Торговля. Шелковые изделия. Таможенное ведомство. Косьма Индикоплов
Время Юстиниана составляет высший период процветания византийской торговли . Ввиду важности прямых сношений со странами, где было шелковое производство, Юстиниан оказывал всяческое внимание торговым людям и поощрял новые в этом смысле предприятия. Пока Византия не имела еще соперников в торговле с отдаленным Востоком, откуда шли драгоценные товары в Европу, она прилагала большое старание, чтобы извлечь все выгоды из этого исключительного положения.
Древнейшим памятником торговых сношений с Востоком может быть назван Пальмирский таможенный тариф от 137 г. христианской эры. Этот акт издан сенатом города Пальмира в предупреждение споров, возникавших между купцами и таможенным ведомством по вопросу о пошлине с товаров, облагаемых иногда не по закону, а по старому обычаю. Тариф изложен на двух языках, греческом и арамейском. В настоящее время он перевезен в Россию и находится в императорском Эрмитаже . Пальмира находилась на главной дороге из Византии в Персию, именно в Дамаск. Здесь верблюжьи караваны разгружались, и с товаров, ввозимых в империю, взималась пошлина. Между статьями ввоза упоминаются шелковые ткани, окрашенные в пурпуровую краску, рабы, благовонные масла в сосудах и в мехах, вино, хлеб и др. Но и сама Персия по многим статьям торговли была собственно передаточным местом.
Самая богатая страна по особенно дорогим товарам была, вместе с тем, и самая отдаленная. От Китая, с отдаленных времен знаменитого по секрету производства шелка, до Средиземного моря торговые караваны употребляли до 8 месяцев в пути. Это так поднимало цену восточного товара в Европе, что он становился доступным лишь владетельным лицам и из частных только большим богачам. Во время Диоклетиана за 1 фунт неокрашенного шелка платилось 10 000 динариев, или около 3 тыс. рублей. В самом начале V в. (410) император Феодосий II издал закон, относящийся до торговли шелком, указав три города на персидской границе, где должна взиматься пошлина с шелка . Обыкновенно пошлина была в 10 %; во главе ведомства стоял чин comes sacrarum largitionum и подчиненные ему коммеркиарии. Счастливый случай разрешил вопрос о шелковом товаре при Юстиниане. Именно, один монах несторианского исповедания принес в империю в бамбуковом посохе коконы шелковичного червя и сообщил грекам искусство разведения шелковичных куколок. Тогда в Византии образовались плантации шелковицы и завелись фабрики для производства материй, занимавшие громадное число людей. Дорогие шелковые ткани, будучи казенной монополией, составляли исключительно выгодную статью внешней торговли, доставлявшую империи громадные денежные средства. Византия снабжала этим товаром дворы европейских государей и богатых купцов торговых городов Европы.
Часть драгоценных товаров добывалась из Индии. Большинство индийских товаров шло морским путем и доставляемо было в Персидский залив или к устьям Тигра и Евфрата. Т. к. и здесь Персия была посредницей, а между тем Юстиниан вел с персидским царем продолжительные войны, то понятно его горячее желание освободиться от зависимости Персии. С этой целью, между прочим, он вступал в сношения с Абиссинией, хотя эта попытка осталась без успеха. Но у империи было и другое средство получать товары морским путем, именно на севере Красного моря была гавань близ нынешнего Суэца (Clisma). Здесь было таможенное ведомство близ острова Иотаба (ныне Тирань), и содержался византийский сборщик податей. При Юстиниане и при его преемнике Юстине II империя поддерживала сношения с турецким ханством, образовавшимся между Китаем и Персией, между прочим, с целью освободиться от тяжелого торгового посредничества Персии. Редкие китайские и индийские произведения и дорогие шелковые изделия рассматривались как орудие политического влияния и как средство импонировать на варварских вождей и европейских князей, приходивших в Константинополь. Подарки шелковыми одеждами, тканями, драгоценными камнями и благовониями были исключительной привилегией византийского двора и весьма высоко ценились теми счастливцами, кому они были предлагаемы. Кроме столицы шелковые фабрики развились в Бейруте, Тире и Антиохии.
Для характеристики торгового дела при Юстиниане предлагаем отрывок из «Тайной истории» Прокопия: «Есть два пролива с той и другой стороны Византии: один на Еллиспонте между Систом и Авидом, другой же при устье Евксинского Понта (Черное море), где находится известное святилище (?????). В заливе Еллиспонта совсем нет казенного таможенного ведомства, но назначенный царем чин имеет пребывание в Авиде с целью наблюдения за тем, чтобы в царствующий город не ввозилось на кораблях оружие без ведома и разрешения царя и чтобы из столицы не прошло какое судно без пропуска и печати тех чинов, на коих лежит эта обязанность, ибо не позволялось выходить в море из Константинополя кораблю без разрешения чинов, подчиненных ведомству магистра; кроме того, он собирал с проходящих судов небольшую дань. Отправляемый же царем надсмотрщик в другой залив всегда получал жалованье из царской казны и имел задачей смотреть за тем, как мною сказано выше, чтобы не ввозил кто запрещенных товаров к варварам, которые живут по берегам Евксинского Понта и которыми не позволено снабжать их как наших врагов. Ему не разрешалось брать с судов никакой пошлины. Но с тех пор, как Юстиниан принял царство, учреждены были таможенные ведомства в том и другом заливе, и назначены два архонта с целью взимания пошлин, которым определено было содержание и которым поручено собирать пошлины со всей строгостью. Они же, желая всеми мерами сделать приятное царю, брали с проходящих кораблей за находившиеся на них товары большие пошлины. Приняв указанные меры к отношению к тому и другому проливу, для Константинополя он придумал следующее. Поставив над здешним портом одного из своих приближенных, сирийца по происхождению именем Аддей, поручил ему собирать пошлину с пристающих сюда судов. Он же всем судам, прибывавшим в Константинополь, не допускал разгружаться в гавани, но или принуждал корабельщиков платить пеню за свои корабли, или везти товары в Африку или Италию. Из них некоторые, не желая ни идти с обратным грузом, ни заниматься морской торговлей, предпочитали предавать огню свои корабли. А те, для которых торговое дело было единственным средством к жизни, принуждены были вносить тройную пошлину за свои товары, и им предстояла неизбежная необходимость возмещать понесенные убытки поднятием цены товаров при их продаже, так что всячески угрожало обнищание ромэйскому государству.
Большинство предметов было обращено в царскую монополию, и необходимые в ежедневном потреблении вещи обложены были тяжелыми накладными расходами; оставались еще свободными от обложения торговые заведения для одежды, но и по отношению к этим последним было придумано следующее. По исконному обычаю шелковые одежды приготовлялись на фабриках в Бейруте и Тире, финикийских городах. В этих же местах жили как торговцы шелковыми изделиями, так художники и ремесленники, и отсюда шелковые одежды имели распространение по всему свету. В царствование же Юстиниана занимающиеся этой статьей промышленности в Византии и в других городах повысили цену на свое производство, ссылаясь на то, что в то время и в Персии возросла цена на шелк и что в Ромэйской империи увеличены таможенные пошлины . Царь же, будучи этим недоволен, издал закон, которым установил, чтобы за фунт шелка не платилось больше 8 золотых номисм, присоединив угрозу наказывать преступивших этот закон лишением имущества. Это поставило торговых людей в крайнее смущение и недоразумение. Ибо не могли они, уплатив за товар дорогую сумму, продавать его по пониженной цене, поэтому должны были отказаться от продолжения торговых сделок, предпочтя тайную распродажу остававшихся у них товаров по преимуществу в среде знакомых. Царица, получив сведение о ходивших об этом тайных слухах, не проверив основательность их, наложила запрещение на эти товары и оштрафовала торговцев на кентинарий золота. Во главе шелкового производства и торговли шелковыми изделиями в империи стоит начальник царской казны Петр Варсима, которого допустили до бесчестных поступков. Настаивая на точном исполнении закона о шелковых изделиях по отношению к другим, он требовал, чтобы мастера готовили этот товар исключительно для него, и не тайно, но открыто, на базаре, унцию шелка обыкновенной окраски приказал оценивать в шесть номисм, а то же количество царской окраски шло по цене двадцати четырех и более номисм. Этим путем он доставил в царскую казну большие средства, а еще больше присвоил себе, и этот порядок, при нем получивший начало, остался навсегда. Ибо в это время он был единственным установителем цен и продавцом шелкового товара. Торговые люди, прежде занимавшиеся этой статьей производства в столице и других городах, испытали, как и следовало ожидать, бедствия этой системы на море и на суше. Городской дим в Бейруте и Тире неожиданно дошел до нищенского состояния, мелкие торговцы и ремесленники принуждены были бороться с голодом, многие же бегством спасались в персидские области. Таким-то образом, будучи единственным начальником доходов с казенной продажи шелковых изделий и введя в этой статье монополию, доставлял он часть доходов царю, а больше присвоивал себе и обогащался на счет общественных бедствий. Так-то шли дела» .
Ко времени Юстиниана относится исключительный по своему культурному значению географический труд, подобного которому не знают Средние века. Мы говорим о знаменитом плавателе в Индию Косьме Индикоплове (? ’??????????????) и составленном им литературном произведении, названном «Христианская топография». Об этом замечательном для своего времени географе мы имеем, однако, скудные сведения, даваемые им самим в его названном произведении. Он был грек по происхождению и жил в Александрии, «по слабости здоровья и по причине плохого зрения не мог получить широкого образования, ораторского искусства не проходил и более предавался житейским делам». Можно, впрочем, думать, что эти выражения характеризуют более скромность автора, писавшего свое произведение в монастыре, и потому их нужно принимать с ограничением . Главным его занятием была торговля; ради торговых дел он предпринимал отдаленные путешествия. Был в Абиссинии и, между прочим, описывает дворец царя аксумского и пороги Нила. Плавал в трех морях, в Средиземном, Красном и Персидском заливе. Был ли Косьма в Индии, прямо не говорится в его сочинении, но об этом следует заключать из наглядного и подробного описания острова Цейлона , равно как на основании предания, усвояющего ему прозвание Индикоплова в самых древних списках .
После полной разнообразных приключений жизни Косьма постригся в монахи и занялся составлением своего литературного произведения. Главная цель труда состояла в том, чтобы доказать соответствие физической географии с библейским учением о сотворении мира, почему патриарх Фотий называет «Топографию» Косьмы толкованием на «Октатевх». Благочестивая цель автора сказывается в самом начале произведения, т. к. первая его глава обозначена так: «Против тех, которые хотят казаться христианами, но принимают мнение, чуждое христианскому учению, что небо имеет сферовидную форму». Согласно основной своей цели, Косьма вооружается против системы Птолемея и доказывает, что Земля имеет не шаровидную форму, а уподобляется продолговатому четырехугольному ящику, по образцу Ноева ковчега. Обширное произведение Косьмы отняло у него много времени и не могло быть составлено одновременно. Из нескольких указаний, им самим сделанных, можно заключить, что главная часть составлена между 545–547 гг., а конец - в позднейшее время. Значение географического сочинения Косьмы заключается в его описаниях и сообщениях о том, что он видел и что слышал от бывалых людей; в этом смысле он сообщает весьма важные и любопытные сведения, которых напрасно было бы искать у других писателей. Таковы сообщаемые им данные об отношениях империи к Египту, Индии и Китаю.
Косьма отличается необыкновенной правдивостью и добросовестностью в своих описаниях; в тех случаях, когда он говорит о предметах и фактах, заимствованных от других, он опирается на достоверные источники. Прежде всего он пользуется сообщениями лично ему знакомых купцов и путешественников, из коих называет, между прочим, Сопатра и персидского посла . Библейский и церковно-исторический отдел «Топографии» почерпнут из устных бесед с Патрикием, т. е. Мар-Аба, который долго жил в Александрии и принадлежал к несторианскому исповеданию; следы несторианских воззрений, почерпнутых из сочинений Феодора Мопсуестского, можно отметить во многих местах Косьмы Индикоплова . Названный выше Патрикий должен быть признан не только автором всей системы мироздания, но и рисунков, внесенных Косьмой в «Топографию» . В историческом отношении в жизнеописании патриархов любопытно отметить параллелизм пасхальной хроники и данных Косьмы. Ватиканская рукопись Косьмы, снабженная миниатюрами, относится к IX в.
