Политическое завещание ленина письмо к съезду. Письмо к съезду

≈ 14 мин.

Вокруг ленинского «Письма к съезду» вот уже почти век идут дискуссии и политическая борьба. Автор данной заметки решил посмотреть на текст этого исторического документа объективно, без сектантских шор любого толка.

Начинающийся съезд обещал перерасти в поистине эпическую идеологическую битву: большинство партии и троцкистская оппозиция готовились со всей тщательностью, дабы разгромить своих противников.

Царила рабочая атмосфера: каждый куда-то спешит, старается по пути обсудить судьбоносные вопросы. И вдруг… объявление о начале первого заседания. Делегаты в спешке усаживаются на свои места. Начинаются доклады и выступления. Ленин смотрит на эту картину со своим известным каждому советскому человеку прищуром, немного улыбаясь. Съезд уже неподвластен ему, Ильич уже не в силах что-либо изменить или сказать, ведь за ходом событий наблюдает не он лично, а его небольшой портретик, принесённый и бережно хранимый одним из делегатов.

Зри в корень

Вряд ли кому-то вообще пришло бы в голову говорить о подлинности ленинского «письма к съезду», если бы не одно «но»: документ напечатан под диктовку Владимира Ильича, что создаёт почву для гипотез о фальшивке.

Внешняя критика источника нам не доступна за отсутствием подлинника, потому остаются только приёмы внутренней критики. Попросту говоря, невозможно подтвердить подлинность по почерку, значит надо смотреть на стиль речи.

Но кто мог бы подделать ленинский стиль? Для этого нужно хорошенько ознакомиться с трудами Ленина. Может это сделали ближайшие соратники? Крупская? Троцкий? Может, Крупская сочувствовала оппозиции и внесла правки в текст «завещания»? Стенографистка — тайный враг народа? Между прочим, в рассматриваемой нами статье историка Валентина Сахарова , автор в качестве одного из агументов подделки «письма к съезду» приводит отстранение Надежды Алилуевой от работы в ленинском секретариате. Как обстоят дела с личностью тех, кто печатал под диктовку и потом вносил правил по желанию Ильича или, якобы, своему? Постараемся выяснить это.

Первоисточник

На XIII съезде ВКП (б), прошедшем в мае 1924 года, «письмо к съезду» огласили по делегациям: грубо говоря, брали отдельную делегацию, заводили в комнату и зачитывали. При этом запрещалось записывать или помечать что-либо. Все меры приняли для обеспечения конфиденциальности, дабы содержание «завещания» не утекло за пределы узкого круга лиц, как того и желал сам Владимир Ильич: письмо было именно к «съезду» и не подлежало широкой огласке. По результатам обсуждения документа, Сталина оставили на посту генсека при том, что он исправит свои слабые стороны.

Впервые документ опубликовали в 1927 году в приложении № 1 к тридцатому бюллетеню XV съезда . Но, во-первых, напечатан он был с пометкой «только для членов ВКП (б)» тиражом 13 500 экземпляров; а, во-вторых, в бюллетень вошли только отрывки от 25 декабря 1922 года и 4 января 1923 года: «характеристика членов ЦК» и отдельно Сталина соответственно. Последний отрывок, между прочим, печатался и в «дискуссионном листке № 2 к XV съезду ВКП (б)» в «Правде» № 251 от 2 ноября 1927 года в рамках речи самого Иосифа Виссарионовича «Троцкистская оппозиция прежде и теперь» . Но к этому отрывку мы ещё вернёмся. Пока что нас интересует только сам факт публикации.

Хотя на «Википедии» — безусловно, авторитетном ресурсе — и сказано, дескать, имела место публикация в «дискуссионном листке» газеты «Правда» от 10 ноября 1927 года, все желающие могут убедиться в обратном. Благо, весь архив газеты переведён в электронный вид. Заметим следующее: в оглавлении «Правды» печатается в том числе содержание «дискуссионного листка». Поэтому вариант «выпавшего» листка, который бесследно исчезает нереалистичен. Намеренно или нет утаить его наличие не удастся, не перепечатав выпуск газеты целиком. Но и этого окажется недостаточно: «листки» имеют собственную нумерацию. В 249 номере содержится первый, в 251 — второй, в 254 — третий, в 261 — четвёртый, 263 — пятый, 267 — шестой и т. д. При этом в 257 выпуске, датируемом от 10 ноября, нет и следа «листка». Вероятно, автор либо принял цитату из работы Сталина (251 номер газеты, а не 257!) за полноценную публикацию, либо сознательно исказил реальность.

Полный текст всех диктовок Ленина, которые ныне принято называть «Письмом к съезду» или просто «политическим завещанием» придали огласке в 1956 году, издав в девятом выпуске журнала «Коммунист» и отдельной брошюрой. Затем письмо перекочевало в 36 том четвёртого издания полного собрания сочинений Ленина, а потом и в 45-й пятого .

Остальные публикации нас не интересуют, поскольку являются перепечатками предыдущих.

Задача стоит такая: раз принадлежность письма самому Ленину установить достоверно на 100% не представляется возможным, надо сравнить для начала тексты 1927 года с напечатанными в последних изданиях полного собрания сочинений. Помимо этого, требуется проанализировать сам текст.
Приступим!

Главные мысли

Стержневой мыслью письма выступает опасение Ленина за возможный раскол из-за сложных отношений между Сталиным и Троцким, а также меры, которые следует предпринять, чтобы исправить ситуацию.

во-первых, поднять авторитет Центрального комитета среди трудящихся;
во-вторых, для улучшения работы аппарата партии, в т. ч. привлечения большего числа людей к обучению управлению партией. В свою очередь рабочие, вошедшие в состав Центрального комитета смогут «заняться проверкой, улучшением и пересозданием нашего аппарата» (вероятно, речь о государстве);
в-третьих, для увеличения устойчивости и прочности партии, то есть для предотвращения раскола. В том числе, чтобы минимизировать влияние конфликтов отдельных личностей в руководящем органе на судьбу всей партии.

Конечно, в случае раскола между двумя классами — опорами партии (пролетариат и крестьянство), никакие меры не помогут, но речь велась о ближайшем будущем. Ленин говорит, что главной угрозой устойчивости партии является конфликт между Сталиным и Троцким:

«Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены ЦК как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут и избежанию которого, по моему мнению, должно служить, между прочим, увеличение числа членов ЦК до 50, до 100 человек»

Сталин «сосредоточил в своих руках необъятную власть» и у Ильича нет полной уверенности, «сумеет ли он достаточно осторожно пользоваться этой властью» . По сути тут отсутствует негативная характеристика, кроме опасений, которые вызваны скорее тревогой за концентрацию власти в руках одного человека без привязки к личности Сталина.

