенок или подросток), чтобы человек, причинивший вам боль, не смог больше никому навредить.
Инструкция
Избавиться от чувства жалости необходимо просто потому, что таким образом относятся к существам убогим или ущербным. Жалость вполне уместна к уличному котенку со сломанной лапкой – он не виноват в этом и просто не выживет, если вы его не выходите. Но когда вы начинаете жалеть взрослого человека, у которого все в порядке с руками и ногами, вы сознательно делаете его убогим. Вы даете ему право использовать ваши жизненные ресурсы, не будучи при этом ни слабее, ни несчастнее, ни богаче вас.
Осознайте то, что ваша жалость вовсе не помогает ближнему. Она отбивает у него желание самому прилагать какие-то усилия, работать над собой и над обустройством собственной жизни. Чем больше вы будете его жалеть, тем глубже он будет погружаться в свои проблемы и, в конце концов, еще и обвинит вас в них. Раз вы жалеете его, он скоро начнет считать, что он достоин этой жалости , и с удовольствием позволит вам заниматься решением его жизненных проблем и обеспечением его потребностей.
Человеку свойственно ценить свой труд и свои усилия, но он не всегда адекватно оценивает то, что делают другие. Не ждите благодарности от человека, которому вы помогаете из чувства жалости , ее просто не будет. Если вы действительно горите желанием помочь, просто встряхните его, даже обругайте, разбудите в нем амбиции и дайте понять, что возиться с ним никто не собирается. Помогать можно только тому, кто что-то делает, а не тому, кто просто плывет по течению.
Поймите, что ваша жалость губительно действует на человека и его душу. Замените это чувство и проявляйте свою любовь, заботу и внимание. Именно эти чувства станут настоящим проявлением милосердия, помогут ему справиться с несчастьем, устроить свою жизнь.
Когда человек будет знать, что он и его судьба вам небезразлична, но вы верите в его силу духа и волю, он будет рад и горд доказать вам, что вера ваша оправдалась. Только в этом случае вы действительно поможете и даже спасете человека, только тогда он будет вам искренне благодарен.
Видео по теме
Успехи друзей и близких могут стать серьезной проверкой отношений на прочность. Воспринимать чужие победы с радостью дано далеко не всем. Виной всему различная степень - чувства , разъедающего изнутри и мешающего радоваться жизни.
Инструкция
Начните с осознания того, что действительно испытываете зависть по отношению к определенному человеку. Это коварное чувство может «маскироваться» под необъяснимую неприязнь или нежелание пересекаться с более успешным знакомым. Ни в коем случае не гасите его и не пытайтесь лгать себе, что на самом деле относитесь к человеку хорошо и радуетесь его успехам. Дайте волю своим чувства м на некоторое время, а затем попытайтесь проанализировать их. Подумайте, какую цену платит человек за обладание этими благами? Каковые причины того, что вы не можете иметь аналогичные ценности. Возможно, если вы поймете, что за новый автомобиль сосед «расплачивается» бессонными ночами и перегрузками на работе, то взглянете на ситуацию более спокойно и объективно.
Если чувство зависти захлестывает вас настолько, что о здравом смысле не может идти и речи, постарайтесь переключиться. Вряд ли в такие эмоциональные моменты вас стоит работать над собой и избавляться от разъедающей вас зависти . Отвлекитесь на что-то интересное, начните смотреть захватывающий фильм, отправляйтесь на выставку или просто займитесь медитацией. Ваша цель - сделать предыдущие мысли несущественными. Постарайтесь успокоиться и сохранить позитивный настрой.
Из всех печальных слов, произносимых вслух или написанных, нет более
печальных, чем: «А ведь могло быть иначе!»
Дин Кунц. Слёзы дракона
Сожаление как качество личности – склонность к проявлению ч увства печали, скорби, раскаяния, вызванного осознанием какой-либо утраты или непоправимости чего-либо, невозможности изменить или осуществить что-нибудь.
— Эх, молодой человек, почему же я вас не встретила 50 килограмм тому назад…
— К сожалению, вашей теще осталось жить один час. — Ничего, доктор — это немного, я потерплю.