Чтобы ознакомить с богатым содержанием сочинения Косьмы, мы приведем из него несколько мест. Описывая караванную торговлю абиссинцев с богатою золотом страной Сасу в соседстве с Занзибаром, Косьма говорит: «Каждые два года царь Аксума отправляет караван своих торговых людей за золотом. К ним присоединяются и другие купцы, так что всего бывает до 500 человек. Они отправляют туда быков, соль и железо. Приблизившись к стране, они делают остановку. Собрав множество терновника, делают загородку и располагаются под защитой ее, убивают и разрезывают на части скот и куски его нанизывают на колья. Приходят туземцы и приносят слитки золота и кладут один, два или более слитков подле куска мяса, соли или железа, что им нравится, и стоят в ожидании. Тогда подходит хозяин мяса и берет золото, если доволен предложенной за товар суммой, а туземец, сделавший предложение, берет мясо, соль или железо. Но если купец недоволен суммой, предложенной за его товар, то он не трогает золота, а туземец, видя, что его золото не взято, либо присоединяет еще слиток, или уходит. Так происходит немая меновая торговля, ибо они говорят на разных языках и без переводчиков не могут понимать друг друга. Они остаются на месте пять или более дней, смотря по тому, медленно или оживленно идет мена товара на золото, пока не продадут весь товар. Возвращаются назад все вместе и вооруженные, ибо их высматривают враждебные племена, желающие поживиться их богатством. Вся поездка требует не менее шести месяцев, так как первый путь они делают весьма медленно, щадя силы своих коней, обратный же путь совершают быстро, дабы не быть захваченными в дороге зимой и дождями. Ибо здесь находятся источники Нила, воды которого, поднявшись вследствие зимних дождей, делают непроходимыми караванные дороги. Их зима падает на наши летние месяцы - от 25 июня до 30 сентября; во время этих трех месяцев падают сильные дожди» .
Описание Цейлона составляет лучшую часть произведения Косьмы. Известия заимствовал он от знакомого купца Сопатра, одновременно с которым прибыло на Цейлон персидское судно с персидским посланником: «По обычаю, начальники города и таможенные повели их для представления царю, который после установленного приветствия приказывает им сесть и спрашивает: «Благополучно ли в вашей стране, и как идут ваши дела?» - «Хорошо», - сказали они. Потом спросил царь: «Который из ваших царей больше и сильней?» - Перс быстро ответил: «Наш царь и сильней, и больше, и богаче других, называется царь царей и может делать все, что захочет». - Сопатр ничего не говорил, тогда царь говорит ему: «Что же ты, ромэй, ничего не кажешь?» - Сопатр ответил: «Что мне сказать после того, что мы слышали. Если, однако, желаешь узнать истину, ты имеешь перед собой того и другого царя, рассуди сам, который из них величественней и могущественней». - Эти слова привели царя в изумление. - «Как, - сказал он, - здесь находятся оба царя?» Сопатр же ответил: «Здесь есть монеты того и другого: золотая номисма - византийская и драхма, или серебряный милиарисий, - персидская; всмотрись в изображения на той и другой, и ты познаешь истину». Цейлонский властитель, согласившись с этим, приказал принести обе монеты. Византийская монета была из чистого золота, светлая и хорошего чекана, ибо сюда привозятся лучшие экземпляры; что же касается персидского милиарисия, то достаточно сказать, что он был из серебра и не мог идти в сравнение с номисмой. Царь повертел в руках ту и другую монеты и, похвалив золотую номисму, сказал: «Конечно, ромэи и славней, и сильней, и умней». Тогда Сопатру оказаны были особенные почести: его посадили на слона и с барабанным боем водили по городу. Это рассказал нам, - присоединяет автор, - сам Сопатр и бывшие с ним на этом острове жители Адулы. Это, говорили они, очень пристыдило персидского посла» .
На основании сообщений Косьмы можно судить, что Цейлон в середине VI в. был центром мировой торговли между Восточной Африкой и Китаем. Тапрована, говорит он, есть величайший остров в Океане, там добывается драгоценный камень иакинф, сюда стекаются отовсюду разные товары, и отсюда посылаются местные произведения во все торговые пристани. На острове царствуют два государя, которые находятся между собой в борьбе. Один обладает горной страной, где добывается иакинф, другой - равнинной, где находится гавань и производится торговля. Есть там и христианская община из персидских колонистов. Превосходными качествами достоверности и наблюдательности отличается описание индийских зверей. Таково описание риноцероса: «Это животное получило свое имя оттого, что у него растут рога из носа. Когда он идет, его рога качаются, когда же он раздражен, дает им сильное напряжение, так что они становятся так твердыми, что могут вырывать с корнем деревья, в особенности передний рог. Глаза у него лежат низко у челюстей, это весьма страшный зверь и естественный враг слона. Его ноги и кожа подобны слоновьим. Толщина высушенной его кожи равняется четырем пальцам, некоторые употребляют ее вместо железа в плуги и пашут землю. Я видел издали живым этого зверя в Эфиопии, а мертвого в царском дворце, где и описал его» .
За описанием Цейлона следует описание Индии: «Кроме упомянутых уже цветущих торговых пристаней, есть и другие многие торговые города, приморские и сухопутные, и обширная страна. Выше, т. е. северней Индии, живут белые гунны, предводитель которых Голла, выходя на войну, ведет с собой, как говорят, не менее 2 тысяч слонов и многочисленную конницу. Он господствует над индийской страной и собирает подати. Говорят, что однажды он желал завоевать один сухопутный город Индии, но город оказался окружен водой. Простояв под городом несколько дней и использовав всю воду на слонов, коней и военных людей, наконец, он приблизился к городу сухим путем и взял его. У них особенно ценится драгоценный камень смарагд, который употребляется для украшения царской короны. Все это я рассказал и описал частью по личному опыту, частью узнал через других, путешествуя поблизости от этих мест. И местные владетели Индии имеют слонов, один 500, другой 600, то более, то менее. А цейлонский владетель покупает на стороне и слонов, и коней, первых расценивает по измерению: слона меряют от пяток до верхушки и, смотря по количеству локтей, платят от 50 до 100 и более номизм. Кони привозятся из Персии и продаются беспошлинно. Внутренние владетели страны приручают слонов и пользуются ими для военной службы. Для удовольствия царей часто устраивают бой слонов. С этой целью между двумя имеющими состязаться слонами устраивается деревянная преграда из двух вертикальных и одного горизонтального бруса, которая достигает слону до груди. По ту и другую сторону стоят люди, которые не допускают слонов близко подходить одного к другому, но возбуждают их, и они начинают бить один другого хоботами, пока один из них не будет побежден. Индийские слоны не имеют клыков, а если и имеют, то эти зубы срезывают, дабы они не составляли излишней тяжести во время похода. Абиссинцы не умеют приручать слонов, но если царь захотел бы иметь для зверинца одного или двух слонов, то их ловят молодыми и воспитывают в неволе. Страна их имеет много слонов с большими зубами. Слоновая кость вывозится из Абиссинии в Индию, в Персию, в Аравию и в Византию» .
Весьма любопытны также сообщаемые Косьмой сведения о Синае. С этой страной он ознакомился посредством нескольких путешествий; здесь же нашел убежище друг его Мина, с которым он совершал вместе отдаленные путешествия. С каким вниманием он относился к Синайскому полуострову, показывают его любопытные известия о синайских надписях: «Когда иудеи получили от Бога писаный закон, они узнали и искусство письма, так что пустыня обратилась для них в училище, ибо в течение 40 лет они иссекали на камне письма. Поэтому в пустынях Синайского полуострова можно находить на всех тамошних скалах надписи с еврейскими письменами, как я сам это видел, путешествуя по этим местам. Некоторые иудеи читали эти надписи и объясняли нам, что там написано было. Такие надписи сохранились и доныне, как я думаю, ради неверующих, ибо каждый может самолично убедиться, видеть собственными глазами, что мы говорим правду. Сначала евреи получили от Бога письмо на тех двух каменных досках, которые они изучали в пустыне 40 лет; это письмо они передали своим соседям финикиянам, от последних получили греки и другие народы». Приведенные слова относятся к так называемым синайским (собственно арабским или набатейским) надписям Вади Мокаттеб и Джебель-ель-Мокаттеб, которые потом были списаны и изданы англиканским епископом Робертом Клейтолом. Надписи эти позднейшего происхождения и не имеют ничего общего с эпохой странствования евреев по пустыне» .
«Христианская топография» Косьмы, разделенная на отдельные книги, по основному содержанию и цели преследует специальные задачи. Если отправляться из оглавления его сочинения, то трудно подозревать в нем тот громадный культурный материал, какой рассеян по разным отделам, трактующим о схеме мира, о скинии, о величине солнца, о течение звезд. В предисловии он обращается к своим читателям в следующих выражениях: «Прежде всего прошу тех, кому случится иметь у себя эту книгу, читать ее со всем вниманием и прилежанием, а не пробегать поспешно, со всем тщанием и трудолюбием запечатлеть в своем уме упоминаемые в ней места, присоединенные к ней изображения и отдельные рассказы. И по прочтении книги пусть обратят внимание на составленную нами записку к христолюбивому Константину, в которой подробно описана вся земля, как лежащая за океаном, так по сю сторону океана… и все города, и страны, и племена с целью доказать истину того, что мы говорим, и лживость противоположных мнений. На основании приложенной схемы и системы мироздания и самой природы вещей доказывается истинность Священного Писания и христианского вероучения».
Но не главная цель, предположенная автором, придает цену его сочинению, а второстепенные и как бы мимоходом и случайно сделанные замечания и попутные объяснения, в которых наука и признает высокое культурное значение «Христианской топографии». Кроме литературного и бытового значения, труд Косьмы представляет еще важный художественный материал во множестве рисунков или иллюстраций, которыми снабжен его текст. Какие миниатюры были в первоначальном оригинальном тексте Косьмы и какие присоединены после, равно как сам ли автор делал рисунки или другой художник - об этом высказываются различные мнения . Многие выражения, употребленные им относительно различных фигур в тексте, ясно показывают, что он сам исполнял эти рисунки: фигуру носорога, которого он видел в Абиссинии, статуи во дворце царя аксумского и т. п. Относительно других миниатюр нужно думать, что они заимствованы. Это в особенности следует сказать о рисунках, касающихся мироздания, т. к. в этом отделе он имел руководителя в лице Патрикия , который сообщил ему и другие изображения библейских предметов, например скинию. Что касается рисунков, несомненно сделанных самим Косьмой, о них следует сказать, что в обработке их наш художник следовал хорошим современным образцам и традиции. Так, о Данииле и трех отроках замечено им, что, по преданию, их следует изображать безбородыми . Ясно, что он пользовался мозаиками и фресками и статуями в катакомбах и базиликах Александрии. Это обстоятельство придает миниатюрам Индикоплова высокое значение в истории христианского искусства. С одной стороны, он стоит в зависимости от современного ему искусства, с другой - в позднейших памятниках, в особенности в иллюстрированных октатевхах, ясно видно заимствование от Косьмы. Вследствие этого миниатюрам Косьмы приписывается в истории искусства весьма высокое значение .
Из книги История Византийской империи. Том 1 автора Успенский Федор ИвановичГлава VII Торговля. Шелковые изделия. Таможенное ведомство. Косьма Инджоплов Время Юстиниана составляет высший период процветания византийской торговли{1}. Ввиду важности прямых сношений со странами, где было шелковое производство, Юстиниан оказывал всяческое внимание
Из книги История Византийской империи. Т.1 автораКосма Индикоплов Ко времени Юстиниана относится замечательный литературный памятник, сообщающий драгоценные сведения как о географии бассейнов Красного моря и Индийского океана, так и о торговле с Индией и Китаем: это – «Христианская топография» Космы Индикоплова,
Из книги Закат и падение Римской империи автора Гиббон ЭдвардГЛАВА XL Возведение на престол Юстина Старшего. - Царствование Юстиниана. - I. Императрица Феодора. - II. Партии цирка и мятеж в Константинополе. - III. Торговля и шелковые мануфактуры. - IV. Финансы и подати. - V. Воздвигнутые Юстинианом здания. - Церковь Св. Софии. -
Из книги История Византийской империи. Время до крестовых походов до 1081 г. автора Васильев Александр Александрович Из книги Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия автора Таймасова Людмила ЮлиановнаЧасть 3 Шелковые нити шпионажа Историю русско-британских как дипломатических, так и торговых отношений принято отсчитывать с 24 августа 1553 г., когда английский корабль под командованием Ричарда Ченслера бросил якорь в устье Северной Двины у монастыря Св. Николая.