Но позже, в добавлении к письму от 4 января 1923 года Ленин развивает мысль следующим образом: единственный (и решающий в данном случае) недостаток — это грубость Сталина, в том числе он недостаточно лоялен, вежлив и терпим к товарищам, нужно «меньше капризности» . По сути, здесь говорится о том, что Иосиф Виссарионович недостаточно хорошо работает в команде (именно «недостаточно хорошо», а не «плохо»). Причём, это представляет опасность именно в свете отношений с Троцким. Поэтому, опасаясь за судьбу партии, Владимир Ильич выносит вердикт: рекомендуется заменить Генсека.

Как можно расценивать эти слова Ленина? Сталину дана, в целом, положительная оценка. Он даже назван одним из «выдающихся вождей современного ЦК» наряду с Львом Давыдовичем. Тем не менее, и он не без недостатков. Вероятно, будет справедливо истолковать характеристику Сталина как рекомендации, в соответствии с которыми ему следует изменить поведение. А в случае отсутствия положительной тенденции, смены руководства.

Троцкий же, хотя и являлся самым способным в высшем партийном органе, по мнению товарища Ленина, всё же был слишком самоуверенным и занимался скорее административной стороной всякого вопроса. При этом Лев Давыдович отличился и борьбой против ЦК. Характеристика более контрастная, но опять же, скорее положительная.

Важный момент идёт чуть ниже: им . Это можно трактовать так: октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева — это не случайность, как и то, что Троцкий не был большевиком до 1917 года. И то, и другое нельзя ставить им лично в вину.

Речь идёт именно о прошлом и вот почему: во-первых, речь о Троцком ведётся в том же предложении, где упоминается инцидент, связанный с Зиновьевым и Каменевым, который был в прошлом. Во-вторых, член Политбюро, согласно Ленину, один из двух самых способных людей в руководстве партии, да и к тому же «тов. Троцкий, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК» - и вдруг в то же время небольшевик? Такое сложно представить.

Между прочим, Сталин в своей работе «Троцкистская оппозиция прежде и теперь» трактует этот момент несколько иначе, если не сказать жёстче:

«В самом деле, это факт, что Ленин в своем „завещании“ обвиняет Троцкого в „небольшевизме“, а насчет ошибки Каменева и Зиновьева во время Октября говорит, что эта ошибка не является „случайностью“. Что это значит? А это значит, что политически нельзя доверять ни Троцкому, который страдает „небольшевизмом“, ни Каменеву и Зиновьеву, ошибки которых не являются „случайностью“ и которые могут и должны повториться».

Про Бухарина говорится, мол, хотя он большой теоретик, но имеет налёт схоластики: «он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики» . А Пятаков слишком увлекается администрированием.

Таково основное содержание «письма к съезду».

Версии документа и их сличение

Теперь нам придётся окунуться в мир конспирологии и начать сверку всех имеющихся копий документа. Данный раздел не является динамичным и посвящён больше скрупулёзному изучению и обильному цитированию различных изданий. Если у Вас, уважаемый читатель, подобное чтиво не вызывает особого интереса, рекомендуется перейти сразу к следующей главе, где мы привлекаем иные источники, помимо самого «письма».

В 1927 году в бюллетене съезду было опубликовано только две части «письма»: от 25 декабря 1922 (т.н. «характеристики») и от 4 января 1923. После сверки текстов из 36 тома 4-го издания и 45 тома 5-го издания полного собрания сочинений удалось выявить одно несущественное и одно, возможно, значимое расхождение:

На странице 343 тома под номером 45 слово «Вами » несколько обезличилось до «вами ». С вариантом текста 1927 года сверить не представляется возможным, так как рассматриваемый отрывок там отсутствует.

Отметим, что письмо от 23 декабря было зарегистрировано в секретариате Ленина как письмо Сталину, что объясняет обращение «Вами». Однако, как выяснилось, отправлено оно было против воли самого Ленина, ибо он дал указание никого не посвящать в содержание написанного. В таком случае, мы заходим в тупик. Выявлено это было, когда опубликовали письмо Фотиевой Каменеву :

«Т[оварищу] Сталину в субботу 23/ХII было передано письмо Владимира Ильича к съезду, записанное Володичевой. Между тем, уже после передачи письма выяснилось, что воля Владимира Ильича была в том, чтобы письмо это хранилось строго секретно в архиве, можно быть распечатано только им или Надеждой Константиновной и должно было быть предъявлено кому бы то ни было лишь после его смерти. Владимир Ильич находится в полной уверенности, что он сказал это Володичевой при диктовке письма…» .

Можно предположить, что секретарь решила, дескать, письмо предназначается Сталину и поставила «Вами» на своё усмотрение. Правда, порядок работы с диктовками подразумевал, что Владимир Ильич просматривает текст лично и после его перепечатывают, а черновик сжигают. Так что обращение с большой буквы, вероятно, неспроста.

На странице 345 45-го тома написано:

«Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому» .

В предыдущем издании тот же самый отрывок дан так:

«Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим ему* в вину лично, как небольшевизм Троцкому» .

*По-видимому, описка: вместо «ему» по смыслу следует «им».

В «бюллетене съезду» 1927 года написано «ему» как и в 4 издании полного собрания сочинений Ленина. Отличия в данном случае заключаются лишь в одной опечатке, информацию о которой сочли, вероятно, несущественной в пятом издании.

Имели место и смены «т.» на «тов.» и обратно. Расхождения такого плана между «бюллетенем» с 4-м и 5-м изданиями таковы:

«Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями» — говорится в 4 и 5 издании ПСС. В 1927 году перед «Троцким» стоит только «т.»

Справедливости ради отметим: подобные изменения касались и Иосифа Виссарионовича. В добавлении от 4 января в «бюллетене» написано: «…отличается от т. Сталина только одним перевесом…» В дальнейших изданиях — «тов. Сталина» . Является ли это ошибкой наборщика или чем-либо ещё понять трудно, да и незачем: слишком уж незначительны различия.

В 4 издании ПСС момент про Пятакова выделяется как кусочек за 25 декабря, тогда как основная часть текста значится от 24 декабря. В 1927 году это подразделение отсутствует.

«Затем, Пятаков, — человек…» — написано в «бюллетене XV съезду». Однако в дальнейших изданиях обособление Пятакова запятыми, подразумевающее обращение, опущено. Также в наиболее ранней из доступных версий текста сказано «и то и другое замечание делается» , тогда как в обоих последних изданиях ПСС: «делаются».

«Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение» . В 1927 году после «Троцкого» отсутствует запятая.

Таким образом, все «разночтения» относятся к опечаткам за исключением «Вами», которое в пятом издании полного собрания сочинений претерпело изменения до «вами». В любом случае сколько-нибудь существенных «подтасовок» в документе не обнаружено.