Сожаление о прошлом – капкан на радость и умиротворение. Сожаление – триумф заднего ума. Человек совершает неосмотрительную глупость, в тысячный раз сожалея о допущенных в прошлом ошибках. Вглядываясь в прошлое, нужно по-новому переживать самые лучшие и счастливые страницы своей жизни, а всё плохое и дурное лишь учитывать, чтобы не наступить на те же грабли. Глупец, кто учитывает хорошее и в который раз переживает то плохое, что произошло с ним в прошлом. К прошлому можно мысленно прикоснуться, но изменить его нельзя. Никакие сожаления не могут повернуть стрелку часов назад.
Александра Маринина в книге «Пружина для мышеловки» пишет: «Я не умею сожалеть о том, что было и прошло. Я могу как-то относиться к прошлому, хорошо или плохо, но сожалеть - глупо. Сожаление - это неконструктивно, из чувства сожаления нельзя создать ничего полезного. К прошлому нужно относиться с благодарностью, потому что оно дало мне определённый опыт, из которого я извлекаю уроки и делаю выводы. Даже если опыт очень горький и тяжёлый, из него всё равно извлекаешь урок, становишься умнее, и за это ему огромное спасибо».
Ричард Брэнсон в книге «К черту всё! Берись и делай!» пишет: «Мне кажется, что лучший способ наслаждаться мгновением – не горевать о прошлом. Сожаления тянут тебя вниз, тащат обратно в прошлое, в то время как тебе нужно двигаться вперед. Тяжело и неприятно проигрывать в какой-то сделке, но еще тяжелее и неприятнее страдать от чувства вины по этому поводу. Мы все совершаем поступки, о которых потом сожалеем. Иногда они кажутся нам большими ошибками, но позднее, оглядываясь назад, мы видим, какими незначительными были наши проступки на самом деле. Сожаление, вызывающее грызущее чувство вины, может принести разве что бессонные ночи. Но я убеждён: прошлое есть прошлое. Его нельзя изменить. И даже если ты действительно сделал что-то не так, сожалеть уже поздно – надо идти вперед».
Сожаления – ржавые якоря прошлого, раздирающие душу. Сожаление оправдано, если оно приобрело форму искреннего извинения или раскаяния. В то же время, как-то неразумно сожалеть о том, что неизбежно произойдёт.
Сожаление – дочь беспомощности. Оно сыплет соль на раны, растравливает их. Сожалеть о том, что упустил возможности, не реализовал данные судьбой шансы, был неадекватен в какой-то ситуации – это и есть роспись в собственной беспомощности. Сергей Мавроди в книге «Искушение. Сын Люцтфера» пишет: «P.S. Ты спрашиваешь, не жалею ли я о чем-нибудь? Нет. Ни о чем. Никогда ни о чем не надо жалеть. Незачем оглядываться назад. Там ничего нет, кроме руин и мертвых воспоминаний. Ничего живого. Какая разница, что было когда-то? Всё это уже прошлое, и оно умерло. А сегодня настоящее. Жизнь каждый день начинается сначала. И это прекрасно. Вперед!! Да здравствует утро!»
Отсутствие сожалений – признак зрелой личности. Человеку полезно каждый день проговаривать позитивное утверждение: «Я прощаю себя, свой выбор и опыт. Я прощаю других». Право выбора – подарок человеку от Бога. Однако далеко не всегда человек делает правильный выбор. То есть выбор создаёт почву для сожалений. Незрелая личность может отравить себе жизнь, довести себя до болезней и смерти, бесконечно прокручивая в сознании возможные сценарии жизни, после того, как она сделала оптимальный выбор.
В детстве я обожал «Сказку о глупости» С.Я. Маршака, в контексте нашей темы о сожалении она необыкновенно поучительна:
Жила на воле птичка,
Да вдруг попала в сеть.
И говорит охотник:
— Должна ты умереть!
— Помилуй! — просит птичка. —
Я ростом с ноготок,
Всего комочек пуха
Да мяса на глоток.
Пусти меня на волю,
Доволен будешь сам.
Хороших три урока
Тебе за это дам.
Охотник удивился:
— Ты — пташка с ноготок.
Какой же человеку
Ты можешь дать урок?;
Но ежели прибавишь
Ты мне ума чуть-чуть,
Пущу тебя на волю.