Из книги Славянские древности автора Нидерле ЛюборГлава IX Ремесленные изделия До сих пор мы говорили об одном виде хозяйственных работ, имевших своей целью добычу пищи. Другой вид, столь же древний, относился к добыванию сырья и производству предметов домашнего обихода, необходимых в хозяйстве. Несомненно,
Из книги Русская кухня автора Ковалев Николай ИвановичИзделия из каш Из каш готовили различные изделия: оладьи, запеканки, караваи или пудинги, клецки и галушки, гречаники и др. Многие дошли до наших дней, некоторые забыты, а. другие готовят теперь очень редко.Современные изделия из кашДля приготовления различных кулинарных
Из книги Русская кухня автора Ковалев Николай ИвановичГлава пятнадцатая. Пресное тесто и изделия из него Изобретение ступки, а затем и жернова позволило людям получать из зерна муку, ставшую важнейшим продуктом питания. Смешивая муку с водой, удалось получить тесто. Две особенности теста сыграли огромную роль в развитии
Из книги Русская кухня автора Ковалев Николай ИвановичГлава шестнадцатая. Дрожжевое тесто и изделия из него Хлеб - всему голову Приготовление хлеба очень давно выделилось в самостоятельное ремесло, но и в наши дни еще готовят хлеб во многих семьях, а изделия из дрожжевого теста составляют славу русской кухни.Уже в Древней
Из книги Мятежное православие автора Богданов Андрей ПетровичГлава V. ДУХОВНОЕ ВЕДОМСТВО ИМПЕРИИ
Из книги Высшие кадры Красной Армии 1917-1921 автора Войтиков Сергей СергеевичГлава 4 «Прощупать красноармейским штыком» готовность «Польши к Советской власти»: военное ведомство под руководством Политбюро ЦК РКП(б) В марте 1919 г. Съезд РКП(б) постановил выделить из состава Центрального комитета Политическое бюро. Этот орган семь десятилетий был
автораГлава 1 Российское Морское ведомство в конце 1870-х годов. Теория «двух флотов» и планы строительства мореходных броненосцев. Проект реформ адмирала Н.М. Чихачева К началу 1880-х годов, согласно действовавшему с 1 января 1867 года Положению, на вершине должностной пирамиды
Из книги Морская политика России 80-х годов XIX века автора Кондратенко Роберт ВладимировичГлава 9 Морское ведомство в 1881 году. Смена руководства Для полноты характеристики разных элементов морской политики начала 1880-х годов следует сделать ряд дополнительных замечаний.23 декабря 1880 года в Морском музее состоялась очередная военно-морская игра под
Из книги Морская политика России 80-х годов XIX века автора Кондратенко Роберт ВладимировичГлава 7 Поиск мест для создания опорных пунктов в океанах. Морское ведомство и внешняя политика России на Дальнем Востоке в первой половине 1880-х годов Крейсерская война в конце XIX века уже не могла походить на продолжительные рейды каперов Р. Дюге-Труэна или Р. Сюркуфа.
Из книги Минин Кузьма Минич. К вопросу о разночтениях к имени Кузьмы Минина автора Силаев Евгений НиколаевичКТО ОН - КОСЬМА МИНИЧ ЗАХАРЬЕВ-СУХОРУКИЙ? Есть в истории священные числа, священные имена, священные убеждения, к коим прикасаться должно с крайней осторожностью… Найдись новое непреложное свидетельство… со всеми признаками подлинности и достоверности без малейшего
Из книги Договор об учреждении Европейского Сообщества автора Европейский СоюзРаздел X Таможенное сотрудничество Статья 135В рамках применения настоящего Договора Совет, действуя в соответствии с процедурой, предусмотренной в статье 251, предпринимает меры с целью укрепления сотрудничества в таможенной области между государствами-членами и между
Страница 1 из 2
Отношение византийцев к торговле и ремеслам , пожалуй, легче понять сегодня, когда госконтроль снова признан неизбежным и даже необходимым более, чем во все предыдущие периоды человеческой истории. В Византии торговля и ремесла считались делом государства, как, например, международные отношения. Как и в Риме, государство в лице эпарха строго регулировало две эти основные ветви экономики страны. Оно отвечало за строительство мастерских и контроль над ними, устанавливало монополии, занималось импортом и экспортом, назначало жалованье, закупочные и отпускные цены всех товаров, таможенные пошлины и прочие сборы. Государство также выступало в роли надзирателя над частными мастерскими, варьируя качество товаров, которые они производили или перепродавали, как и их цены. Более того, оно взяло на себя обязанность снабжать Константинополь, следя за тем, чтобы импорт не слишком превосходил предполагаемые нужды населения и при этом не приходилось бы вводить нормирование.
Эта система работала неплохо, пока империя оставалась могущественной и богатой, а правительство работало стабильно и результативно. Но как только правительственный контроль экономики ослабевал, частное предпринимательство оживлялось и с уменьшением территорий и ресурсов империи экономика страны приходила в упадок; иностранные - преимущественно итальянские - купцы составляли серьезную конкуренцию местным закупщикам, и вся система прекращала работать.
Никто в Византии не подвергал сомнению тот факт, что предназначение производства - обеспечивать императора, церковь и знать предметами роскоши, которые им нужны, а государство - излишками этих товаров для экспорта. К VIII веку, когда внешняя торговля Византии (преимущественно предметами роскоши) была в самом расцвете, отрасли производства в столице были строго разделены на ассоциации по роду деятельности, которые делились на гильдии . Эту систему переняли у римской коллегии, и она развивалась с годами по разным сценариям. В одной только столице насчитывалось не менее 23 гильдий. Частые ссылки на них в работах Константина VII и «Книге эпарха » указывают на их высокую значимость. Их задача заключалась не столько в обеспечении благоденствия их членов или местных жителей, а в том, чтобы содействовать государству в контроле городской экономики. По этим причинам работа гильдий с продуктами питания первой необходимости, такими как хлеб, рыба и мясо, организовывалась с особой тщательностью. Мясники, продававшие свинину, и прочие мясники принадлежали к разным гильдиям. Также сапожники были разделены на две гильдии, одна из которых делала особый вид обуви. Одной из самых крупных гильдий из всех, охватывающих представителей одного ремесла, можно считать изготовителей благовоний. В каждом ремесле гильдия определяла условия-работы, фиксировала жалованье, отпускные цены и доход. Человек мог войти только в одну гильдию, но, в отличие от Рима, не обязан был состоять в какой-то гильдии. Вступление в гильдию происходило по определенным параметрам, включая высокое мастерство и уплату вступительного взноса. Также не считалось непременным, чтобы сын следовал по стопам отца, хотя такое часто случалось. Но даже тогда его не брали в гильдию автоматически.
Каждая гильдия выбирала себе председателя, которого должен был утвердить местный префект. Каждая гильдия закупала все сырье, которое было нужно ее членам, и распределяла их. Произведенные товары выставлялись на продажу в четко разграниченных частях города или, на манер восточных базаров, в секции местного рынка, отведенной для товаров этого вида. Только бакалейщики могли открыть магазин на какой им угодно улице, поскольку продавали такие важные продукты питания, как сыр, растительное и сливочное масло, муку, мед, мясо, соленую рыбу и овощи. Крестьянам тоже иногда разрешалось продавать свою продукцию напрямую покупателям. Разносчики вели бойкую торговлю одеждой. Торговцы управляли продажей всех прочих товаров, включая скот и птицу, а также их мясо, продавая все это на рынках по ценам, назначенным префектом. Таким образом, в экономике страны не нашлось места посреднику. Префекты могли удерживать цены на продукты первой необходимости на одном уровне. Чтобы избежать демпинга, никому не разрешалось покупать свежепойманную рыбу у рыбаков, хотя им дозволялось ставить прилавки на причалах и в других отведенных местах, чтобы торговать приготовленной рыбой. Мясникам Константинополя запрещалось покупать мясо у фермеров из предместий; им приходилось ездить за мясом за Никомедию. Местное мясо запасали на случай чрезвычайной ситуации. Пекарей могли оштрафовать за изменение установленной цены, даже если она настолько повышалась государством для увеличения его дохода, что в результате вызывала бунты. Цена на хлеб, как и на вино, менялась в зависимости от стоимости сырья, но всегда рассчитывалась так, чтобы обеспечить прибыль государству. В голодные времена пекарей обязывали покупать хлеб на специальных правительственных складах.
Жалованье регулировалось через гильдии и поддерживалось на невероятно низком уровне. По крайней мере, до VI века членам гильдий только частично платили деньгами, а остальное выдавали, как учителям, чиновникам и военным, натурой. Многие ремесленники, входившие в гильдии, трудились дома, где им помогали жены, наемные работники и подмастерья. Последних отдавали в ученье в очень юном возрасте. Они работали по договору, хозяин гарантировал им обучение в течение двух лет в обмен на плату натурой. Нарушение договора любой из сторон наказывалось штрафом. Если подмастерью платили небольшое жалованье, он должен был еще прислуживать хозяину. Среднестатистическая ремесленная мастерская была, как правило, очень маленькой. Раскопки в Коринфе показали, что ремесленник редко мог позволить себе больше двух помощников. Без сомнения, именно так все и было.
Любое нарушение закона гильдии влекло за собой штраф, телесное наказание или исключение. Однако изгнание из гильдии не обязательно обрекало виновного на вечную безработицу. Ему разрешалось зарабатывать на жизнь, занимаясь своим ремеслом в частном порядке, трудясь на кого-то. Многие, очевидно, находили работу в монастырях, например в Студийском в Константинополе, который, по крайней мере в IX веке, нанимал мастеров по металлу, ткачей и сапожников и продавал ими произведенную продукцию. Другие, вероятно, поступали в мастерские, принадлежавшие дворянству, где, как и в императорских мастерских, большая часть работников была рабами. Рабский труд так широко использовался в Византии, что стал важным фактором в увеличении изготовления предметов роскоши и снижении цен на предметы первой необходимости.
На начальном этапе византийской истории раритетные предметы роскоши завозились в основном с Востока: драгоценные камни - из Индии и Персии, шелка - из Китая. Торговля с Востоком была столь развита, что около 522 года Косьма Индикоплов смог написать подробный отчет о поездке, которую совершил к побережью Малабар. Продажа предметов роскоши всегда считалась монополией государства. Важные мастерские, производившие дорогие товары, особенно шелк и предметы из металла, находились на территории Большого дворца в Константинополе. Их гильдии назывались императорскими и стояли выше всех остальных. Их членам, как членам фракций, надлежало в случае необходимости защищать определенную часть городских стен, а также разрешалось принимать участие в церемониальных шествиях. Им была дарована привилегия украшать трибуны, которые использовали императоры, когда приезжали в гильдию, пурпурными шелковыми полотнищами, золотом и серебром. Гильдия пурпурных красильщиков была старейшей из императорских гильдий. Ее основали во время правления Ираклия (610-641) и выделили ей мастерские рядом с ипподромом, в фешенебельном районе близ бань Зевксиппа, где ее члены трудились только на благо монарха и его семейства. Товары, которые им были не нужны, продавались императором для пополнения государственной казны.
До завоза в Византию тутового шелкопряда шелк был такой редкостью, что его ценили на Западе выше, чем специи или драгоценные камни. Именно по этой причине Клеопатра отказалась носить любые другие ткани, приказав, чтобы даже ее нижнее белье шилось из шелка. В Риме при Юлии Цезаре шелк был так дорог, что только самые богатые люди могли себе позволить купить его. Способ производства шелка и ткани из него бдительно оберегался Китаем многие века. Однако во II веке н. э. император У-ди династии Хань согласился на экспорт ограниченного количества материала в западный мир в обмен на такие западные диковинки, как стекло, эмаль, высококачественная одежда из шерсти и хлопка. Людям, привозившим долгожданные тюки в византийскую столицу, приходилось отваживаться на долгий, трудный и подчас опасный путь. В среднем требовалось 230 дней, исключая дни, проведенные в караван-сараях из-за плохой погоды или других напастей, чтобы доставить тюки с шелком из перевалочного пункта далекой Центральной Азии в Константинополь.