Вопросы подлинности

Историк В.А. Сахаров в статье «Подменено ли завещание Ленина?» делает однозначный вывод, что ряд дневниковых записей не принадлежат самому Ильичу. В частности, записи от 24−26 декабря 1922 и от 4 января 1923. Но не подвергается сомнению самая первая часть «письма» от 23 декабря 1922 года.

Сахаров делает такой вывод по результатам «перекрёстной проверки» «Дневника дежурных секретарей» с дневниковыми записями врачей. По результатам которой обнаруживается расхождение в 28 дней, когда имеются записи в «дневнике», но нет у врачей: 20 из них, когда нет никаких записей в «дневнике», но по врачебным записям, работа с Лениным велась, и 8, когда работа с ним не велась, а в «дневнике» она зафиксирована.

Выясняется, что дневник имеет странную датировку: дни идут вперемешку, чего до этого (до 18 декабря 1922) не наблюдалось. «Мало того, что дневник ведется нерегулярно, между отдельными записями оставляют незаполненными целые листы или значительные части их, с тем, чтобы в эти пустоты внести записи за пропущенные даты. Об этом прямо говорят сделанные кем-то пометы, суть которых в том, что Л.А. Фотиева должна сделать запись за 28 декабря 1922 г., 4, 9−10, 24 января 1923 г., М.В. Володичевой предписывалось внести запись за 26 декабря и 17 марта» .

Сахаров уверяет, что обращение к съезду, который непонятно, когда состоится после смерти, дата которой тоже не определена, по важным вопросам (например, расширение ЦК) — не самое логичное решение.

Но основывать мнение на одном Валентине Сахарове было бы ошибочно. Владлен Логинов парирует его сомнения и считает письмо, как и дневник подлинными.

Из того, что имеются «пробелы» и сомнительная датировка, ещё не следует факт подделки содержания. А отсутствие записей в «дневнике» о диктовках не опровергает факт диктовок, что и фиксируется врачами. Напротив, «пропущенные» 8 дней подтверждаются дневником врачей, о чём Логинов говорит со ссылкой на архив . Секретари же не вносили записи за эти 8 дней, так как Ленин диктовал информацию, которую назвал секретной и не подлежащей разглашению.

Никто не оспаривал и даже не предпринимал попытку оспаривать подлинность «письма». В частности, есть как минимум четыре человека, которые хорошо были знакомы с работами Ленина, участвовали в их редакции и не были заинтересованы в распространении мнения о подлинности письма. В их числе: Сталин, Каменев, Зиновьев и Бухарин. Ни один из них не подверг сомнению подлинность «письма».

Итоги

Является ли характеристика И.В. Сталина негативной? Нет. Позитивной? Не совсем: она противоречива, затрагивает как плюсы, так и минусы. Тем не менее, как уже говорилось выше, Ленин был в целом высокого мнения о Сталине и Троцком: «Эти два качества двух выдающихся вождей [Сталина и Троцкого — прим. М.В.] современного ЦК…» Достаточно ли слов Ленина для кадровых перестановок? Да, но они не осуществились. Сталин подавал в отставку, но партия решала вопрос в его пользу.

Конечно, можно возразить, дескать, Иосиф Виссарионович в силу своего положения влиял на расстановку кадров, часть которых была обязана своим положением ему лично. Но не стоит забывать, что речь идёт о 27 годе, когда власть Сталина в партии была ещё ограниченной — троцкистско-зиновьевская оппозиция не была окончательно разгромлена, ее материалы в рамках дискуссии публиковались в партийной прессе: в том же 251 номере газеты «Правда», который мы привлекали в качестве источника, в «Дискуссионном листке» речь Сталина предваряется речью в том числе Троцкого.

Кроме того, среди лидеров партийного большинства были на тот момент будущие «правые оппозиционеры» — Бухарин, Рыков, Томский и другие. И, соответственно, «единоличным диктатором» Иосифа Виссарионовича сложно назвать даже при наличии желания.

Конечно, рассмотренный нами документ мог использоваться (и ещё как использовался) противниками Сталина, причём не только в разгар жарких 20−30-х, но и хрущёвцами, и в Перестройку и т. д. Но как внутрипартийный документ без широкой огласки он существовал вплоть до 1956 года.

Сам Сталин не отрицал наличия и подлинности рассматриваемого нами документа, что видно хотя бы по его работе «троцкистская оппозиция прежде и теперь» (Речь на заседании объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП (б) 23 октября 1927 года):

«Говорят, что в этом „Завещании“ тов. Ленин предлагает съезду обдумать вопрос о замене Сталина на посту генсека другим товарищем. Это совершенно верно. Давайте прочтем это место, хотя оно и читалось раньше на пленуме несколько раз. Вот оно: „Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. “ Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю…»

Правда это место было изменено в собрании сочинений Сталина, из которых опубликовали 13 томов: «Говорят, что в этом „завещании“ тов. Ленин предлагал съезду ввиду „грубости“ Сталина обдумать вопрос о замене Сталина на посту генерального секретаря другим товарищем. Это совершенно верно. Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю. Возможно, что здесь требуется известная мягкость в отношении раскольников» .

То есть были внесены коррективы в полемическую работу и внимание заострилось только на грубости, хотя Ленин говорит о том, что Сталин недостаточно хорошо (не плохо, а именно недостаточно хорошо) работает в коллективе. Но ссылка на источник осталась: «Правда» № 251, 2 ноября 1927 г. Из каких соображений Сталин менял текст? Из опасения противопоставления вождю мирового пролетариата? Из желания сделать статью лаконичнее, сократить? Думаю, это не имеет большого значения, ибо факт остаётся фактом: не самый удобный отрывок «письма к съезду» был вырезан из 10 тома сочинений И.В. Сталина.

Вероятнее всего, злополучное «письмо к съезду» действительно подлинно, хотя его версия из 5-го ПСС незначительно отличается от опубликованных в других источниках версий. Сталину и Троцкому приводится достаточно объективная характеристика, подчёркиваются сильные и слабые стороны обоих, говорится, мол, оба являются выдающимися деятелями ЦК партии.

Слова Ленина скорее были направлены на то, чтобы Сталин исправил свои недостатки, нежели на безоговорочное смещение с должности (тем более это решение в руках высшего партийного органа власти — съезда). В любом случае, это письмо уже носит сугубо исторический характер и даже выявление новых фактов (а вдруг?) не приведёт к изменению его влияния в прошлом.

Когда подлинность письма не ставилась под сомнение, оно было оружием в руках оппозиции, после смерти — хрущёвцев и прочих ревизионистов, когда сам Иосиф Виссарионович уже был мёртв. Каждый использовал этот документ в своих интересах.