Лети в далекий путь!
— Начнем, — сказала птичка. —
Запомни мой совет;
Жалеть о том не надо,
Чего уж больше нет.
Сказал охотник: — Правда.
Разумен твой совет.
Жалеть о том не надо,
Чего уж больше нет.
— Затем, — щебечет птичка, —
Не стоит портить кровь,
Стараясь понапрасну
Вернуть былое вновь.
Сказал охотник: — Верно.
Не стоит портить кровь,
Стараясь понапрасну
Вернуть былое вновь.
Щебечет птичка: — Слушай
Последний мой совет:
Не верь досужим бредням.
Чудес на свете нет.
Сказал охотник: — Дельно.
Запомню твой совет.
Не надо верить бредням.
Чудес на свете нет.
Спасибо за науку.
Счастливого пути.
Да в сети к птицелову
Опять не залети!
Вспорхнув на ветку, птичка
Промолвила: — Дурак!
Тебя я обманула,
А ты попал впросак.
Добыча дорогая
К тебе влетела в сеть.
Из-за меня, охотник,
Ты мог разбогатеть.
В моем брюшке таится
Награда для ловца:
Алмаз крупнее вдвое
Куриного яйца!
Охотник чуть не плачет.
Бормочет: — Как же так!
Несметное богатство
Я упустил, дурак!..
Сидит на ветке птичка
Не слишком высоко.
А до нее добраться
Совсем не так легко.
Охотник, не мигая,
С нее не сводит глаз.
Вот-вот она умчится,
А вместе с ней алмаз!
Зовет охотник: — Пташка!
Вернись ко мне скорей.
Отцом тебе я буду.
Ты — доченькой моей.
И ветку золотую
Тебе я закажу,
И в клетку золотую
Тебя я посажу!..
А птичка отвечает:
— Ты так же глуп, как был,
Все три моих урока
Сейчас же позабыл.
В награду за науку
Лететь ты мне велел,
А сам через минуту
Об этом пожалел.
Еще я не успела
Пуститься в дальний путь,
А ты уже задумал
Прошедшее вернуть.
И веришь небылице,
Что в птице есть алмаз
Крупнее этой птицы
Во много-много раз!
Людей всегда мучают разнообразные сожаления – большие и малые, серьезные и смешные.
Что касается меня, то я часто жалею, что не стал ботаником и не знаю всех растений Средней России. Правда, этих растений, по приблизительным подсчетам, чертова уйма – больше тысячи. Но тем интереснее было бы знать все эти деревья, кустарники и травы со всеми их свойствами.
Самое сильное сожаление вызывает у нас чрезмерная и ничем не оправданная стремительность времени. Действительно, не успеешь оглянуться, как уже вянет лето – то «невозвратное» лето, которое почти у всех людей связано с воспоминаниями детства.
Не успеешь опомниться, как уже блекнет молодость и тускнеют глаза. А между тем ты еще не увидел и сотой доли того очарования, какое жизнь разбросала вокруг.
Свои сожаления есть у каждого дня, а порой и у каждого часа. Сожаления просыпаются утром, но не всегда засыпают ночью. Наоборот, по ночам они разгораются. И нет такого снотворного, чтобы их усыпить. Наряду с самым сильным сожалением о быстротечности времени есть еще одно, липкое, как сосновая смола. Это – сожаление о том, что не удалось – да, пожалуй, и не удастся – увидеть весь мир в его ошеломляющем и таинственном разнообразии.
Да что там – весь мир! На знакомство даже со своей страной не хватает ни времени, ни здоровья.
Я, например, не видел Байкала, острова Валаама, усадьбы Лермонтова в Тарханах, широкого монотонного разлива Оби в ее устье, около городка Салехарда – бывшего Обдорска.
Самое это название – Обдорск – вызывает представление о чем-то скудном, о безлюдной северной земле, что погружена в величавое уныние и тонет в водянистой мгле.