До того, как узнали секрет его производства, только членам императорской семьи разрешалось закупать и носить шелк. Если случалось так, что у них скапливалось больше шелка, чем нужно, они иногда продавали его, но только избранным купцам и преимущественно на экспорт. Для принца или дворянина в Византии участие в коммерческих сделках было не более унизительным, чем для знати Англии или Флоренции в XVI и XVII веках. Даже став императрицей, Зоя (1042-1055) проводила большую часть дня, готовя благовония. По словам Пселла, она превратила свою спальню в фабрику, расставив в ней жаровни. У каждого из ее слуг были определенные обязанности: кто-то помещал благовония во флаконы, кто-то смешивал, кто-то дистиллировал. Зимой это было даже приятно, но летом ее покои походили на топку. Поскольку и она, и ее сестра и со-правительница Феодора не выносили свежего воздуха, им такая жара не мешала. Многие императоры ухитрялись увеличить свои доходы, занимаясь предпринимательством. В XIII веке Иоанн III Дука Ватац (1222- 1254) сумел неплохо заработать на продаже домашней птицы и купил супруге новую корону. Византийская знать часто участвовала в торговле. Некоторые добивались серьезного успеха, особенно владельцы фабрик по производству ковров. В X веке самые важные из ковровых фабрик находились в Спарте и Пелопоннесе. Безумно жаль, что ни одного экземпляра их продукции не дожило до наших дней, и мы не можем даже вообразить, что представляли собой византийские ковры.
На начальном этапе производства шелка в Византии основная часть тутового шелкопряда выращивалась у южных берегов Каспийского и Черного морей. Далее коконы перевозили в Египет, Сирию и Константинополь, где из них пряли нити и ткали отрезы. Но в то же время китайский шелк не утратил своей значимости. Сначала Тир и Александрия считались главными центрами изготовления шелка в Византии, но после того как в мастерских Большого дворца установили ткацкие станки, и там стали производить прекрасный шелк. Мастерские были императорской собственностью, в них работали как мужчины, так и женщины. Вскоре в провинциях начали появляться маленькие мастерские, но усиливающаяся агрессивность воинственных арабов, а также желание императора сосредоточить производство в столице привели в VII веке к закрытию этих мастерских. Некоторые из них перевели в Константинополь, где эпарх имел больше возможностей регулировать и контролировать их деятельность.
Впредь все отрезы ткани, произведенные в императорских мастерских, должны были отмечаться вытканным на краю именем императора, либо его монограммой, либо именем эпарха, отвечающего за два главных дорогостоящих товара страны (шелк и изделия из металла). Ни один из этих товаров не мог пойти на экспорт. Производимый шелк так жестко контролировали, что, как и во времена Юстиниана, придворные дамы, имевшие право носить шелк, могли надеть его, только если он был куплен в Палате ламп, как назывался императорский аукционный зал Большого дворца. Своим названием он обязан светильникам, которые горели на протяжении всей ночи так, что их свет был виден с улицы через окна.
Помимо того что шелком занимались только императорские мастерские, его производство контролировали целых пять гильдий. В одну входили купцы, которые работали с импортным сырцом, в другую - те, кто ткал его в отрезы или шил из него одежду. Третья объединяла прях и ткачей, четвертая - тех, кто красил шелк в цвета, отличные от пурпура. Эти красильщики были очень умелыми, и, хотя им приходилось закупать многие краски на Востоке, они умели добиваться невероятного разнообразия тонов, к X веку научившись получать множество оттенков одного цвета. В исключительных случаях некоторым ткачам, однако, разрешалось красить собственные ткани. Пятая гильдия занималась продажей шелка. Когда поставки увеличились, труд гильдий значительно облегчился, поскольку правительство пришло к выводу, что продажа шелка, за который надлежало платить золотом, помогала удерживать ценные золотые монеты страны в ее пределах, что стало побочным эффектом этой индустрии, которая обрела особую значимость после того, как Сирия и Египет были завоеваны арабами.
Первые шелка, сотканные в Византии, были, скорее всего, простыми, но через несколько лет в Константинополе уже начали производить ткань с узором. К IX веку, когда текстильная промышленность достигла своего пика, шелка, которые по сей день поражают великолепием и изысканностью рисунка, изготавливались в императорских мастерских. Среди них были парча, золотая и серебряная ткань непередаваемой красоты. Западные правители и знать мечтали заполучить шелка такого высокого качества, но даже на закате империи их не вывозили на экспорт. Несмотря на то что императоры не хотели, чтобы у иностранцев появился даже маленький кусочек этой материи, время от времени они посылали отрезы в подарок людям, которых хотели особенно отметить. Даже сравнительно простые шелка, которые выставлялись на продажу, пристально отслеживались. Лиутпранду, послу Оттона I в Византии , жившему в Константинополе, в конце своей миссии не позволили взять домой несколько отрезов, которые ранее разрешили приобрести у купца.
Глубоко укоренившаяся решимость византийцев не позволить предметам роскоши, произведенным в стране, покинуть ее пределы отражена в пошлинах, взимавшихся с венецианских купцов в X веке. Они платили всего по 2 номисмы за каждое судно, входящее в Константинополь, но по 15 - за каждое отплывающее с грузом. Эти пошлины должны были подтолкнуть иностранных купцов продавать свои товары в Константинополе и затруднить экспорт. Все товары, ввозимые в страну и вывозимые из нее, облагались 10-процентным налогом, с крайне небольшого разрешенного экспорта шелка взимался еще более высокий сбор. Следующим шагом по удержанию дорогостоящих товаров в империи стал запрет экспорта роскоши греческим купцам, которым до VIII столетия позволялось выезжать в Италию. Однако в X веке колонии греческих торговцев удалось обосноваться в Каире, а мусульманская колония укоренилась в Афинах. В XI веке греческие купцы добились разрешения ездить в Персию. Чтобы из-за этого шелк не упал в цене, им запретили самостоятельно импортировать его с Востока; они могли покупать его у сирийских торговцев, которые прибывали в Константинополь из Багдада продавать шелк, произведенный в Сидоне для церковных полотнищ или дворянских плащей.
Даже в X веке многие сирийские импортеры задерживались в Константинополе на несколько лет, а то и на все десять, чтобы работать там посредниками. К тому времени Константинополь уже не был единственным центром производства шелка в Византии. И правительство, и частные мастерские вели выгодную торговлю во многих провинциальных городах. Фивы были одним из первых городов, получивших международную известность, но вскоре у них появился конкурент - Трапезунд , а к XII веку Андрос и Фессалоники превзошли их. На тот момент Фессало-ники переживали апогей своего процветания, основывая богатство в основном на экспорте как своих, так и импортируемых из Константинополя товаров. Их отправляли на запад мимо римской Виа Игнация, через современные Нис и Белград в дальние страны. Купцы из Египта и Испании, греки из Монемвасии, торговцы с Сицилии, местные крестьяне - все считали обязательным посетить ее ежегодную ярмарку. На пике своего благосостояния город собирал налогов с магазинов, рынков и импорта предположительно на астрономическую сумму, равную 37 миллионам современных фунтов стерлингов.
Производство тонкой шерстяной ткани и полотна стало значительным ответвлением византийской текстильной промышленности. Ткани зачастую производили женщины, работавшие дома. Большая часть полотна отличалась высочайшим качеством. Портные шили бронзовыми иглами, нитки наматывались на керамические катушки. Вышивка также была востребованным экспортом. Происходя из Сирии, искусство вышивания быстро укоренилось в Константинополе. Во времена Юстиниана в столице изготавливали вещи такого тонкого мастерства и столь редкой красоты, что император предложил местным швеям сшить занавески для кивория собора Святой Софии. Они вышили на занавесках рисунки в виде серебряных колонн, соединенных тремя золотыми арками. В центральной был изображен Христос в золотых одеждах.
Ремесло мастера по металлу и ювелира могло соперничать по важности с текстильной отраслью. В самом начале византийской истории Антиохия считалась центром, где производились лучшие драгоценности и изысканные дорогостоящие предметы из металла, но Константинополь снова быстро забрал у старинного города пальму первенства. Первоначально серебра в столице было так мало, что оно облагалось 10-процентным налогом, от которого золото освобождалось полностью. Серебряные сосуды того времени изготавливались в императорских мастерских для монарха. Хотя небольшое их количество, возможно, продавалось на экспорт, большая часть оставалась во дворце. Иногда его использовали, чтобы подкупить вождей варваров, иногда - чтобы обменять или послать за границу в качестве императорских подарков. Как и императорский шелк, эти сосуды помечались именем или монограммой правящего монарха либо эпарха, отвечающего за их производство.
Мастерам, изготовлявшим эти великолепные предметы, доверяли ответственное задание: проверять и ставить печать на серебряных монетах и железных прутьях, которые с 375 года передавались в казну в качестве уплаты налогов. Хотя ростовщичество строго порицалось, без него невозможно было обойтись, а поэтому и запретить его не могли. Золотых дел мастера работали еще и ростовщиками, но правительство пыталось контролировать процентные ставки ссуд. Хотя средняя ставка колебалась между 4 и 8 процентами, запретил поднимать ее выше 12. Со временем ставка стала зависеть от положения и занятия заемщика. С дворян брали 4,5 процента, с купцов - 8,5, с прочих - 6,5 процента. Обосновавшись в Византии, итальянцы вытеснили греков с этого поприща. Высокоэффективная система взаиморасчетов между городами существовала в Византии за несколько веков до того, как ее узнали в Европе. Вероятно, ее ввели ювелиры, хотя эта заслуга может принадлежать и государственному банку Византии. Он был создан, скорее всего, одновременно с появлением византийских монет. Банк стал единственной организацией, где люди могли покупать и продавать деньги. Если их ловили за этим занятием в другом месте, вся задействованная сумма конфисковалась. Помимо работы с денежным оборотом, банк также собирал пошлины, которыми облагались суда за проход Босфора и Дарданелл, и все таможенные сборы.
С самого начала строгие различия были определены по специализациям ювелиров. Например, не только золотых и серебряных дел мастера работали в разных мастерских, но и люди, производившие золотые гранулы и проволоку, часто использовавшуюся в ювелирном деле, а также те, кто позднее делал золотые перегородки, которые эмаль-щики заполняли разноцветной пастой, получали отдельные места для труда. Среди серебряных и золотых дел мастеров были такие, кто занимался только регалиями, знаками отличий и эмблемами постов, церемониальными сосудами и блюдами, требуемыми двором и церковью. Некоторые мастера по металлу специализировались по бронзе, другие по меди или свинцу. Величественные медные двери, сделанные для собора Святой Софии в 838 году, в свое время не были уникальными. И бронзовые, и серебряные двери можно было обнаружить в некоторых залах Большого дворца, но двери собора Святой Софии единственные дошли до нас, чтобы свидетельствовать о высоком мастерстве своих изготовителей. Помимо того, мастера по металлу и ювелиры снабжали двор, церковь и государство всеми церемониальными сосудами, которые им были нужны, драгоценностями, украшениями, столовой и кухонной посудой, а также раками, крестами и окладами для Евангелия, конской упряжью, как изысканной и украшенной камнями, так и просто практичной.
Помимо того мастера по металлу, где бы они ни жили в столице, в провинциальном городе или в деревне, - изготавливали бесчисленные предметы повседневного обихода, особенно ножи и такие инструменты, как мотыга, топор и лопата. Для окон и балконов постоянно были нужны железные решетки, для укрепления дверей и сундуков - железные прутья. Засовы, ключи, замки и огромное количество гвоздей продавались очень хорошо, но более искусные ремесленники также изготавливали разные по размеру светильники из бронзовых или железных обручей. Они подвешивались к потолку в церквях, во дворцах и особняках. На обручах устанавливались масляные лампы с фитилями; с обручей свисали различные украшения: на церковных светильниках - паникадилах - это были кресты, рыбы и птицы.
Мастера по металлу также изготавливали цепи и якоря для растущего флота страны. Самые высококвалифицированные из них делали часовые механизмы, которые вошли в моду в IX веке. Считается, что спрос на них подогрели работы арабских математиков во времена императора Феофила, который имел страсть ко всему арабскому. (Следуя этой своей привязанности, он построил себе зал в персидском стиле, который украшали ниши на восточный манер.) В его правление ювелиры императорских мастерских создали сложные механические устройства, самым искусным из которых был императорский трон.
Чертежи этих механизмов, по крайней мере некоторые из них, делались в Византии, а не в арабском мире - например, начальник императорской мастерской по металлу, родственник патриарха Антония, придумал серебряное деревце, на ветвях которого сидели металлические птички. Это устройство переплавили на серебро, когда оно понадобилось Михаилу III (842-867). Трон датируется X столетием. Он стоял в тронном зале дворца Магнора и в 968 году потряс Лиут-пранда, когда по сигналу львы, украшавшие основание трона, начали рычать, птицы - петь, а прочие звери из металла встали на дыбы. Константин VII Багрянородный упоминает литых из золота петухов, коз и овец, из которых, имитируя фонтан, лилась розовая вода. Как мрамор и камень для скульпторов и строителей, большую часть металла для мастеров добывали каторжники в каменоломнях и шахтах (которые принадлежали государству).