21.01.2014

«Письмо к съезду» и статья об автономизации – грязные фальшивки, состряпанные врагами Советской власти

Одной из самых грандиозных подделок в истории нашей страны является так называемое «Политическое завещание», которое якобы продиктовал своим секретарям В. И. Ленин в последние годы своей жизни. И то, что одна часть этих «документов» искажена, а другая не имеет никакого отношения к Владимиру Ильичу, можно считать уже доказанным фактом.
Так называемое «Письмо к съезду», статья об автономизации (по мнению разномастного антисоветского сброда написанные Лениным ) пропитаны ядовитым антисталинизмом. Но это явно противоречит всем законам логики. Владимир Ильич всегда ценил за его выдающиеся способности большевистского идеолога, агитатора, организатора, знатока национального вопроса. Иосиф Виссарионович еще до Великой Октябрьской социалистической революции был одним из тех, на кого опирался Ленин в борьбе против меньшевиков, «легальных марксистов», «экономистов» и других представителей мелкой и средней буржуазии, выступающих против пролетариата (рабочего класса) и его идеологии – большевизма. Вместе с Владимиром Ильичем Сталин был организатором вооруженного восстания в Петрограде в октябре 1917 года. После того, как Россия стала Советской, Ленин , Председатель Совета Народных Комиссаров (правительства) РСФСР, поручал Иосифу Виссарионовичу «развязывать» самые сложные «узлы», возникающие на фронтах гражданской войны. Сталину, благодаря его твердому характеру и выдающимся организаторским способностям, удалось исправить и повернуть в выгодное для Советской России русло развитие событий под Царицыным, Петроградом, на западном Урале. При активном руководящем участии Иосифа Виссарионовича Красная Армия разбила белогвардейские войска Деникина, Юденича, Врангеля. Уже к октябрю 1917 года Сталин был правой рукой Ильича при решении всех важнейших государственных вопросов. Ленин чувствовал и понимал, что Сталин к концу гражданской войны вырос в перспективного и выдающегося государственного деятеля Советской страны. Владимир Ильич считал Сталина самым надежным своим соратником, на которого можно положиться в трудную минуту . Поэтому в 1922 году по предложению Ленина и состоялось назначение Иосифа Виссарионовича на должность Генерального секретаря ЦК ВКП(б). По сути это была передача власти уже тяжело больным Лениным в руки более молодого, чрезвычайно талантливого идеолога и организатора. Владимир Ильич очень хорошо знал, что Сталин никогда не предаст идей большевизма, коммунизма, никогда не промотает наследство, доставшееся ему в виде Советской республики, строящей социализм .
И если у человека все в порядке с логикой (что в наше время, к сожалению, является для многих большой проблемой), он должен понимать, что Ленин , которому никогда не изменяло чувство здравого смысла, в условиях еще далеко не устоявшейся внутриполитической ситуации, в положении постоянной угрозы нападения иностранных капиталистических держав, всячески стремился к стабилизации пролетарского государства, к укреплению Советской власти. Поэтому даже просто публичная критика в адрес Генерального секретаря, не говоря уже о резких высказываниях в его адрес, которые содержатся в так называемом «Письме к съезду», - это не просто неразумные слова, а близкая к самоубийственной политика, которая может окончиться печально для Советской власти, для недавно образованного по инициативе Ленина СССР. Владимир Ильич был заинтересован в том, чтобы Советская власть была прочна как сталь, большевистская партия стала крепкой как гранит. Так называемое «Политическое завещание», наоборот, привело к тому, что в партии образовалась глубокая трещина, которая пусть и через семьдесят лет, все-таки, привела к развалу СССР.
Какой же вывод можно сделать? «Письмо к съезду» по заказу зарубежных империалистических сил состряпали троцкисты, а потом кое-что за них (имеется в виду статья об автономизации) доделали хрущевцы с горбачевцами. Троцкий и его шайка это совершили для подготовки отстранения Сталина и его сторонников от руководства страной и, тем самым, для ослабления Советской власти, для облегчения ее демонтажа, как это позже сделали Горбачев, Ельцин и их банда с Советским Союзом. А хрущевцы с горбачевцами сфальсифицировали документы для того, чтобы большевистская, сталинская политика никогда уже больше не возродилась в нашей стране и не помешала им творить свои антинародные дела.
Но тот факт, что «Письмо к съезду», статью об автономизации и другие антисталинские тексты Ленин не писал, можно доказать и другими способами.
Во-первых, во всех этих статьях стиль изложения мысли совсем не ленинский. Нет терминов, логических суждений, выражений, которыми обычно пользовался в своих выступлениях Владимир Ильич.
Во-вторых, в текстах встречаются странные исправления, подчистки и правки, явно внесенные позднее. Непонятно, чьей рукой эти статьи были написаны (В.И. Ленин в последние годы своей жизни уже не мог писать, а только диктовал).
В-третьих, сложно представить, чтобы тяжело больной человек, каким был Ленин в период с конца 1922 года, демонстрировал немалую энергию и политическую активность, проявляющиеся в данных статьях.
В-четвертых, ругая И.В. Сталина, автор текстов выставляет в выгодном свете Троцкого, которого Владимир Ильич и до, и после октября 1917 года почти всегда рассматривал как, мягко говоря, политического противника.
В-пятых, нет ни единого документа, который бы в режиме реального времени зафиксировал (подтвердил) работу В.И. Ленина над указанными статьями. Эти антисталинские тексты не были в свое время даже зарегистрированы в ленинском секретариате.
В-шестых, в дневниковых записях врачей и секретарей В.И. Ленина часто не совпадают даты его работы над последними в жизни Вождя статьями. Доктора пишут одно, помощники Владимира Ильича – другое.
В-седьмых, если бы Ленин решил за что-то серьезно и публично покритиковать И.В. Сталина, то он бы сначала сообщил об этом в Политбюро ЦК и лично Иосифу Виссарионовичу, а не стал бы через головы руководящих работников ВКП(б) обращаться прямо к съезду.
Исходя из всего вышеизложенного, нужно сделать вывод о том, что настоящие коммунисты и серьезные, объективные историки не могут рассматривать «Письмо к съезду», статью об автономизации и другие антисталинские тексты как ленинские работы. Эти фальшивки – идеологическая диверсия против большевизма. А тот, кто не согласен с этим мнением вольно или невольно помогает троцкистам и другим врагам социализма, СССР в деле противопоставления двух наших великих Вождей - Ленина и Сталина, способствует подрыву идеологии марксизма-ленинизма изнутри, создает дополнительные препятствия в деле возрождения в нашей стране социализма и СССР.

Во второй половине 1922 года в состоянии здоровья вождя наступил перелом, он даже не мог написать что-либо разборчивое, окончательно отнялись правая рука и нога.

Но умирать он не собирался. Именно в это время он начал диктовать заметки, получившие общее название «Завещание». «Письмо к съезду», «О придании законодательных функций Госплану», «К вопросу о национальностях или об „автономизации“», «Странички из дневника», «О кооперации», «Как нам реорганизовать Рабкрин» - вот последние работы Ленина, которые он надиктовывал урывками в декабре 1922-го - январе 1923 года, преодолевая уныние, апатию и приступы сильной головной боли, от которых он корчился и стонал.