Я перебираю в памяти места, какие видел, и убеждаюсь, что видел мало. Но это не так уж страшно, если вспоминать увиденные места не по их количеству, а по их свойствам, по их качеству. Можно, даже сидя всю жизнь на одном клочке, увидеть необыкновенно много. Все зависит от пытливости и от остроты глаза. Ведь всем известно, что в самой малой капле отражается калейдоскоп света и красок, – вплоть до множества оттенков совершенно разного зеленого цвета в листьях бузины или в листьях черемухи, липы или ольхи. Кстати, листья ольхи похожи на детские ладони – с их нежной припухлостью между тоненьких жилок.
Одно из неизвестных, но действительно великих мест в нашей природе находится всего в десяти километрах от бревенчатого дома, где я живу каждое лето.
Я думаю, что слово «великий» применимо не только к событиям и людям, но и к некоторым местностям нашей страны, России.
Мы не любим пафоса, очевидно потому, что не умеем его выражать. Что же касается протокольной сухости, то в этом отношении мы пережимаем, боясь, чтобы нас не обвинили в сентиментальности. А между тем многим, в том числе и мне, хочется сказать не просто «поля Бородина», а «великие поля Бородина», как в старину, не стесняясь, говорили: «Великое солнце Аустерлица».
Величие событий накладывает, конечно, свой отблеск на пейзаж. На полях Бородина мы чувствуем особую торжественность природы и слышим ее звенящую тишину. Она вернулась сюда после кровавых боев последней войны и с тех пор никто ее не нарушал.
То место, о котором я хочу рассказать, называется скромно, как и многие великолепные места в России: Ильинский омут.
Для меня это название звучит не хуже, чем Бежин луг или Золотой Плес около Кинешмы.
Оно не связано ни с какими историческими событиями или знаменитыми людьми, а просто выражает сущность русской природы. В этом отношении оно, как принято говорить, «типично» и даже «классично».
Такие места действуют на сердце с неотразимой силой. Если бы не опасение, что меня изругают за слащавость, я сказал бы об этих местах, что они благостны, успокоительны и что в них есть нечто священное.
Имел же Пушкин право говорить о «священном сумраке» царскосельских садов. Не потому, конечно, что они освящены какими-либо событиями из «священной истории», а потому, что он относился к ним как к святыне.
Такие места наполняют нас душевной легкостью и благоговением перед красотой своей земли, перед русской, красотой.
К Ильинскому омуту надо спускаться по отлогому увалу. И как бы вы ни торопились поскорей дойти до воды, все равно на спуске вы несколько раз остановитесь, чтобы взглянуть на дали по ту сторону реки.
Поверьте мне, – я много видел просторов под любыми широтами, но такой богатой дали, как на Ильинском омуте, больше не видел и никогда, должно быть, не увижу.
Это место по своей прелести и сиянию простых полевых цветов вызывает в душе состояние глубочайшего мира и вместе с тем странное желание: если уж суждено умереть, то только здесь, на слабом этом солнечном припеке, среди этой высокой травы.
Кажется, что цветы и травы – цикорий, кашка, незабудки и таволга – приветливо улыбаются вам, прохожим людям, покачиваясь оттого, что на них все время садятся тяжелые шмели и пчелы и озабоченно сосут жидкий пахучий мед.
Но не в этих травах и цветах, не в кряжистых вязах и шелестящих ракитах была заключена главная прелесть этих мест.
Она была в открытом для взора размахе величественных далей. Они подымались ступенями и порогами одна за Другой.
И каждая даль – я насчитал их шесть – была выдержана, как говорят художники, в своем цвете, в своем освещении и воздухе.
Как будто какой-то чудодей собрал здесь красоты Средней России и развернул в широкую, зыбкую от нагретого воздуха панораму.
На первом плане зеленел и пестрел цветами сухой луг – суходол. Среди густой травы подымались то тут, то там высокие и узкие, как факелы, цветы конского щавеля. У них был цвет густого красного вина.
Внизу за суходолом виднелась пойма реки, вся в зарослях бледно-розовой таволги. Она уже отцветала, и над глухими темными омутами – кружились груды ее сухих лепестков.
На втором плане за рекой стояли, как шары серо-зеленого дыма, вековые ивы и ракиты. Их обливал зной. Листья висели, как в летаргии, пока не налетал неизвестно откуда взявшийся ветер и не переворачивал их кверху изнанкой. Тогда все прибрежное царство ив и ракит превращалось, в бурлящий водопад листвы.