С первых веков существования христианской Церкви и в храмовом богослужении, и во время домашней молитвы используется ладан, фимиам. Собственно ладан - это смола особых аравийских деревьев, которая при сгорании на древесных углях даёт ароматный дым - древний символ возношения к Небу молитвы человека.
На Руси с Х века ладан изготавливался как из привозной аравийской или ливанской смолы, так и из смолы хвойных пород деревьев с добавлением натуральных ингредиентов: ароматических масел, трав, специй.
Создатели «Русского ладана» постарались учесть как лучшие греческие, так и российские традиции ладановарения и предлагают Вашему вниманию линейку фимиамов разных ароматов и качества.
Наш ладан изготовлен в Санкт-Петербурге по старинному афонскому (XIX века) или русскому дореволюционному рецепту и включает в себя до 10 ингредиентов высокого качества.
При сгорании не растекается по углю (за исключением Пименовского), экономен в использовании. Не выделяет неприятного запаха гари в конце каждения.
Небольшое количество дыма при каждении бережёт храмовые фрески от копоти и повреждения.
Высокая стоимость некоторых сортов ладана обусловлена редкостью и дороговизной входящих в его состав масел и ингредиентов.
Ладан изготавливается только вручную небольшими объемами для сохранения контроля высокого качества для истинных ценителей и знатоков церковных ароматов.
Самые дорогие сорта приготовлены по традиционному византийскому рецепту и состоят из нескольких видов ароматной смолы и арабского масла высокого качества:
. «Царю царей» 2000 руб/100 грамм - богатый маслянистый солнечный аромат со множеством оттенков. Сочетается с золотистым цветом облачений.
. «Царь Небесный» 2000 руб/100 грамм - богатый утонченный прохладный восточный аромат. Сочетается с синим, белым, фиолетовым и черным цветом облачений.
. «Предста Царица» 1500 руб/100 грамм - богатый цветочный аромат на основе натурального розового масла с дополнительными оттенками. Сочетается с золотистым, красным и белым цветом облачений.
. «Земле Русская» 1200 руб/100 грамм - прохладный аромат русских растений и трав с длительным послевкусием. Сочетается с зеленым, золотистым и белым цветом облачений.
. «Светлая Седмица» 1200 руб/100 грамм - теплый аромат солнечных цветов, фруктов, специй и масел. Сочетается с желтым, красным и белым цветом облачений.
. «Десятинный» 1000 руб/100 грамм - преимущественно аромат разных смол и анисового масла с длительным послевкусием. Воссоздан на основе материалов археологических раскопок в Десятинной церкви г. Киева. Сочетается с золотистым и зеленым цветом облачений.
Использование лишь одного вида смолы позволяет предложить ладан подешевле:
. «Обитель неусыпающих» 500 руб/100 грамм - древний византийский аромат. Сочетается с фиолетовым цветом облачений.
. «Рождественский» 500 руб/100 грамм - аромат цитрусовых и специй. Сочетается с белым и золотистым цветом облачений.
. «Святая София» 500 руб/100 грамм - аромат русских деревьев и трав с преобладанием липы. Сочетается с золотистым и зеленым цветом облачений.
. «Святитель Николай» 500 руб/100 грамм - богатый цветочный аромат. Сочетается с золотистым цветом облачений.
. «Русский» 500 руб/100 грамм - аромат русских деревьев и трав. Сочетается с золотистым и зеленым цветом облачений.
. «Парголово» 500 руб/100 грамм - аромат русских деревьев и трав, с преобладанием хвои. Сочетается с золотистым, белым и зелёным цветом облачений.
. «Преображенский» 500 руб/100 грамм - Мягкий аромат смолы, мяты, цветов (За счет особой технологии изготовления гипоаллергенный)
. «Скитский» 400 руб/100 грамм - аромат русских деревьев и трав. Сочетается с золотистым и зеленым цветом облачений.
Ладан, изготовленный по традиционному русскому рецепту преимущественно из русских ингредиентов:
. «Пименовский», 400 руб/100 грамм - Мягкий традиционный аромат с молочными, сладковатыми, сугубо церковными тонами. Выпускается с ароматами
o Сандала
o Корицы
o Мяты
o Березы
. «Монастырский» 400 руб/100 грамм - аромат русских деревьев и трав. Ладан изготовлен по старинному русскому рецепту. Сочетается с золотистым и зеленым цветом облачений.
. «Алексиевский» 400 руб/100 грамм - Традиционный русский церковный аромат.
— «Ой, знаете, а я совсем не могу в храм ходить!» — взволнованно жалуется женщина лет 30-ти, — «Я от запаха ладана сразу в обморок падаю. Как до меня кадильный дым доходит — сразу плохо становится!»
Присутствующие при разговоре женщины разного возраста сочувственно кивают, и лишь одна, прихожанка известного в городе монастырского подворья, торжественно произносит, глядя куда-то в сторону с явным чувством превосходства: «Ей на отчитку надо! Известно ведь, кто ладану боится!»
Но во всех ли ситуациях подобного рода требуется отчитка (лат. экзорцизм), т.е. сложная (и далеко не всегда одобряемая священноначалием Русской Православной Церкви ввиду появления самозваных экзорцистов и целителей) процедура изгнания из одержимого диаволом человека мучащего его злого духа?
Конечно, в Церкви хорошо известны случаи одержимости человека бесами, ставящие в недоумение секулярную психиатрию, но может быть, иногда причина плохого самочувствия человека в храме кроется в чем-то другом? Например, это может быть простая реакция непривыкшего организма на духоту и тяжелый запах в храме…
Воскурение ладана, фимиама — это древнейшая форма жертвы Богу. Еще задолго до формирования ветхозаветной обрядности практически все развитые культуры древнего мира использовали каждение благовонными смолами и смесями этих смол с благоуханными травами и ветвями особых деревьев как мирную жертву Богу, попытки снискать Его милосердие.
Благовония помещались на раскаленных углях, и дым их уходил под купол храма или в небо, унося с ароматом каждения и все просьбы человека, слезы, мольбы и благодарность Богу.
Как наиболее простая и естественная форма жертвы, каждение органично вошло и в новозаветное богослужение. Помимо известных целебных свойств ладана, а также использования его на Востоке для приветствия гостей, воскурение ладана имеет и глубокое символическое значение. Причем это не только символ сладости Рая и символ ответа Бога на наши немощные молитвы.
«Дым каждения Тебе приносим, Христе Боже наш, как аромат благоухания духовного, приняв которое в Свой Жертвенник, находящийся выше всех небес, ниспошли нам благодать Пресвятого Твоего Духа» — так, в переводе на русский язык, звучит молитва, которую любой священник обязательно читает перед каждым каждением в храме.
По древней русской традиции священник, совершая каждение народа с помощью специальной металлической кадильницы на цепочках, тихо произносит: «Дух Святый найдет на вас и сила Вышняго осенит вас», а миряне мысленно отвечают: «Той же Дух содействует нам вся дни живота нашего (т.е. нашей жизни)».
Здесь мы видим, сколь важное значение придает Христова Церковь каждению, как символу оживотворяющей нас и непрестанно помогающей нам силы Святого Духа, Одной из Ипостасей Святой Троицы.
Известный священник, ученый и искусствовед Павел Флоренский, называл богослужение «синтезом искусств». Этим подчеркивается важного храмового богослужения для православного христианина. Подчеркивается стремление человека, движимого божественной любовью, принести в дар Богу всё самое лучшее, что окружает человека в жизни.
Чтобы понять это, можно привести такое сравнение.
В храме христианин чувствует себя послом Царства Небесного, пришедшим в свое посольство. Да, храм — это часть окружающего мира, поэтому в церковной жизни многое несовершенно, много символов, знаков и напоминаний. Но несовершенство относится не к Царству Небесному, а к пресловутому «человеческому фактору». Множество же непонятных на первый взгляд символических действий и знаков напоминает нам о реальности нашей Небесной Родины, недоступной нашим органам восприятия так же, как Россия недоступна для непосредственного восприятия сотрудников российского посольства где-нибудь в африканских странах.
И для человека родившегося, например, вне России и никогда не видевшего её, будет дорого всё, что напоминает ему о своей далекой Родине. У него есть только фотографии, только видео и аудиозаписи, сувениры и государственная символика.
Похожим образом обстоит дело и в храме. Для постороннего смешно и странно. Для нас важно.
Для нас дороги те символы и действия, которые напоминают нам о постоянном и незримом присутствии Бога в нашей жизни. Для нас дороги аллюзии на Священную историю спасения человечества от рабства своим ошибкам и порокам, от рабства диаволу. Для нас нет в храме ничего несущественного. Только самое важное и необходимое для преображения души вносится в православный храм, совершается и произносится в нём.
Поэтому для христианина естественно для богослужения использовать самое лучшее из того, что выработало человечество. В том числе лучшие виды архитектуры, музыки, тканей, металлов, благовоний.
Здесь, кстати, ответ на вечный вопрос желающих оправдать своё нежелание жить церковной жизнью людей. «Почему в храмах христиан, проповедующих о нестяжании, простоте и смирении так много золота?»
Если бы среди наших прихожан были только совершенно неимущие люди, бедность убранства храмов еще можно было бы понять. Но если наши священнослужители и прихожане позволяют себе в обиходе дорогостоящую одежду, автомобили, предметы быта (что само по себе еще ни хорошо, ни плохо), то нищета храма свидетельствовала бы только о готовности этих людей тратиться только на суету, обличало лицемерие. Если лучшее только в наших домах, а не в наших храмах, то это свидетельство слабости нашей веры.
Естественно, что и для древнего обряда каждения, то есть возжжения благовонной смолы в знак жертвы и поклонения Богу, используются по возможности лучшие материалы.
Но что значит «по возможности» и как определить, какие сорта ладана «лучшие»?
Конечно, во многом «худшее — лучшее» — это дело вкуса человека. Кому-то нравится цветочный запах, кому-то тягучий, суровый, бальзамный, кто-то предпочитает естественный аромат благовонных смол.
Главное здесь в другом. Действительно ли мы готовы найти самое лучшее (и, как правило, довольно дорогое) вещество для каждения, или просто довольствуется дешевым и доступным?
Ведь подобно тому, как бывают подделки в живописи и музыке, так бывает и недобросовестно сделанные сорта ладана.
Например, во многие церковные анекдоты вошло низкое качество современного обиходного ладана, приготовленного из канифоли с добавлением неестественно резко пахнущих ароматов, как раньше говорили, «отходов парфюмерной промышленности» и прозванного неизвестными церковными остряками «смерть мухам и всем старухам».
Действительно, при использовании этого ладана недолгое первоначальное благоухание сменяется едким и раздражающим слизистую оболочку носа и гортани зловонием, гарью, сопровождающейся сильным дымовыделением. У певцов «перехватывает горло», люди мучаются, вынужденно вдыхая сомнительное «благоухание».
Хотя и это еще не самое страшное. Один мой знакомый архимандрит рассказывал о первых годах своего священнослужения, и среди прочего поведал о том, как на первом его приходе, в начале девяностых годов, предшествующий ему священник, экономя на ладане церковные деньги, «кадил»… мелко нарезанными огарками парафиновых софринских свечек!!! Надо ли говорить, что от такого зловония даже в том большом сельском храме люди задыхались, а молодежь в церковь даже и заглянуть боялась?!! Впрочем, такой вопиющий случай пренебрежения жадного священника своими пастырскими обязанностями не остался без явного наказания Божия — спустя несколько лет этот недобросовестный настоятель, довольно еще молодой человек, скончался от сложной формы рака и так и не смог «насладиться» «сэкономленными» деньгами…
Может, подобные сорта ладана и «каждение» тем, что не должно идти в жертву Богу, и препятствует людям спокойно молиться, вызывают у них головокружение и тошноту, вместе с гарью от дешевых свечек и плохого лампадного масла «выгоняет» их из храма?
Конечно, слава Богу, что у прихода сейчас есть возможность получить хотя бы такой ладан. Ведь каждение в православном храме совершается постоянно, несколько раз за богослужением, особенно в пасхальные дни, и очень трудно обеспечить все многочисленные приходы Русской Православной Церкви достаточным количеством ладана.