Принято считать, что критический заряд этих статей во многом нацелен в Сталина и даже разоблачает его. То есть, говоря другими словами, коммунистический бог перед смертью прозрел, разглядев в своем ближайшем соратнике истинного Люцифера. При этом не учитывается простой вопрос: кому выгодна подобная трактовка?

Посмотрим на возникшую после второго инсульта ситуацию не со стороны угасающего вождя или Троцкого, или Сталина, а со стороны неожиданно сложившегося нового информационно-административного центра. Этим центром стало ближайшее окружение Ленина: его жена Н. К. Крупская, сестра М. И. Ульянова, отчасти - секретари Фотиева, Гляссер, Володичева. Они определяли, какие документы надо докладывать больному, а какие - нет. Более того, Крупская вполне оправданно считала, что она как жена никем не может быть ограничена в своем стремлении обеспечить мужу наиболее адекватные условия жизни и деятельности. И никакое Политбюро и никакой генеральный секретарь не могут указывать, что можно, а что нельзя. И кто может обвинить Крупскую в неподчинении партийному решению?

Тут быстро начал зарождаться конфликт «семейного» лидера и партийного, Крупской и Сталина. До нас дошло только одно свидетельство о кризисе в их отношениях. На самом деле повседневная жизнь всегда полна мелких подробностей, из которых она и состоит, - не зафиксированные очевидцами и участниками эти подробности тем не менее формируют настроения и, накапливаясь, создают новые качества исторического процесса.

Поэтому накопление проблемных фактов в отношении Сталина шло в течение всего 1922 года, включая «грузинское дело» и вопрос о монополии внешней торговли. В этом вопросе Ленин обратился за поддержкой к Троцкому, так как Сталин не видел большого резона передавать все полномочия Внешторгу из-за бесхозяйственности последнего.

«Н. К. Крупская - Л. Б. Каменеву

Лев Борисыч, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил себе вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичом, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет, и, во всяком случае, лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и к Григорию (т. е. Зиновьеву. - Н. К. ), как более близким товарищам В. И., и прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз. В единогласном решении Контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить на эту глупую склоку. Я тоже живая и нервы напряжены у меня до крайности. Н. Крупская» 113 .

Непосредственной причиной конфликта явилось письмо Ленина Троцкому о монополии внешней торговли, надиктованное Крупской. То, что она нарушила запрет врачей и предписание ЦК, было очевидно.

Мог ли Сталин смолчать и признать, что бессилен исполнить возложенную на него ответственность оберегать покой больного? Тем более письмо было адресовано Троцкому.

Наверное, мог. Вернее, мог поговорить с Крупской как-то уважительнее, миролюбивее. Однако, по свидетельству М. И. Ульяновой, он вызвал ее к телефону и жестко указал, чтобы она, согласно указанию врачей, не разговаривала с Лениным о политике, в противном случае ее вызовут в Центральную контрольную комиссию.

Крупская была потрясена. Видимо, действительно ее нервы были напряжены до крайности: она разрыдалась, повалилась на пол и стала кататься, потеряв над собой контроль.

На следующий день Сталин снова позвонил ей и постарался загладить свою резкость. К тому времени Крупская уже успокоилась, и между ними был установлен внешний мир. Ленину она ничего не рассказала. (Расскажет в марте.) Но ее чувства наверняка дошли до больного.

Поэтому вполне объяснимо, что на следующий день Ленин продиктовал секретарю М. Володичевой текст, который и можно считать политическим завещанием. Письмо Крупской Каменеву и начало диктовки «Письма к съезду» датированы 23 декабря.

Двадцать четвертого декабря перед новой диктовкой Ленин предупредил Володичеву, что все им диктуемое является абсолютно секретным, но было уже поздно: о письме Ленина уже знали Сталин, Троцкий, Каменев, Бухарин и Орджоникидзе.

Перепуганная возможным скандалом Фотиева обратилась к Каменеву, чтобы предотвратить распространение секретной информации. Тот сразу же сообщил обо всем Сталину.

Впрочем, это уже не имело особого значения, так как главные лица, которым Ленин в своем письме дал отрицательные оценки, уже все знали. Они поняли, что Ленин начинает какую-то новую интригу, возможно, подобную той, когда он отстранил в 1906 году от реального руководства партией Красина и Богданова. Зная властолюбие, интеллект и волю Ильича, фигуранты «Письма…» должны были сильно задуматься.

Что же написал Ленин в адрес высшего партийного органа, предстоящего XII съезда партии? А вот что.

«Я советовал бы очень предпринять на этом съезде ряд перемен в нашем политическом строе», - писал Ленин.

Более того, он перешел к характеристике действующего руководства и особенно Сталина и Троцкого: «Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут и избежанию которого, по моему мнению, должно служить, между прочим, увеличение числа членов ЦК до 50, до 100 человек.

Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хвастающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.

Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно» 114 .

Отметив таким образом «выдающихся вождей», Ленин никого из них не предлагал в преемники.

По поводу выражения «сделавшись генсеком» возникает вопрос: а разве не сам Ленин выдвинул Сталина на этот пост? Приведем колоритные воспоминания Молотова о том, как это было.

«Неожиданно для себя в 1921 году я стал Секретарем ЦК. Из трех секретарей был секретариат: Молотов, Ярославский, Михаилов, как было опубликовано, Молотов - ответственный секретарь. Не было тогда еще первого, генерального, был ответственный. Приемные дни были опубликованы. Я встретился с Лениным. Мы с ним побеседовали по ряду вопросов, потом гуляли по Кремлю. Он говорит: „Только я вам советую: вы должны как Секретарь ЦК заниматься политической работой, всю техническую работу - на замов и помощников. Вот был у нас до сих пор Секретарем ЦК Крестинский, так он был управделами, а не Секретарь ЦК! Всякой ерундой занимался, а не политикой!“

Это - после X съезда партии. А на XI съезде появился так называемый „список десятки“ - фамилии предполагаемых членов ЦК, сторонников Ленина. И против фамилии Сталина рукой Ленина было написано: „Генеральный секретарь“. Ленин организовал фракционное собрание „десятки“. Где-то возле Свердловского зала Кремля комнату нашел, уговорились: фракционное собрание, троцкистов - нельзя, рабочую оппозицию - нельзя, демократический централизм тоже не приглашать, только одни крепкие сторонники „десятки“, то есть ленинцы. Собрал, по-моему, человек двадцать от наиболее крупных организаций перед голосованием. Сталин даже упрекнул Ленина, дескать, у нас секретное или полусекретное совещание во время съезда, как-то фракционно получается, а Ленин говорит: „Товарищ Сталин, вы-то старый, опытный фракционер! Не сомневайтесь, нам сейчас нельзя иначе. Я хочу, чтобы все были хорошо подготовлены к голосованию, надо предупредить товарищей, чтобы твердо голосовали за этот список без поправок! Список "десятки" надо провести целиком. Есть большая опасность, что станут голосовать по лицам, добавлять: вот этот хороший литератор, его надо, этот хороший оратор - и разжижат список, опять у нас не будет большинства. А как тогда руководить!“

А ведь на X съезде Ленин запретил фракции.