На реке было много мелких перекатов. Вода струилась по каменистому дну живым журчащим блеском. От нее медленно расплывались концентрическими кругами волны речной свежести.
Дальше, на третьем плане, подымались к высокому горизонту леса. Они казались отсюда совершенно непроходимыми, похожими на горы свежей травы, наваленные великанами. Приглядевшись, можно было по теням и разным оттенкам цвета догадаться, где сквозь леса проходят просеки и проселочные дороги, а где скрывается бездонный провал. В провале этом, конечно, пряталось заколдованное озеро с темно-оливковой хвойной водой.
Над лесами все время настойчиво парили коршуны. И день парил, предвещая грозу.
Леса кое-где. расступались. В этих разрывах открывались поля зрелой ржи, гречихи и пшеницы. Они лежали разноцветными платами, плавно подымаясь к последнему пределу земли, теряясь во мгле – постоянной спутнице отдаленных пространств.
В этой мгле поблескивали тусклой медью хлеба. Они созрели, налились, и сухой их шелест, бесконечный шорох колосьев непрерывно бежал из одной дали в соседнюю даль, как величавая музыка урожая.
А там, за хлебами, лежали, прикорнув к земле, сотни деревень. Они были разбросаны до самой нашей западной границы. От них долетал – так, по крайней мере, казалось – запах только что испеченного ржаного хлеба, исконный и приветливый запах русской деревни. Над последним планом висела сизоватая дымка. Она протянулась по горизонту над самой землей. В ней что-то слабо вспыхивало, будто загорались и гасли мелкие осколки слюды. От этих осколков дымка мерцала и шевелилась. А над ней в небе, побледневшем от зноя, светились, проплывая, лебединые торжественные облака.
Однажды летом я жил в степях за Воронежом. Все дни я проводил или в одичалом липовом парке, или на мельнице-ветряке, стоявшей на сухом кургане.
Вокруг ветряка росло много шершавого лилового бессмертника. Тесовая крыша ветряка была наполовину сорвана воздушной волной в те дни, когда к Воронежу подходили немцы.
В отверстие крыши было видно небо. Я ложился на глиняный теплый пол мельницы и читал романы Эртеля или просто смотрел на небо в отверстие над моей головой.
В нем непрерывно возникали все новые очень белые и выпуклые облака и медленной чредой уплывали на север.
Тихое сияние этих облаков достигало земли, проходило по моему лицу, и я закрывал глаза, чтобы уберечь их от резкого света. Я растирал на ладони венчик чабреца и с наслаждением вдыхал его запах – сухой, целебный и южный. И мне чудилось, что рядом, за ветряком, уже открылось море и что пахнут чабрецом не степи, а его наглаженные прибоями пески.
Иногда я задремывал около жерновов. Высеченные из розового песчаника жернова переносили мою мысль ко временам Эллады.
Несколько лет спустя я увидел статую египетской царицы Нефертити, высеченную из такого же камня, как и жернова. Я был поражен женственностью и нежностью, какая заключалась в этом грубом песчанике. Гениальный ваятель извлек из сердцевины камня дивную голову трепетной и ласковой молодой женщины и подарил ее векам, подарил ее нам, своим далеким потомкам, так же, как и он, взыскующим нетленной красоты.
А два года спустя я увидел во Франции, в Провансе знаменитую мельницу писателя Альфонса Доде. Когда-то он устроил в ней свое жилище.
Очевидно, жизнь на ветряной мельнице, пропахшей мукой и старыми травами, была удивительно хороша. Особенно на нашей воронежской мельнице, а не на мельнице Альфонса Доде. Потому что Доде жил в каменной мельнице, а наша была деревянная, полная милых запахов смолы, хлеба и повилики, полная степных поветрий, света облаков, перелива жаворонков и цвиканья каких-то маленьких птичек – не то овсянок, не то корольков.
Но на Ильинском омуте не было, к сожалению, ни ветряной, ни водяной мельницы. И это очень жаль, потому что ничто так не идет к русскому пейзажу, как эти мельницы. Так же, как русской крестьянской девушке очень идет цветистая шелковая шаль. От нее глаза становятся темней, губы – ярче и даже голос звучит вкрадчиво и нежно.