Но в наши дни есть выбор, и священник, а то и благочестивый прихожанин, желающий сделать пожертвование для своего монастыря или приходского храма, вполне может позволить себе поискать что-нибудь получше.
Самый простой и естественный выход из положения — пойти в хвойный лес и набрать смолы. Еловой, сосновой, кедровой. Но тут есть загвоздка. Необходимо убрать из неё скипидар, придающий неприятный призвук в запахе при каждении. Поэтому приходится смолу либо несколько лет выдерживать, ожидая пока выветрится скипидар, либо варить, очищать от примесей. Но это надо уметь делать. Если смолу переварить, то она при этом теряет значительную часть своего первоначального приятного запаха, и становится близкой по аромату к канифоли. Кто занимался паянием, тот представляет, как пахнет горящая канифоль. Вряд ли можно назвать этот аромат лучшим из запахов, предлагаемых в жертву Богу.
Желая улучшить аромат смолы, русские люди с древности стали примешивать к ней благовонные травы и другие ароматы, например анис (ладан с анисовым ароматом нашли при раскопках Десятинной церкви в Киеве). А это уже требует сложного технологического процесса и известного искусства — если просто накидать лепестки розы в сосновую смолу, благоухания при каждении не получишь.
До революции в России ладан варить умели, сказывался многовековой опыт. На некоторых приходах сохранились еще в коллекциях священников эти удивительные образцы дореволюционного искусства ладановарения. Красивые, крупные слитки от темно-коричневого и охристого до зеленоватого и сиреневого, они удивляют своим благоуханием, передающим свежую сладость русского леса, сада, мёда, разнотравья. При этом они совсем не похожи ни на духи, ни на иную светскую парфюмерию, а лишь напоминают о неземной сладости Рая…
К сожалению, Русская Церковь, пройдя через лихолетье революционных потрясений и годы безбожной власти, утеряла многие уникальные технологии, и рецепты изготовления качественного ладана из натуральных русских компонентов также ушли в небытие. И даже если и сохранились где-то на Руси умельцы-ладановары, то о них почти ничего неизвестно и достать их ладан практически невозможно.
До 70-х годов в патриарших мастерских еще изготовляли вполне приличный русский ладан, но впоследствии и он сильно изменился в худшую сторону. Рецептура софринскими мастерами часто меняется, даже стали делать довольно неплохое подобие греческого ладана из малазийских благовоний и смол (сорта «Патриарший», «Архиерейский»), но ни старинного, ни афонского (см. ниже) качества пока им достигнуть не удается.
Попытки сварить хороший ладан, однако, предпринимаются и по сей день умельцами в монастырях на Урале и в некоторых других местах.
Неплохой ладан разных сортов (особенно можно отметить «Дубовый мох», «Восточный», «Золотой», «Никольский», «Розу») делается настоятелем московского храма св. вмч. Ирины. Но все компоненты, входящие в его продукцию, импортные, да и гарь ладана, его «послевкусие», довольно неприятна.
Неизвестный изготовитель предлагает в церковном магазине на Пятницкой в Москве аккуратные кусочки ладана сортов «Хиландар», «Лесной», «Горный» с приятным, слегка кондитерским запахом и длительной гарью, впрочем, не зловонной.
Очень хороший ладан афонского типа делает в мордовском Санаксарском монастыре келейник известного почившего старца схиигумена Иеронима иеродиакон Амвросий, и братия Рязанского скита Данилова монастыря г. Москвы.
Один знакомый иеродиакон рассказывал мне об удивительно красивом на вид и благоуханном сиреневом ладане, который варят до сего времени рижские старообрядцы из хвойной смолы и трав. Но в продаже он не появляется — староверы ведут довольно замкнутый образ жизни.
Мне самому доводилось в середине 80-х годов приобрести замечательный ярко-желтый ладан с приятным травянисто-розовым ароматом в киевском Покровском женском монастыре, но неизвестно, готовится ли он там до сих пор.
Прекрасный ладан, темно-коричневый с нежным благоуханием и легким, шелковистым дымом, варила тайная монахиня, алтарница одного из подмосковных храмов. Но уже много лет назад она почила в Бозе, и рецепт был безвозвратно утерян.
Теперь, думаю, понятно, что самому священнику заниматься этим процессом на обычном русском приходе, где батюшка еле успевает справляться с прямыми своими обязанностями, не говоря уже о семейных, крайне затруднительно. Да и не каждый священник обладает для этого достаточным умением.
Вот и получается, что желание найти хороший ладан для своего храма «гонит» нас из леса и сада в церковный магазин.
Церковные магазины — явление довольно позднее.
В православном средиземноморье необходимости в церковных лавках и магазинах практически не было. Издревле сами прихожане доставляли в храм всё необходимое для ежедневного совершения богослужений кроме книг, церковной утвари и облачений, за которыми и приходилось ехать в областные центры, в столицы.
Миряне сами приносили в жертву в храм собственные просфоры, вино, свечи, елей и ладан, а священнослужители отбирали для богослужения самое лучшее из принесенного. Просфоры люди пекли сами или приобретали их в булочных, как и сейчас еще делается в некоторых областях Греции и Балкан. Вино давили на собственных виноградниках, масло добывали из плодов оливкового дерева. Свечи катали из собственного воска. Ладан — смолу специальных деревьев — собирали тоже сами.
Но в России не рос виноград и оливки, просфоры пеклись уже специальными «просвирнями» при храмах, а ладан по причине сложности использования смолы в чистом виде, варили из хвойной смолы и особых благовонных трав.
Поэтому о существовании особых церковных лавок на Руси мы узнаем довольно рано. Специальные торговцы занимались производством и продажей не только церковной утвари, но и всего необходимого для богослужения. Но купцы торговали не только русским ладаном, но и привозили «заморский».
Особой редкостью был так называемый «росный ладан», «ливан», привозимый купцами из южных стран и дорого ценившийся.
Это затвердевшая смола особого дерева босвелии (лат. boswellia), которое у нас часто называют ливанским кедром.
С древности эта смола используется не только для каждения, но и добавляется в мази, бальзамы и другие медицинские препараты. Египтяне часто смешивали ладан с маслом коричника и втирали эту смесь, чтобы облегчить боли в конечностях, а также включали ладан в состав омолаживающих масок, а китайцы считали его эффективным средством от золотухи и лепры. Сейчас ладан также используется при производстве духов как фиксирующее вещество.
Впрочем, и сам аромат воскуряющегося «ливана» имеет сильное лечебное действие в ароматерапии.
Эта смола — «ливан» (олибанум) до сих пор в больших количествах ввозится в Россию и, пожалуй, является лучшим натуральным ладаном на Земле. Разного размера желтые полупрозрачные капли при сгорании дают приятный естественный сладкий аромат с четким лимонным призвуком.
Кстати сказать, то, что тогда называлось «росным ладаном» представляет собой твёрдые непрозрачные желто-бурые куски редкой бензойной смолы, с приятным ванильным ароматом, при каждении очень быстро сгорающие и моментально вызывающие… лёгкий спазм дыхательных путей. Поэтому в чистом виде росный ладан не используется, а добавляется для улучшения сложносоставных ароматов.
Олибанум, растет в основном на аравийском полуострове и северо-восточной Африке и имеет много разновидностей. Есть смолы разных цветов и оттенков запаха, незначительно отличающихся друг от друга с ботанической точки зрения, но значительно отличающихся по производимому ими продукту, а именно тому, что называется ладаном. Дерево Boswellia carteri производит «настоящий», «чистый» или «аравийский ладан». К остальным же видам и сортам ладана принято добавлять определение: «индийский», «иерусалимский», «африканский» и т.д. Следующее и самое близкое по запаху к нему дерево Boswellia pupurifera, растущая в Сомали и Эфиопии, дает «Сомалийский» или «Африканский ладан» иногда его еще называют «Абиссинский ладан». И, наконец, дерево, растущее в Индии и Персии Boswellia Serrata — источник «Индийского ладана».
Известна и смола более низкого качества — индонезийская «даммара» (agathis dammara), индийская «сандарака». Они очень легкие по структуре, напоминают прозрачные осколки стекла. Но при сгорании в кадиле приятный, кисловато-ванильный запах этой смолы быстро сменяется запахом гари, поэтому она не пользуется большим спросом, и тоже часто используется в ладанных смесях.
Сейчас в Москве можно приобрести оманский, сомалийский, эфиопский ладаны с ясным хвойным ароматом, ввозимый московским храмом св. мученицы Ирины по заказу Троице-Сергиевой Лавры.
Практически неизвестны в России тёмные смолы южноамериканских деревьев, не застывающие до конца, с пряным коричным ароматом. Только некоторые виды их смесей — темно-коричневый толуанский или перуанский бальзам — можно найти в Москве. Однако в чистом виде кадить им, как и росным ладаном, трудно — он не терпит сильного жара кадильных углей, быстро сгорает, выделяя сильно концентрированный, почти удушающий ванильно-коричный аромат, который доставляет приятные ощущения, лишь достаточно распространившись по храму.
Из натуральных смол необходимо также упомянуть мирру — смолу темно-коричневого цвета, которая редко используется в чистом виде (при сгорании она напоминает сливовую камедь), а добавляется в сложносоставные сорта ладана для улучшения общего запаха.
Кто хоть раз посетил Грецию или другие страны Средиземноморья, тот не сможет забыть благоуханной природы тех мест и удивительного разнообразия благовонных растений.
Ароматы средиземноморских, аравийских и египетских цветов, специй и трав, их изысканный, естественный и сильный аромат с древности наводил людей на мысль принести Богу в дар и благоухание этих растений, добавляя его к смоле.
Как мы уже говорили, это требует известного мастерства, в котором по общему признанию, больше всех преуспели монахи-отшельники труднодоступных скитов и келий Святой Горы Афон, на протяжении столетий отточившие искусство изготовления ароматных, пахнущих лесом и садами, сортов ладана, совмещая ручной труд с молитвой.
Ароматизированный греческий ладан на основе ливанской смолы называется по-гречески «мосхофимиам», от слов «мосхос» — луг, и «фимиам» — ладан.
Опыт старцев оказался настолько удачным, что в подавляющем большинстве случаев изготовители ладана идут по афонскому пути и таким образом готовят ладан не только во многих монастырях Греции, но и по всему миру.
К сожалению, сегодня и в Греции и в России часто встречаются подделки под афонский ладан, чьи разноцветные комочки в ярких упаковках, изготовлением которого заняты заводики с курящими отнюдь не ладан, сквернословящими и неверующими сотрудниками, имеют довольно мало общего с подлинником.
***
Итак, как же готовят ладан?
Процесс изготовления мосхофимиама довольно прост технически. Олибанум измельчается в мелкий порошок, в него добавляется немного воды и благовонного масла. Полученное «тесто» тщательно перемешивается, раскатывается на «колбаски», которые потом нарезаются на одинаковые кусочки. Эти кусочки обсыпаются белым порошком магнезии, чтобы они не прилипали друг к другу, и сушатся. Всё, ладан можно использовать.
Но у этого вида ладана при очевидных преимуществах есть два недостатка. Первый — для изготовления надо использовать только высококачественное масло, а не парфюмерную «химическую» композицию, которая при сгорании может выделять опасные для человека соединения.
Однако такое масло стоит очень дорого, а ладана надо много. И если раньше афониты делали сложные, держащиеся в строгом секрете, смеси из дорогих ароматических натуральных масел и специй, куда входило до 50-ти компонентов (!), то сегодня недобросовестные изготовители используют за редчайшими исключениями более дешевые парфюмерные заменители естественных ароматов из Франции и Швейцарии. Чем чревато для здоровья человека вдыхание дыма этих химических соединений — Одному Богу известно! Поэтому опыт в этом вопросе достигается путем многих проб и ошибок.
К тому же ароматизированный химическими маслами ладан быстрее теряет свой запах, выдыхается. Коробки с ним надо заворачивать в полиэтилен.
Вторая проблема — по мере того, как благовония при сгорании испаряются, остается зловонная гарь, которая тем хуже, чем хуже смолы и масла используются при изготовлении мосхофимиама.
Как разобраться в России в огромном выборе афонского ладана, если на самой Святой Горе не так легко найти достойные его виды? И от имени монастырей, и от отдельных отшельников предлагается широчайший выбор благовоний. Все утверждают высокое качество и натуральность своей продукции. Но на практике всё гораздо сложнее.