И голосовали с этим примечанием в скобках. Сталин стал Генеральным. Ленину это больших трудов стоило. Но он, конечно, вопрос достаточно глубоко продумал и дал понять, на кого равняться. Ленин, видимо, посчитал, что я недостаточный политик, но в секретарях и в Политбюро меня оставил, а Сталина сделал Генеральным. Он, конечно, готовился, чувствуя болезнь свою. Видел ли он в Сталине своего преемника? Думаю, что и это могло учитываться. А для чего нужен был Генеральный секретарь? Никогда не было. Но постепенно авторитет Сталина поднялся и вырос в гораздо большее, чем предполагал Ленин или чем он даже считал желательным. Но предвидеть все, конечно, было невозможно, а в условиях острой борьбы вокруг Сталина все более сколачивалась активная группа - Дзержинский, Куйбышев, Фрунзе и другие, очень разные люди» 115 .

Как следует из слов Молотова, для Ленина последущее возвышение Сталина было неожиданным. Это многое объясняет в принципе.

Других претендентов на высший пост Ленин тоже резко осаживает.

Из молодых членов ЦК хочу сказать несколько слов о Бухарине и Пятакове. Это, по-моему, самые выдающиеся силы (из самых молодых сил), и относительно их надо бы иметь в виду следующее: Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики).

Затем Пятаков - человек, несомненно, выдающейся воли и выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторством и администраторской стороной дела, чтобы на него можно было положиться в серьезном политическом вопросе» 116 .

Что же получается?

Троцкий - способный, но негодящий; не большевик.

Зиновьев и Каменев ненадежны.

Бухарин - схоластик, не вполне понимает марксизм.

Почему в этом ряду появился Пятаков, малопонятно. Но и тот не подходит. Думается, Ленин первоначально намеревался дать характеристику всем видным членам ЦК и по какой-то причине отказался от этой мысли.

Если сравнить оценки всех шестерых, то позиция Сталина выглядит наиболее солидной. Что с того, что «сосредоточил в своих руках необъятную власть»? Для большевика и для руководителя в этом нет греха. По-видимому, Ленин увидел, что его кадровый анализ поднимает Сталина выше других, и поэтому посчитал необходимым дополнить свое «Письмо…».

Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение.

Записано Л. Ф.

Теперь становилось ясно, что главная мишень Ленина - это Сталин.

Но серьезных политических обвинений у Ленина по-прежнему нет, а все личного свойства: груб, нетерпим, капризен, невнимателен к товарищам. Он и сам понимал, что аргументы мелковаты, и особо оговаривал, что «это не мелочь».

С учетом «Добавления к Письму…» члены Политбюро должны были понять, что Ленин теперь склонен поддержать Троцкого. То есть все запутывалось. Он отталкивал стратегического союзника и протягивал руку (с оговорками) тому, кому никогда полностью не доверял.

Вольно или невольно Ленин вынуждал объединиться Каменева, Зиновьева, Сталина против Троцкого. С учетом постов, которые занимала эта тройка, их совокупный потенциал был огромен.

Каменев - председатель Московского Совета, председательствующий в Политбюро и Совнаркоме. Зиновьев - председатель Петроградского Совета, председатель Исполкома Коминтерна. К этому надо добавить потенциал председателя ГПУ - ОГПУ Дзержинского. (Добавим, что именно Сталин ввел в практику ежемесячные отчеты ГПУ Секретариату ЦК о состоянии партийных дел сверху донизу и отныне знал все, что происходит в партийных структурах.) Учитывая контроль Политбюро над армейским аппаратом, вся полнота власти была в руках «тройки».

Но во главе государственной пирамиды пока еще стоял Ленин.

Что касается Троцкого, то он вдруг уклонился от предложения Ленина выступить вместе в поддержку грузин, сославшись на болезнь, и в итоге казавшаяся грозной связка из председателя правительства и наркома по военно-морским делам так и не сложилась.

Почему Троцкий, не будучи ни наивным, ни робким, не стал использовать эту возможность?

Без Ленина, обессиленного болезнью, Троцкий не был в состоянии взять власть. Он это понимал.

Троцкому была предложена должность третьего заместителя председателя правительства (по вопросам ВСНХ). Это было уже второе предложение. Первое делал Ленин еще в сентябре, и тогда Троцкий отказался, посчитав, что в случае принятия новой должности он будет «политически уничтожен», превратившись в одного из чиновников.

На второе предложение он тоже ответил отказом. (Что ему вскоре припомнили, как свидетельство его нежелания заниматься практической работой.)

Судьба же ленинской статьи по поводу «автономизации» весьма показательна.

Уже после третьего, мартовского, инсульта Ленина, когда он фактически был полностью парализован, Фотиева направила статью Сталину с каким-то смехотворным объяснением причин задержки: «Ранее сделать этого не могла, т. к. сначала не было еще вполне очевидно, что Владимир Ильич не сможет сам выявить свою волю в этом отношении до съезда, а последние 2 недели я была больна и сегодня первый день на работе».

Дата записки - 16 апреля 1923 года. То есть накануне XII съезда, который первоначально планировался на середину марта, но был по решению Политбюро перенесен на целый месяц. Причем, как считают большинство историков, перенос сроков был выгоден прежде всего Сталину, так как Ленин якобы до третьего инсульта был еще в силах сместить его с должности генерального секретаря.

Эти соображения вполне резонны. Но тогда почему Троцкий тоже согласился с переносом?

Говорят, он не хотел бороться. Возможно, не хотел или не мог.

Но надо учесть еще одно обстоятельство: всем было очевидно, что съезд будет особенным, на нем произойдет дележ власти. Все стороны были заинтересованы в том, чтобы хорошо подготовиться.

Сам Троцкий вспоминает, что Сталин предлагал именно ему сделать отчетный доклад ЦК, на что Троцкий ответил, что не хочет выставлять себя в роли наследника Ленина, и предложил доклад делать Сталину. У последнего хватило ума отказаться от такой чести.

Доклад сделал Зиновьев.

Вот что заметил по этому поводу Молотов: «Зиновьев претендовал на лидерство, на роль Ленина. И добился, что на XII съезде партии, в 1923 году, еще при живом Ленине, делал политический отчет» 118 .

Обращают на себя внимание слова «при живом Ленине». Даже через десятилетия очень старому человеку, каким был Молотов, припомнилось это обстоятельство. И, наверное, не один Молотов был задет появлением на трибуне «наследника».