На самом дальнем плане, на границе между тусклыми волнами овса и ржи стоял на меже узловатый вяз. Он шумел от порывов ветра темной листвой.
Мне все казалось, что вяз неспроста стоит среди этих горячих полей. Может быть, он охраняет какую-то тайну – такую же древнюю, как человеческий череп, вымытый недавно ливнем из соседнего оврага. Череп был темно-коричневый. От лба до темени он был рассечен мечом. Должно быть, он лежал в земле со времен татарского нашествия. И слышал, должно быть, как кликал див, как брехали на кровавое закатное солнце лисицы и как медленно скрипели по степным шляхам колеса скифских телег-колесниц.
Я часто ходил не только к ветряку, но и к этому вязу, и подолгу просиживал в его тени.
Скромная невысокая кашка росла на меже. Старый сердитый шмель грозно налетал на меня, стараясь прогнать человека из своих пустынных владений.
Я сидел в тени вяза, лениво собирал цветы и травы, и в сердце подымалась какая-то родственная любовь к каждому колоску.
Я думал, что все эти доверчивые стебли и травы, конечно же, мои безмолвные друзья, что мне спокойно и радостно видеть их каждый день и жить с ними в этой тихой степи под свободным небом.
За Ильинским омутом была видна в отдалении зеленая стена. То был лес на правом берегу Оки. Далеко за этим лесом пряталась усадьба Богимово, чернел старый парк и стоял господский дом с террасой и венецианскими окнами.
В этом доме одно лето жил Чехов. Он написал здесь «Остров Сахалин» и «Дом с мезонином» – бесконечно грустный рассказ о любви и милой девушке Мисюсь.
Мисюсь уехала из этих мест навсегда, но чеховская грусть осталась. Она живет в глубине сыроватых аллей, в пустых комнатах большого дома, где ночные бабочки спят на пыльных оконных стеклах. Если вы прикоснетесь к этой бабочке, то увидите, что она мертва.
Пруд застлан огромным зеленым ковром ряски. Потомки тех карасей, которых здесь удил Чехов, тихонько чавкают, поедая водоросли и подставляя солнцу то один, то другой бок из литого темного золота.
Но Чехова нет. В год его смерти мне было двенадцать лет. Я помню, как у моего отца сразу опустились плечи и затряслась голова, когда ему сказали, что умер Чехов. И как он быстро отвернулся и ушел, чтобы пережить в одиночестве свое непоправимое, безнадежное горе.
Никого из русских писателей, кроме Пушкина и Толстого, не оплакивали с такой тоской и болью, как Чехова. Потому что он был не только гениальным писателем, но и совершенно родным человеком.
Он знал, где лежит дорога к человеческому благородству, достоинству и счастью, и оставил нам все приметы этой дороги.
Трудно объяснить, откуда берутся привычки, и притом неожиданные.
Каждый раз, собираясь в далекие поездки, я обязательно приходил на Ильинский омут. Я просто не мог уехать, не попрощавшись с ним, со знакомыми ветлами, со всероссийскими этими полями. Я говорил себе: «Вот этот чертополох ты вспомнишь когда-нибудь, когда будешь пролетать над Средиземным морем. Если, конечно, туда попадешь. А этот последний, рассеянный в небесном пространстве розовеющий луч солнца ты вспомнишь где-нибудь под Парижем. Но, конечно, если и туда ты попадешь».
И все сбылось. Действительно, самолет шел над Тирренским морем. Я посмотрел в круглое окно-иллюминатор. В бездонной синеве и глубине появились желтые очертания острова, похожего на цветок чертополоха. Это была Корсика.
Потом я убедился, что острова с воздуха принимают причудливые формы, так же как и кучевые облака. Эти формы им сообщает наше человеческое воображение.
Изорванные многими тысячелетиями, покрытые окалиной жары берега Корсики, ее замки, защищавшие остров, как колючки, алый цвет каких-то кустарников, ливень синего средиземноморского света, прорвавшего невидимую небесную плотину и рухнувшего всей своей тяжестью на остров, – все это не могло оторвать мои мысли от маленькой сыроватой ложбины на Ильинском омуте, где пахло болиголовом и стоял одинокий чертополох высотой в человеческий рост, – неприступный, ощетинившийся своими колючками, своими острыми налокотниками и забралами.