Уходят в прошлое сказания об удивительных сортах мосхофимиама, сделанного по старинным рецептам, приятный запах которых держался несколько дней в храме и келье после каждения.
Практически случайно в 1997 году мне удалось приобрести в Карьес, столице Афона, в одной старинной лавке у старого греческого ворчливого монаха удивительный аккуратно сделанный вручную розоватый ладан с богатым запахом, где чувствовалась и сирень, и роза и ваниль одновременно. Мне потом говорили, что такой сорт делается специально для Константинопольского Патриарха. Прогорая, этот мосхофимиам давал вполне благовонную (!) гарь. Но сейчас на этом месте ни той лавки, ни того фимиама, ни того старца уже нет.
Очень хороший ладан делает братия бывшего русского, а ныне греческого скита Буезера (русские ласково зовут его Белозерка), который находится неподалеку от Карьес. Этот небольшой, но очень красивый скит славится своим гостеприимством, иконописцами и фантастической чистотой и благоустройством территории. Но, судя по всему, за пределами скита местный ладан не продается.
Выбивающийся из традиций мосхофимиам, очень яркий, с четким призвуком кокосового масла во всех многочисленных сортах, изготавливается и продается в греческом монастыре Ватопед. Наиболее удачные сорта, на мой вкус, «Ночной цветок», «Фиалка», «Цветок пустыни». Меньше всего мне понравилась «Византия» и «Роза», в аромате которой чувствуется запах каких-то других растений.
В последнее время ватопедский мосхофимиам втридорога можно приобрести и в Москве. Изящные коробки с ним, красно-кирпичного цвета с изображением серебряной и золотой кадильницы, заметны на витрине издалека.
Традиционный афонский ладан хорошего качества с использованием Швейцарских благовоний делается также в скитах «Святая Анна» и «Неа скити». Но на продажу (как в магазинах на Афоне, так и в Салониках, и в Москве), идут уже довольно выдохшиеся сорта.
Приходилось по случаю приобретать анонимные коробки с прекрасным ладаном, сделанным неизвестными отшельниками, в Карее, монастырях Дохиар, Хиландар, Зограф и др. Но год на год не приходится, и попытки приобрести его снова в том же месте, как правило, не удаются.
К сожалению, в русском Пантелеимоновом монастыре хороший ладан не продается. Там торгуют ладаном, напоминающим традиционный афонский, сделанным на заводиках в Салониках или… привезенным из России, позолоченным или покрашенным в разные яркие цвета, что с точки зрения греков — дикость и безвкусица.
Если повезет — можно приобрести вполне приличные сорта у самостоятельно торгующих русских монахов-отшельников, но опять же это будет ладан с использованием французских и швейцарских парфюмерных композиций, добавляемых обычно в мыло, духи и стиральный порошок…
Попытки создать при недорогих компонентах хороший ладан приводят к тому, что и в Западной Европе, и в Америке многие монастыри и храмы изготавливают свой вид ладана, имеющий те или иные недостатки и преимущества.
В Западной Европе, помимо греческих монастырей, делается хороший ладан в православных монастырях Македонии (Острог) и Франции (Леснинский).
Очень интересный ладан афонского типа со свежим запахом фруктов и цветов изготавливают в католическом монастыре восточного обряда Шеветонь, который находится в Бельгии. Из девяти предлагаемых монастырем сортов наиболее интересны «Семь тронов», со сложным, мистическим букетом, в котором заметна роза, «Святой Андрей» с грушевым призвуком, «Соловки» с ароматом полыни.
Много ладана высокого качества производится в Соединенных Штатах Америки.
В православном англо-греческом монастыре Преображения Господня (Бруклин, Массачусетс), например, изготавливают более 30-ти уникальных сортов ладана. Братия утверждает, что при этом используются только натуральные компоненты.
Практически не застывающие до конца, небольшие прозрачные квадратные кусочки, присыпанные большим количеством ароматного порошка кремового цвета, благоухают как цветочными ароматами (особенно интересны «Гардения», «Царская фиалка», «Дамасская роза», «Нежный базилик», «Гвоздика» и «Акация»), так и сложными, не-цветочными композициями, с трудом поддающимися описанию.
Особенно стоит отметить пряные, праздничные запахи «Гефсимании», «Вифлеема», «Фавора», более сладкий «Назарет», «Иерусалим», «Миро», маслянисто-архаичный «Нард», «Гора Хорив» и, конечно, «Царица», сделанная по образцу старинного французского аромата XV века, бывшего любимыми духами последней русской императрицы, страстотерпицы Александры Феодоровны.
Самый дорогой и интересный аромат Преображенского монастыря — «Синай», изготовленный, как указано на интернет-сайте монастыря, из натуральных масел и специй Северной Африки. При каждении сладкий бальзамный аромат «Синая» с четкими нотами смирны равномерно наполняет храм, создавая праздничное, возвышенное настроение.
Единственный недостаток ладана этого монастыря помимо цены — кисловато-горький запах гари, появляющийся в конце горения на раскаленном угле. Правда, его можно избежать, кладя ладан не на уголь, а рядом с ним, как и рекомендуют на сайте монастыря. В таком случае значительно снижается и количество дыма, что немаловажно для небольших храмов или церквей с дорогими фресками.
Хороший ладан делают и в джорданвилльском ските Креста Господня Русской Зарубежной Церкви («Холи Кросс Эрмитэдж»).
Более 30-ти сортов, изготавливаемых братией, также делятся на цветочные ароматы (из которых, вне всякого сомнения, лучшие «Дамасская роза» и «Белая сирень») и не-цветочные (лучшие — «Янтарь», «Иверон», «Кассия» (напоминает смесь яблока и корицы), «Назарет», «Поле пастуха» и «Свир» в честь прп. Александра Свирского). Круглые непрозрачные сероватые кусочки ладана этого скита теперь можно приобрести и в Москве. Этот ладан не боится жара угля и прогорает до конца без особого зловония.
Отличительная особенность ладана этих двух монастырей — их сугубая церковность, потому что наиболее эффектно их аромат проявляется в помещении храма, равномерно распространяясь в воздухе, а не в келье, при возжжении на лампадном «паучке». Также привлекает и целомудренная осторожность изготовителей при подборе ароматов. Они достаточно сильные, но не назойливые. Их приятный аромат не вызывает светских ассоциаций и не мешает церковной молитве.
Неплохой ладан приблизительно десяти сортов изготавливают и в американском подворье горы Синай. Там же можно приобрести уникальный черный ладан, который не стоит путать с афонским «мавроливаном», т. е. обычным ладаном, присыпанным не белой магнезией, а чёрным угольным порошком.
Совершенно уникальный ладан, с ярким цветом, напоминающим бронзовую краску, и слегка назойливым, долго не выветривающимся ароматом 13 сортов, делают в одном униатском монастыре Америки под маркой «Монастэри инсэнс» (т.е. Монастырский ладан). Аккуратно упакованный, сугубого качества, наполняющий храм сладковатым и сильным ароматом, не имеющий зловония от прогорания, он в России пока недоступен. Его привозят из Америки с оказией, либо заказывают по интернету в магазинах. Это впрочем, можно сделать и на сайтах других американских монастырей.
В Америке и Западной Европе более распространен другой тип ладана, который представляет собой смесь разных сортов благовонных смол, специй и сушеных трав и цветов.
Как наиболее удачный ладан этого типа можно назвать смесь «F8» фирмы «Глория инсэнс» карпато-росской православной епархии Константинопольского Патриархата в Америке, куда входят восемь редких благовонных ингредиентов. Красивый по внешнему виду (прозрачные и разноцветные кусочки смолы, даммары и мирры отдаленно напоминают драгоценные камни), этот ладан при каждении наполняет храм большим количеством дыма и сильным сладковатым ванильно-хвойным ароматом с явным оттенком смирны.
Есть и экзотические смеси американских и западноевропейских монастырей, в основу которых входят не смолы, а опилки сандалового и других ароматных деревьев, слегка смоченные благовонными маслами, например розовым, и специи, наподобие корицы и пр. При сгорании на угле они дают приятный аромат благовоний с лёгким оттенком дыма костра.
Но обычный для католических храмов ладан — это смеси смол и ароматов, названные именами святых и апостолов, представляющие собой мелкие разноцветные гранулы с неярким запахом. Однако при каждении доминирует запах основы — ливанской смолы.
Есть у католиков и ароматизированный цветочными эссенциями ладан. Мелкие кусочки олибанума в таком случае покрываются слоем ароматного масла. Однако по своим ароматическим качествам этот ладан настолько уступает православным образцам, что в крупных католических магазинах наравне с западными часто предлагается широкий выбор восточного, православного ладана.
Исключение составляет, пожалуй, так называемый «архиерейский» ладан (иначе называется «понтификальный», «оро нэро», т.е. в переводе с итальянского «золотой и черный», «дары волхвов»). В этом случае к позолоченным гранулам ливанской смолы добавляется черная смирна и мелкие кусочки пропитанного ароматом смирны дерева. При каждении храм наполняется древним и суровым, пряным ароматом…
Дорогой и не очень, пахнущий цветами и древними библейскими специями, разноцветный, сделанный из разных ингредиентов и собранный с дерева ладан бывает самым разным.
Даже простое перечисление всех известных разновидностей и сортов займёт довольно много места. Нелегко описать запах, достоинства и недостатки такого количества благовоний.
Но очевидно, что в наше время желающий вполне может найти себе в этом разнообразии что-то по душе и принести этот аромат в жертву Богу, украсив богослужение и сохранив здоровье прихожан.
Но будем помнить, что ладан — это символ духовных реальностей, который не может их заменить.
Вкладывая благовонные кусочки в горящее кадило, будем помнить, что главная задача в жизни христианина — принести в жертву Богу благоухание нашей жизни и жар нашей молитвы и любви.
Именно это и будет лучшим ароматом, веселящим и Бога, и наших ближних.
Выбор старшин корпораций, как и прием новых членов, в большинстве случаев фактически зависел от воли и желания эпарха. За малейшую провинность члены корпораций, подвергались всевозможным наказаниям (штраф, конфискация, исключение из корпорации, ссылка, острижение, отсечение руки, наказание плетьми), причем показательно, что телесные наказания стали применяться теперь не только к рабам, но и к свободным.
Иоанн Предтеча. Пластинка. Слоновая кость. Государственный Эрмитаж. X в.
Деятельность членов корпораций подвергалась самой мелочной регламентации. Важнейшие вопросы даже сугубо хозяйственного характера решались эпархом. Каждый ремесленник и торговец имел право заниматься только одной профессией или одной отраслью торговли. Например, аргиропратам - ювелирам и торговцам ювелирными изделиями - разрешалось закупать необходимые для их ремесла и торговли золото, серебро, жемчуг, драгоценные камни, но строжайшим образом запрещал ось покупать (кроме как для собственного потребления) медь, льняные ткани и другие товары, обработкой которых и продажей занимались представители других профессий; мировары - торговцы благовониями, пряностями, красителями и некоторыми лекарственными веществами - не имели права вести торговлю предметами широкого потребления: она находилась в ведении салдамариев. Категорически запрещалось даже заниматься двумя смежными профессиями. Так, вестиопраты - торговцы шелковыми и другими ценными одеждами - не могли одновременно и торговать шелковыми тканями; прандиопратам разрешалось торговать только одеждой и тканями, привозившимися из Сирии. Строгие ограничения существовали в закупке сырья: например, плавильщик золота не имел права покупать для своей работы единовременно больше одной литры нечеканенного золота; катартарии и лоротомы также могли закупать сырье лишь в том количестве, какое они сами могли обработать. В целях наиболее удобного контроля деятельность членов особо важных корпораций была ограничена определенным местом: так, ювелиры и трапезиты должны были находиться на Месе, прандиопраты - у Эмвола и т. д.
Цена товаров и норма прибыли от продажи таких важнейших продуктов питания, как хлеб, рыба и мясо, были точно определены; строго установлена была ташке норма прибыли салдамариев. Строжайшим образом запрещалось создавать запасы товаров в целях спекуляции.
Во избежание конфликтов между хозяевами мастерских и нанимаемыми ими работниками последним не разрешалось до отработки полученной платы наниматься к другому хозяину; хозяин, в свою очередь, не имел права переманивать к себе чужого работника. Некоторые из этих до мелочей разработанных установлений были направлены к поддержанию в столице спокойствия по ночам: корчмарям, например, предписывалось с наступлением второго часа ночи закрывать свои заведения, «чтобы тем, которые весь день сидят в кабачках, не было разрешено приходить туда же ночью и чтобы в пьяном виде они не устраивали драк, насилий и всякого безобразия» 9 . Мировары должны были вести торговлю своими товарами «на Халке, вплоть до Милия», чтобы благовония возносились «на услаждение императорских дворцов» 10 .
Специфическое положение византийского государства - монополиста по производству предметов роскоши, особое место, которое занимал византийский император среди правителей и народов того времени, побуждали центральную власть ограничивать или полностью запрещать производство
ремесленниками особо ценных шелковых и шерстяных тканей, а также продажу их иностранцам
Наперстники. Музей Коринфа
Их изготовление находилось в государственной монополии и происходило в государственных мастерских. Право ношения одежды, сшитой, из некоторых сортов этих тканей, имел один император. Ткани, вырабатывавшиеся в государственных мастерских, использовались также для даров иностранным государям, подкупа послов, выкупа пленных 12 .
Деятельность иностранных купцов в столице также подвергалась строгому контролю. Надзор за ними был поручен особому должностному лицу - лигатарию, который назначался эпархом и утверждался императором. В целях интенсификации товарооборота и ограничения конкуренции со стороны иностранных купцов, последним разрешалось (как это имело место уже в VII в.) останавливаться в Константинополе или его предместьях в специально отведенных для них помещениях на срок, не превышавший трех месяцев; в течение этого времени они обязаны были распродать товары и сделать все необходимые для себя закупки.
В своей внешнеторговой политике правительство стремилось к тому, чтобы привлекать в Константинополь иностранное купечество и ограничивать поездки столичных торговцев за границу 13 .
Такая политика позволяла центральной власти держать под своим контролем и внешнюю торговлю, извлекать максимальные доходы от таможенных пошлин; интенсивная торговля в Константинополе стимулировала, в свою очередь, развитие столичного ремесла, налоги с которого Также существенным образом пополняли государственную казну. Особенно строго контролировалась продажа шелка. Хотя секрет производства шелковых тканей был раскрыт еще при Юстиниане I, потеря империей Сирии и Финикии - центров разведения шелковичного червя - вынуждала византийское шелковое производство работать не столько на местном, сколько на привозном сырье. В силу этого правительство всемерно поощряло ввоз в Константинополь шелка-сырца: восточные купцы, привозившие шелк-сырец, как и скупавшие его у них константинопольские метаксопраты, были освобождены от всяких торговых пошлин. Метаксопраты должны были производить свои операции по закупке и продаже (катартариям) шелка-сырца в точно определенном месте; за попытку избежать контроля метаксопраты, как и во времена Юстиниана I, подвергались высылке из Константинополя. В отношении поездок самих метаксопратов в чужие страны ради покупки шелка-сырца продолжало действовать восходящее к VI в. постановление, запрещавшее торговцам шелком-сырцом выезжать из Константинополя.
Стремление сохранить монополию Константинополя в производстве шелковых тканей (особенно чисто шелковых, ценившихся на вес золота), а также в посреднической торговле восточными тканями, вывозимыми на Запад, побуждало правительство заботиться о том, чтобы шелк-сырец и сирийские шелковые ткани и одежды поступали только в распоряжение константинопольских ремесленных и торговых корпораций. Эти товары должны были складываться привозившими их купцами в определенном месте - митате - и продаваться представителям константинопольских корпораций. Закупка производилась всей корпорацией; товар распределялся в соответствии с суммой взноса каждого члена и толькопосле этого поступал на рынок 14 . В случае если сирийские купцы не успевали распродать свои товары в установленный срок, им следовало представить остаток эпарху, который давал указания о его реализации. Строжайшим образом запрещалось продавать шелк-сырец лицам, которые могли бы перепродать его за пределами Константинополя.
Политика правительства, направленная на сохранение столицей ее монопольного положения, проводилась не только по отношению к иностранцам, но и к иногородним. Запреты и ограничения в области продажи шелка-сырца, шелковых тканей и одежды распространялись и на византийских подданных, не являвшихся жителями Константинополя. Вообще торговля с купцами провинциальных городов империи продолжала рассматриваться, как и во времена античности, как внешняя, что в немалой степени тормозило создание в Византии внутреннего рынка.
Относительно организации ремесла и торговли в провинциальных городах источники не дают почти никаких сведений. В «Книге эпарха» содержатся данные только о Константинополе, специфика которого как столичного города, не могла не наложить своего особого отпечатка. По-видимому, и в провинциальных городах, во всяком случае в крупнейших из них, также существовали корпорации. В протоколе свидетельских показаний жителей Фессалоники, относящемся к самым первым годам XI столетия (1008 г.), упоминаются экзархи, которые, очевидно, были старшинами корпораций 15 . Несомненно, с другой стороны, что ремесленники и торговцы провинциальных городов пользовались большей свободой действий, поскольку целый ряд запретов и ограничений, действовавших в столице империи, там был невозможен и просто ненужен.
2. Византия и торговля
Немаловажную роль в жизни византийского общества играла торговля. Византийские купцы на востоке торговали с Цейлоном, Индией, Китаем, Ираном, Средней Азией; на юге вели оживленную торговлю с Аравией и Эфиопией; на севере корабли византийцев достигали Британии и Скандинавии. С Востока в Византию привозили шелк-сырец, слоновую кость, золото и драгоценные камни, жемчуг, благовония и пряности, а вывозили ткани, вышитые одежды, ювелирные и стеклянные изделия.
В торговле Запада со странами Востока византийцы в течение долгого времени оставались монополистами. Возросли масштабы торговли Византии со странами Причерноморья и Кавказа. Византийские золотые солиды имели широкое хождение и играли роль международной валюты. Никогда позже византийская торговля не достигала такого огромного размаха, как в период до арабского завоевания и отторжения от империи ее восточных провинций.
Ни в одной сфере общественной жизни отличие Византии от Запада и ее сходство со странами Востока не бросается так явно в глаза, как в организации государственной власти. Вместе с тем именно в этой области особенно устойчивыми оказались традиции поздней Римской империи. В ранней Византии продолжала существовать римская система налогообложения. Государственное управление было полностью централизовано и сосредоточивалось в императорском дворце в Константинополе. Все высшие чиновники назначались императором, центральное правительство контролировало провинциальное управление. Армия строилась по римскому образцу.
Централизация государства накладывала отпечаток и на социальную структуру Византии. Именно наличие централизованного государства определило такие особенности общественного строя империи, как существование многочисленных категорий крестьян, подчиненных непосредственно государству, прикрепление крестьян к деревням и налоговому тяглу, государственная регламентация ремесла и торговли.
По своей политической структуре Византия представляла самодержавную монархию. Император мог казнить подданных и конфисковать их имущество, назначать и смещать должностных лиц, издавать законы. Он был высшим судьей, руководил внешней политикой и командовал армией; его власть считалась божественной. Однако власть императора ограничивалась сенатом, государственным советом и организациями свободных горожан. Власть Василевса (императора) не являлась привилегией какого-либо аристократического рода, поэтому по закону она не наследовалась сыном императора. Подобное положение открывало путь политическим и военным переворотам, делало престол шатким. Император имел личное и положенное ему имущество и источники доходов, но доходы от государственного имущества шли на государственные нужды.
3. Византия в период правления Юстиниана
В период правления Юстиниана (527–565), когда Византия достигла наивысшего экономического расцвета, были предприняты попытки восстановления Римской империи. Византия вела войны в Северной Африке, на Сицилии и в Италии. На завоеванных землях восстанавливалось рабство и римская система налогообложения, основой которой являлись подушная и поземельная подати. Внутренняя и внешняя политика Юстиниана была направлена на усиление централизации государства и укрепление экономики империи, на активизацию торговли и поиски новых торговых путей.
Юстиниан покровительствовал росту крупного церковного землевладения, но поддерживал и средние слои землевладельцев. Он проводил, хотя и непоследовательно, политику ограничения власти крупных землевладельцев.
Юстиниан вошел в историю как реформатор. Он облегчил освобождение рабов, ограничил эксплуатацию «приписных колонов», т.е. было запрещено устанавливать оброки сверх установленных обычаем. Для колонов были упрощены судебные тяжбы с господином.
Законодательство Юстиниана рассматривало «приписных колонов» как людей, обязанных своими платежами в первую очередь государству, а личную зависимость от господина – как установленную государством гарантию выполнения их обязанностей перед господином. Тем самым государство выступало против усиления личной зависимости колонов. При Юстиниане сформировалась византийская культура, был осуществлен пересмотр римского законодательства. Свод Юстинианова права утвердил незыблемость права частной собственности.
4. Византия в VII–XI вв. Переход от античности к феодализму
В течение всего VII в. Византия терпела крупнейшие военные поражения. К концу VII в. арабы завоевали всю византийскую Северную Африку, вторглись на территорию Малой Азии, утвердили свое господство на море.
В VII в. продолжалось заселение славянскими племенами Балканского полуострова, завершившееся образованием Болгарского царства (681 г.).
К концу VII в. территория Византии уменьшилась втрое по сравнению с VI в. В самой Византии происходили серьезные изменения. В середине VII в. большинство византийских крестьян стали свободными. Исчез колонат.
Крестьянин в VIII в. выступал уже не только как лично свободный, но и как собственник земли. Укреплялось положение византийской общины. Государство считалось с общинами как основными налогоплательщиками и оказывало им поддержку.
Крестьянское хозяйство было поликультурным. В нем сохранились основные виды плодовых и огородных культур, выращивался виноград и оливки. Общими усилиями обеспечивалось поддержание и строительство оросительных сооружений. Если крестьянин не использовал долю общинных угодий, но ею пользовался кто-то другой, то общинник получал соответствующее вознаграждение. Крестьянин мог отдать часть земли в аренду соседу на условиях уплаты морты, составлявшей 1 / 4 урожая. Арендатор-мортит – зажиточный крестьянин, обрабатывающий землю более бедного односельчанина. Существовала аренда исполу (половничество).
Община охраняла права собственности крестьянина и обеспечивала хозяйственное использование земли, получение от нее доходов и уплату государственных поборов. Крестьяне кроме поземельной подати платили подымное, выполняли разнообразные строительные повинности.
Постепенно менялось место городов в хозяйстве Византии. Из центров торговли и ремесла они превращались преимущественно в торговые центры. На смену крупным купцам, богатым судовладельцам и ростовщикам приходили мелкие торговцы. Сокращение внутриимперской торговли привело к тому, что город превратился в центр местного обмена, зависимый от сельской округи. Исчезла система принудительных ремесленно-торговых корпораций. Ремесло стало свободным. Но численность ремесленников сократилась. Сохранились лишь немногие крупные города как производственные, административные и военные центры, а также окраинные города, занятые обменом с соседними регионами. Возросло значение Константинополя, где сконцентрировалось крупное ремесленное производство, объединенное и контролируемое государственными корпорациями. В массовом производстве получили развитие кинонии – добровольные временные объединения отдельных лиц на основе договоров в целях достижения общей выгоды. Обычно кинонии были сообществами двух-трех лиц, объединявших капиталы, труд, имущество. Город перестал господствовать над деревней. По условиям жизни городское население мало чем отличалось от сельских жителей, исключение составляли лишь жители Константинополя.
В VIII в. в связи с постоянной угрозой внешнего вторжения коренным образом изменилось административное устройство Византийского государства. Старые провинции заменялись новыми военно-административными округами – фемами. Из свободных византийских крестьян, а также представителей других племен – славян, армян, сирийцев – в VIII в. создавалось особое воинское сословие стратиотов. За несение военной службы они получали от правительства в наследственное владение земельные наделы, освобожденные от всех налогов, кроме поземельного. Стратиоты составили главную силу войска и основу нового строя. Во главе фем стояли командиры войска – стратиги, которые сосредоточивали в своих руках всю полноту военной и гражданской власти в этих административных структурах. Фемы возникли в Малой Азии, где существовала постоянная угроза арабского нашествия. Формирование фемного строя растянулось на два столетия и было тесно связано с деятельностью иконоборцев.
Иконоборчество возникло стихийно как движение против почитания икон. С 726 г. оно стало официальной государственной политикой. Проведенная секуляризация церковных и монастырских земель дала государству средства на строительство укреплений и флота, производство оружия, выплату стратигам денежных пособий. Все эти мероприятия позволили создать боеспособную, стабильную армию, которая могла противостоять арабской коннице.