Что же ответил Сталин, получив письмо Ленина в сопровождении фотиевской записки?

Сталин отказался принять письмо, сказав, что «он в это не вмешивается».

Кажется, он сделал лучший ход из всех возможных. Наверняка зная содержание послания, Сталин предпочел отдать решение вопроса о том, что делать с горячими текстами, на усмотрение съезда.

Бронебойные письма умирающего вождя оказались в руках реальных политиков, которые отдали дань уважения умирающему и ознакомили узкий состав делегатов с его обращением к съезду.

Не более того.

Но, конечно, это был жест мемориального плана. Попытка Ленина перекроить созданную им же систему закончилась ничем. Никто не был заинтересован в ослаблении с великими трудами созданного государственного управления. Говоря «никто», мы имеем в виду не отдельных персонажей, мнение которых мало что значило, а сотни и тысячи управленцев разного ранга, вошедших в списки номенклатуры Секретариата ЦК и участвовавшие в процессе распределения прибавочного продукта. Что-либо радикально менять было уже поздно.

В первую голову я ставлю увеличение числа членов ЦК до нескольких десятков или даже до сотни. Мне думается, что нашему Центральному Комитету грозили бы большие опасности на случай, если бы течение событий не было бы вполне благоприятно для нас (а на это мы рассчитывать не можем), - если бы мы не приняли такой реформы. Затем, я думаю предложить вниманию съезда придать законодательный характер на известных условиях решениям Госплана, идя в этом направлении навстречу тов. Троцкому, до известной степени и на известных условиях.

Что касается до первого пункта, т.е. до увеличения числа членов ЦК, то я думаю, что такая вещь нужна и для поднятия авторитета ЦК, и для серьезной работы по улучшению нашего аппарата, и для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей ЦК могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии. Мне думается, что 50-100 членов ЦК наша партия вправе требовать от рабочего класса и может получить от него без чрезмерного напряжения сил.

Такая реформа значительно увеличила бы прочность нашей партии и облегчила бы для нее борьбу среди враждебных государств, которая, по моему мнению, может и должна сильно обостриться в ближайшие годы. Мне думается, что устойчивость нашей партии благодаря такой мере выиграла бы в тысячу раз.

Под устойчивостью Центрального Комитета, о которой я говорил выше, я разумею меры против раскола, поскольку такие меры вообще могут быть приняты. Ибо, конечно, белогвардеец в «Русской Мысли» (кажется, это был С.С.Ольденбург) был прав, когда, во-первых, ставил ставку по отношению к их игре против Советской России на раскол нашей партии и когда, во-вторых, ставил для этого раскола на серьезнейшие разногласия в партии.

Наша партия опирается на два класса и поэтому возможна ее неустойчивость и неизбежно ее падение, если бы между этими двумя классами не могло состояться соглашения. На этот случай принимать те или иные меры, вообще рассуждать об устойчивости нашего ЦК бесполезно. Никакие меры в этом случае не окажутся способными предупредить раскол. Но я надеюсь, что это слишком отдаленное будущее и слишком невероятное событие, чтобы о нем говорить.

Я имею в виду устойчивость, как гарантию от раскола на ближайшее время, и намерен разобрать здесь ряд соображений чисто личного свойства.

Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут и избежанию которого, мо моему мнению, должно служить, между прочим, увеличение числа членов ЦК до 50, до 100 человек.

Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.

Я не буду дальше характеризовать двух членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому.

Затем Пятаков – человек несомненно выдающийся воли и выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторством и административной стороной дела, чтобы на него можно было положиться в серьезном политическом вопросе.

Конечно, и то и другое замечание делаются мной лишь для настоящего времени в предположении, что эти оба выдающиеся и преданные работники не найдут случая пополнить свои знания и изменить свои односторонности.

Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общении между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношениях Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение.

Увеличение числа членов ЦК до количества 50 или даже 100 человек должно служить, по-моему, двоякой или даже троякой цели: чем больше будет членов ЦК, тем больше будет обучение цекистской работе и тем меньше будет опасности раскола от какой-нибудь неосторожности. Привлечение многих рабочих в ЦК будет помогать рабочим улучшить наш аппарат, который из рук вон плох. Он у нас, в сущности, унаследован от старого режима, ибо переделать его в такой короткий строк, особенно при войне, при голоде и т.п., было совершенно невозможно. Поэтому тем «критикам», которые с усмешечкой или со злобой преподносят нам указания на дефекты нашего аппарата, можно спокойно ответить, что эти люди совершенно не понимают условий современной революции. За пятилетие достаточно переделать аппарат вообще невозможно, в особенности при тех условиях, при которых происходила революция у нас. Достаточно, если мы за пять лет создали новый тип государства, при котором рабочие идут впереди крестьян против буржуазии, и это при условии враждебной международной обстановки представляет из себя дело гигантское. Но сознание этого никоим образом не должно закрывать от нас того, что мы аппарат, в сущности, взяли старый от царя и от буржуазии и что теперь с наступлением мира и обеспечением минимальной потребности от голода вся работа должна быть направлена на улучшение аппарата.

Я представляю себе дело таким образом, что несколько десятков рабочих, входя в состав ЦК, могут лучше, чем кто бы то ни было другой, заняться проверкой, улучшением и пересозданием нашего аппарата. РКИ, которой принадлежала эта функция вначале, оказалась не в состоянии справиться с нею и может быть употреблена лишь как «придаток» или как помощница, при известных условиях, к этим членам ЦК. Рабочие, входящие в ЦК, должны быть, по моему мнению, преимущественно не из тех рабочих, которые прошли длинную советскую службу (к рабочим в этой части своего письма я отношу и крестьян), потому что в этих рабочих уже создались известные традиции и известные предубеждения, с которыми именно желательно бороться.

В число рабочих членов ЦК должны войти преимущественно рабочие, стоящие ниже того слоя, который выдвинулся у нас за пять лет в число советских служащих, и принадлежащие ближе к числу рядовых рабочих и крестьян, которые, однако, не попадают в разряд прямо или косвенно эксплуататоров. Я думаю, что такие рабочие, присутствуя на всех заседаниях ЦК, на всех заседаниях Политбюро, читая все документы ЦК, могут составить кадр преданных сторонников советского строя, способных, во-первых, придать устойчивость самому ЦК, во-вторых, способных действительно работать над обновлением и улучшением аппарата.

Предложил решить вопрос голосованием. Большинство высказалось за оставление Сталина на посту Генерального секретаря РКП(б), против голосовали только сторонники Льва Троцкого .