На западном берегу острова горстью выброшенных небрежной рукой игральных костей был рассыпан маленький город. Он выходил из-под крыла самолета, как пчелиные соты. Это было Аяччо – родина Наполеона.
– Все завоеватели – клинические сумасшедшие, – сказал, поглядев на Аяччо, мой сосед – толстый и шутливый итальянец в черных очках. – Как только человек, родившийся и выросший среди такой красоты, стал мировым убийцей! Невозможно понять!
Он с шумом развернул газету, просмотрел одну страницу, отбросил газету в сторону и сказал, ни к кому не обращаясь:
– О-хо-хо! А де Голль, кажется, неплохой католик.
Рим сверкал вдали яростными отражениями солнца в стеклянных стенах многоэтажных новых домов. Радио часто и нервно повторяло, что синьора Парелли ждет у главного выхода аэровокзала его собственная машина.
И мне нестерпимо захотелось домой, в бревенчатый простой дом, на Оку, на Ильинский омут, где меня дожидаются ивы, туманные русские равнинные закаты и друзья.
Что же касается розовеющего луча солнца, то я тоже увидел его несколько дней спустя вблизи Парижа в городке Эрменонвиле, где в старинном поместье провел последние свои годы и умер Жан-Жак Руссо.
Консьержка открыла нам железную калитку, молча взяла плату за вход и сердито махнула рукой – показала, откуда надо начинать осмотр парка. Потом она так же сердито сказала, что дом закрыт и мы можем только погулять по парку.
Парк был пуст. Мы не встретили в нем ни одного человека. Никто бы не помешал нам побеседовать с тенью Руссо, если бы она существовала в этих местах.
Под ногами трещали желтые листья платанов. Они усыпали не только всю землю вокруг, но и гладь туманных прудов.
Никогда в жизни я не видел таких огромных платанов. Они быстро облетали, обнажая свои исполинские кроны. Казалось, они были отлиты из светлой бронзы великим мастером, каким-нибудь Бенвенуто Челлини. Их вершины окутывал туман, и это придавало деревьям призрачный вид.
Серая тишина стояла вокруг. Парк погружался во мглу. Изредка с ветвей падали нам на руки прозрачные ледяные капли. И всё слетали желтые лапчатые листья. Легкий их треск шел за нами по пятам.
Свинцовое небо простиралось над головой, но цвет этого свинца был все же парижский – легкий и очень светлый.
На острове среди пруда белела гробница Руссо. К ней можно было подъехать только на лодке. Но лодок на пруде не было. И праха Руссо тоже на острове уже не было. Его давно перевезли в Пантеон.
Потом сквозь тюлевую мглу облаков начал просачиваться розовый свет солнца, и платаны вдруг как бы ожили и переменились в лице, – покрылись медным блеском.
Я вспомнил такой же розовеющий вечер на Ильинском омуте, и знакомая тоска внезапно стиснула сердце, – тоска по нашей простой земле, своим закатам, своем подорожнике и скромном шорохе палой листвы.
Прекрасная Франция, конечно, оставалась великолепной, но равнодушной к нам. Тоска по России легла на сердце. С этою дня я начал торопиться домой, на Оку, где все было так знакомо, так мило и простодушно. У меня холодало под сердцем при одной только мысли, что возвращение на родину может по какой-либо причине задержаться хотя бы на несколько дней.
Я полюбил Францию давным-давно. Сначала умозрительно, а потом вплотную, всерьез. Но я не мог бы ради нее отказаться даже от такой малости, как утренний шафранный луч солнца на бревенчатой стене старой избы. Можно было следить за движением луча по стене, слушать голосистые вопли деревенских петухов и невольно повторять знакомые с детства слова:
На святой Руси петухи кричат, –
Скоро будет день на святой Руси
С платанов изредка слетали листья. Сады Эрменонвиля, священные сады, овеянные памятью Руссо, погружались в сумрачный осенний день, такой же короткий, как и у нас в России. Он был так же печален, как и у нас. Что-то родное виделось нам в этом беззвучном тумане, курившемся над прудом, и в молчании близкой ночи.
Нет! Человеку никак нельзя жить без родины, как нельзя жить без сердца.