Оглашение и публикация

Затем было проголосовано предложение, что документ должен быть оглашён на закрытых заседаниях отдельных делегаций. Хотя таким образом с «Письмом к съезду» были ознакомлены все делегации , оно не упоминалось в материалах съезда, так как Ленин не предназначал его для публикации. Позже этот факт использовался оппозицией для критики Сталина и партии (утверждалось, что ЦК скрыл «завещание» Ленина) . Сам Сталин (в связи с этим письмом несколько раз ставивший перед пленумом ЦК вопрос о своей отставке ) эти обвинения отвергал . 10 ноября 1927 года в приложении «Дискуссионный листок» к газете «Правда» Ленинское «Письмо к съезду» было напечатано. Более того, в том же 1927 году этот документ был помещён в бюллетене № 30 XV съезда ВКП(б) .

C началом массовых репрессий в СССР в 30-х годах эта статья была объявлена сталинским руководством фальшивкой. Её хранение наказывалась длительными сроками тюремного заключения . Вновь доступной для читателей в СССР она стала только после XX съезда КПСС.

Видео по теме

Обстоятельства написания

Надиктованное Лениным «Письмо к съезду» часто рассматривают как ленинское завещание . Некоторые полагают, что в этом письме содержалось настоящее завещание Ленина, от которого в дальнейшем отклонился Сталин. Сторонники этой точки зрения полагают, что, если бы страна развивалась по настоящему ленинскому пути, многих проблем не возникло бы .

«Письмо к съезду» включает следующие положения:

Увеличение числа членов ЦК до нескольких десятков или даже до сотни.
Основным в вопросе устойчивости являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними составляют большую половину опасности раскола.
Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью.
Тов. Троцкий, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хвастающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.
Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу.
Октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью.
Бухарин не только ценнейший и крупнейший теоретик партии, он также законно считается любимцем всей партии, но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нём есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики).
Пятаков - человек несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей, но слишком увлекающийся администраторством, чтобы на него можно было положиться в серьёзном политическом вопросе.
Несколько десятков рабочих, входя в состав ЦК, смогут лучше, чем кто бы то ни было другой, заняться проверкой, улучшением и пересозданием нашего аппарата.

Давая персональные характеристики шести деятелей большевизма, Ленин никого из них не характеризует, как творчески, диалектически мыслящего теоретика .

Последствия

На съезде РКП(б) в мае 1924 года в Москве работа Ленина «Письмо к съезду» была оглашена по делегациям. В 1927 году оно было опубликовано в бюллетене № 30 XV съезда партии, а в 1956 году - отдельным изданием в дополнительном 36-м томе четвёртого издания полного Собрания сочинений Ленина.

В своей речи после закрытия XX съезда КПСС в 1956 году «О культе личности и его последствиях» Н. С. Хрущёв использовал ленинские оценки Сталина для дискредитации последнего.

Конфликт Сталина с Крупской, требовавшего от последней беречь Ильича от волнений, заставил Ленина пересмотреть его назначение, и в добавлении к «Письму к съезду» от 4 января 1923 года Ленин указал:

«Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение» .

Тем не менее, Ленин не предложил другой кандидатуры. Перед началом XIII съезда РКП(б) (май, ) Н. К. Крупская передала ленинское «Письмо к съезду». В ответ Сталин, по утверждению Троцкого, впервые заявил об отставке:

- Что ж, я действительно груб… Ильич предлагает вам найти другого, который отличался бы от меня только большей вежливостью. Что же, попробуйте найти.

В настоящее время ряд российских историков (В. А. Сахаров , Ю. Н. Жуков , В. П. Иванов, В. К. Ермаков) высказывают сомнения в авторстве Ленина, допуская, что подлинным автором письма могли быть Н. К. Крупская , либо Л. Д. Троцкий. Данный вопрос остаётся предметом дискуссий .

Отражение в литературе и искусстве

Журналист Иван Варравин, герой романа Юлиана Семёнова «Репортёр » (), упоминает «Письмо к съезду» в своих записках и бегло анализирует обстоятельства его создания.
Неофициальным названием «Письма к съезду» был озаглавлен телесериал Николая Досталя (), снятый по произведениям Варлама Шаламова .

Примечания

Комментарии Источники

Lenin"s Testament // Encyclopædia Britannica
Сталин, Иосиф Виссарионович // Собаки - Струна. - М. : Советская энциклопедия, 1976. - (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969-1978, т. 24, кн. I).
Lars T. Lih. Political Testament of Lenin and Bukharin and the Meaning of NEP (англ.) // Slavic Review (англ.) русск. . - 1991. - June (vol. 50 , iss. 2 ). - P. 241–252 . - ISSN 2325-7784 . - DOI :10.2307/2500200 .
Хрущёв Н. С. О культе личности и его последствиях // «Известия ЦК КПСС ». - 1989. - № 3.
Мурин Ю. Ещё раз об отставках И. Сталина // Родина . 1994. № 7. С. 73-74.
Сталин И. В. Троцкистская оппозиция прежде и теперь. Речь на заседании объединённого пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) 23 октября 1927 г. // Сочинения. Т. 10. - М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1949. - С. 172-205.
Медведев Р.А. Прогресс , 1990. - С. 59-67. - ISBN 5-01-002546-9 . - Тираж 50 000 экз.
Медведев Р.А. О Сталине и сталинизме. - М.: Прогресс , 1990. - С. 59-67. - ISBN 5-01-002546-9 . - Тираж 50 000 экз.
Наумов В. П. Ленинское завещание. // Страницы истории КПСС. Факты, проблемы, уроки. - М.: Высшая школа , 1988. - С. 241-288. - ISBN 5-06-001657-9 . - Тираж 100 000 экз.
Бутенко А. П. Откуда и куда идём. Взгляд философа на историю советского общества. - Л., Лениздат, 1990. - с. 23-28
Наумов В. П. , Курин Л. Л. Завещание Ленина. // Историки спорят. 13 бесед. / под. общ. ред. В. С. Лельчука. - М., Политиздат, 1988. - C. 84-121
Наумов В. П. , Курин Л. Л. Ленинское завещание. // Урок даёт история. / под. общ. ред. В. Г. Афанасьева, Г. Л. Смирнова. - М., Политиздат, 1989. - C. 7-56
, с. 25-30.
- Бестужев-Лада И. В. Трудное возвращение к правде. // Суровая драма народа. Учёные и публицисты о природе сталинизма. - М.: Политиздат , 1989. - С. 292-311. ISBN 5-250-00965-4 . Тираж 200 000 экз.
- Гордон Л. А. , Клопов Э. В. Что это было? - М.: Политиздат , 1988. - С. 15-19. - ISBN 5-250-00670-1 . Тираж 100 000 экз.
- Крухмалёв А. Е. Некоторые вопросы ленинской теории социализма. // Страницы истории КПСС. Факты, проблемы, уроки. Книга 2. - М.: Высшая школа , 1989. - С. 121-151. ISBN 5-06-001971-3 . Тираж 100 000 экз.
- Лацис О. Р. Перелом. Опыт прочтения несекретных документов. - М.: