Источник - Википедия
Новочеркасский расстрел - название событий в Новочеркасске (Ростовская область), происшедших 1-2 июня 1962 года в результате забастовки рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗ) и других горожан.
Причины
К началу 1960-х годов в СССР сложилась тяжёлая экономическая ситуация.
Весной и в начале лета 1962 года недостаток хлеба был настолько ощутим, что Н. С. Хрущёв впервые решился на закупку зерна за границей. Огромные затраты на
оборонную и космическую промышленность, вызванные гонкой вооружений,
оставляли всё меньше средств на решение внутренних проблем страны. В
результате стратегических просчетов руководства страны начались перебои со
снабжением.
В конце мая (30 или 31 числа) 1962 года было решено
повысить (под давлением колхозов)
розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30 % и на масло - на 25 %. В газетах
это событие преподнесли как "просьбу всех трудящихся". Одновременно с этим
дирекция НЭВЗа
(как и по всей стране) почти на треть увеличила норму выработки для рабочих (в результате заработная плата (и, соответственно, покупательная
способность) существенно снизилась).
1 июня
На заводе
В 10:00 около 200 рабочих сталелитейного цеха прекратили работу и
потребовали повышения расценок за их труд. В 11 часов они направились к
заводоуправлению, по пути к ним присоединились рабочие других цехов, в
результате около заводоуправления собралось до 1000 человек.
Люди требовали от начальства ответа на вопрос "На что нам жить дальше?".
Вскоре появился директор завода
Б. Н. Курочкин . Заметив невдалеке
торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: "Не хватает
денег на мясо - жрите ливер". Эта фраза вызвала негодование рабочих,
директора начали освистывать и выкрикивать в его адрес оскорбления.
Курочкин скрылся, однако именно его фраза послужила поводом для последующих
событий. Вскоре забастовка охватила весь завод. Возле заводоуправления
людей становилось всё больше: услышав тревожный гудок, приходили люди из
близлежащих районов и других предприятий. К полудню количество бастующих
достигло 5000 человек, они перекрыли железнодорожную магистраль,
связывающую Юг России с центром РСФСР, остановив пассажирский поезд
Ростов-на-Дону - Саратов. На остановленном локомотиве кто-то написал:
"Хрущёва на мясо!". Ближе к вечеру коммунистам и некоторым рабочим удалось
уговорить пропустить поезд, но машинист побоялся ехать через толпу и состав
вернулся на предыдущую станцию.
Действия властей
В 10:00 Н. С. Хрущёву было доложено о забастовке в Новочеркасске. Он тут
же связался с первым секретарём Ростовского обкома
А. В. Басовым , министром обороны
Малиновским , руководителями МВД и
КГБ, приказав всеми возможными мерами подавить сопротивление. В
Новочеркасск была направлена группа членов Президиума ЦК КПСС в составе: Ф.
Р. Козлов,А. И. Микоян, А. П. Кириленко, Л. Ф. Ильичёв и Д. С. Полянский.
Прибыл также секретарь ЦК КПСС, бывший председатель КГБ СССР А. И. Шелепин.
Маршал Р. Я. Малиновский, в свою очередь, отдал приказ при необходимости
задействовать 18-ю танковую дивизию Северо-Кавказского военного
округа.
К 16:00 на заводе собралось уже всё областное начальство: прибыл первый
секретарь Ростовского обкома А. В. Басов, председатель облисполкома,
председатель совнархоза, другие ответственные работники области, города и
всё руководство завода. Позднее вечером рабочие сорвали со здания
заводоуправления портрет Хрущёва и подожгли его. После чего часть наиболее
радикально настроенных рабочих начала штурмовать заводоуправление, попутно
устраивая там погром и избивая пытавшихся мешать им представителей
администрации завода.
В 16:30 на балкон были вынесены громкоговорители. К народу вышли первый
секретарь обкома КПСС Басов, председатель Ростовского облисполкома Заметин,
первый секретарь Новочеркасского горкома КПСС Логинов и директор завода
Курочкин. Толпа вначале немного успокоилась, но после того как Басов вместо
общения с народом и объяснения ситуации, начал просто пересказывать
официальное Обращение ЦК КПСС, его начали освистывать и перебивать
оскорбительными криками. А пытавшегося взять после него слово директора
Курочкина забросали камнями, металлическими деталями и бутылками. После
чего продолжили штурмовать заводоуправление. Ни милиция, ни КГБ не
вмешивались в события, ограничиваясь наблюдением и скрытой съёмкой активных
участников. Басов закрылся в одном из кабинетов и стал созваниваться с
военными, требуя ввода частей.
С 18:00 до 19:00 к заводоуправлению были подтянуты сводные части милиции в
форме, численностью до 200 человек. Милиция попыталась оттеснить
митингующих с территории завода, но была смята толпой, а трое сотрудников
избиты. Армия за весь день активных действий не предпринимала. Около 16:00
заместитель начальника штаба Северо-Кавказского военного округа
генерал-майор А. И. Назарько доложил экстренно прибывшему со сборов
руководящего состава СКВО командующему округом
И. А. Плиеву о просьбе местных
властей выделить войска для подавления беспорядков (первый разговор Плиева
с Басовым состоялся около 13:00). Плиев доклад выслушал, однако никаких
распоряжений не отдал и отбыл в Новочеркасск. Около 19:00 в кабинет
начальника штаба округа лично позвонил министр обороны СССР маршал Р. Я.
Малиновский, Плиева не застал и распорядился: "Соединения поднять. Танки не
выводить. Навести порядок. Доложить!".
Тем временем митинг продолжался. Звучали требования:
послать делегацию на электродный завод, отключить подачу газа с
газораспределительной станции, выставить пикеты у заводоуправления,
собраться на следующее утро в 5-6 часов и идти в город, чтобы поднять там
восстание, захватить банк, телеграф, обратиться с воззванием по всей
стране. Единого организационного ядра у бастующих не было. Многие
действовали по своей личной инициативе, как они считали правильным. Около
20:00 к зданию заводоуправления подъехали 5 машин и 3БТРа с солдатами.
Боевых патронов они не имели и просто выстроились возле машин. Толпа
встретила военных агрессивно, но ограничилась лишь руганью и оскорблениями
в их адрес. Солдаты не предприняли никаких активных действий и через
некоторое время погрузились обратно в машины и уехали. Основной их задачей
было отвлечь внимание толпы на себя, пока переодетая в гражданское группа
спецназовцев и офицеров КГБ вывела запасным входом из здания блокированное
руководство во главе с первым секретарём. В течение вечера и ночи митинг
продолжался. На разведку несколько раз посылались отдельные небольшие
группы военнослужащих, но всех их встречали агрессивно и изгоняли из
завода. Военные в столкновения не вступали.
Когда к вечеру стало ясно, что власти не собираются применять никаких мер,
было принято решение на следующий день пойти к горкому КПСС в центр
города.
2 июня
В ночь с первого на второе июня в город вошло несколько танков и солдаты.
Танки вошли в заводской двор и стали вытеснять ещё остающихся там, не
применяя оружие. Среди собравшихся распространился слух, что несколько
человек были задавлены гусеницами, и толпа стала бить тяжёлыми предметами
по броне, пытаясь вывести из строя танки. В результате ранения получили
несколько солдат. Но двор был очищен от митингующих. Ввод в город танков
был воспринят народом крайне негативно, и ночью стали распространяться
листовки, резко осуждающие нынешние власти и Хрущёва лично. Утром
Хрущёву была доложена следующая
информация:
Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на
электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских
частей толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек,
удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод
был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, 22
зачинщика были задержан.
За ночь все важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком
и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под
охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности. Появление на
заводах солдат в больших количествах крайне возмутило многих рабочих,
которые отказались работать "под дулом автоматов". Утром многочисленные
толпы рабочих собирались во дворах заводов и заставляли иногда силой
прекращать работу всех остальных. Опять было заблокировано движение поездов
и остановлен состав. Через некоторое время с завода им. Будённого к центру
города двинулась толпа, вначале состоящая из рабочих, но по ходу следования
к ней стали присоединяться случайные люди, в том числе и женщины с детьми.
Некоторые из демонстрантов несли портреты Ленина.
Военные попытались не допустить толпу к центру города, перегородив мост
через реку Тузлов несколькими танками, БТРами и машинами, но большая часть
людей просто перешла реку вброд, а самые решительные перелезали через
технику, пользуясь тем, что военные не препятствовали им в этом. Толпа
вышла на центральную улицу Московскую, в конце которой располагались здания
горкома партии и горисполкома. На этой же улице находились помещения отдела
милиции, аппарата уполномоченного УКГБ, Госбанка. Приближение демонстрации
сильно напугало находившихся в горкоме КПСС членов Президиума ЦК КПСС Ф. Р.
Козлова и А. И. Микояна, а также Кириленко, Полянского, Шелепина,
Степакова, Снастина и Ивашутина. Узнав, что танки не остановили колонну на
мосту, московские "вожди" поспешили удалиться. Все они перебрались в первый
военный городок, где располагался временный штаб правительства. Произошло
это в тот момент, когда демонстранты были в ста метрах от горкома.
Председатель горисполкома Замула и другие руководители предприняли попытку
с балкона через микрофон обратиться к подошедшим с призывом прекратить
дальнейшее движение и возвратиться на свои рабочие места. Но в стоявших на
балконе полетели палки, камни, одновременно из толпы раздавались угрозы.
Часть протестующих ворвалась внутрь здания и разбила стекла окон, двери,
повредила мебель, телефонную проводку, сбросила на пол люстры,
портреты.
К зданию горисполкома прибыл начальник Новочеркасского гарнизона
генерал-майор Олешко с 50 вооружёнными автоматами военнослужащими
внутренних войск, которые, оттесняя людей от здания, прошли вдоль его
фасада и выстроились лицом к ним в две шеренги. Олешко с балкона обратился
к собравшимся с призывом прекратить погромы и разойтись. Но толпа не
реагировала, раздавались различные выкрики, угрозы расправы. После этого
военнослужащими из автоматов был произведён предупредительный залп вверх,
отчего шумевшие и напиравшие на солдат люди отхлынули назад. Из толпы
раздались выкрики: "Не бойтесь, стреляют холостыми", после чего люди вновь
ринулись к зданию горкома и к выставленным вдоль него солдатам. Последовал
повторный залп вверх и затем был открыт огонь по толпе, в результате чего
10-15 человек остались лежать на площади. Есть также версия, что стреляли
пулемётчики или снайперы с крыши здания горкома. После выстрелов и первых
убитых толпа в панике побежала прочь. По рассказам некоторых очевидцев
после первых выстрелов в воздух с деревьев посыпались подстреленные дети,
которые наблюдали за толпой сверху. Некоторые утверждают, что лично видели
на земле трупы девочек и мальчика 8-10 лет. Однако среди официальных
документов о детских трупах нет информации.
Очевидцы вспоминают: первые пулеметные очереди поверх толпы попали в
деревья, а на них сидели дети - они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их
тела так и не нашли. Николай Степанов, участник событий 1962 года: "Две
девочки, и еще кто-то лежал, кто - не знаю. Я говорю - глянь, что это
такое? Детей постреляли!" Началась паника.
- Павел Аптекарь "Что случилось в Новочеркасске? Генерал, который не
стрелял", "Ведомости" 08.06.2007, №104
Очевидцы рассказывают, что после выстрелов посыпались, как груши, любопытные мальчишки, забравшиеся на деревья в скверике. Сидел среди ветвей и будущий генерал семилетний Саша Лебедь. Жил он на соседней улице Свердлова, которая теперь названа его именем, всего в квартале от горкома. Естественно, не мог не прибежать и не поглазеть. Он сам об этом потом рассказывал, когда приезжал в город во время персональной президентской кампании. О том, как после первых выстрелов кубарем скатился вниз, как каким-то чудом перемахнул через высоченный забор. Видел вроде бы и убитых малышей. Тому есть и другие косвенные подтверждения. Очевидцы вспоминают про рассыпанную обувь и белые детские панамки: они валялись по всей кроваво-грязной площади. Правда, в опубликованных списках жертв мальчишки не значатся. Не заявляли о пропавших детях и их родители. Боялись, или мы об этом не знаем? А может быть, потому, что к площади прибежали сироты (детский дом располагался как раз на Московской)?
Одновременно у горотделов милиции и КГБ также собралась агрессивно настроенная толпа, которая оттеснила охранявших здания военнослужащих 505-го полка внутренних войск и предприняла попытку ворваться в отдел милиции через выбитые окна и двери с целью освободить задержанных. Одному из нападавших удалось вырвать из рук рядового Репкина автомат, и из захваченного оружия он пытался открыть огонь по военнослужащим. Опередив его, военнослужащий Азизов произвёл несколько выстрелов и убил его. При этом были убиты ещё четыре лица из числа нападавших, другие нападавшие получили ранения. Более 30 нападавших были задержаны. Были также изгнаны протестующие из здания Госбанка, куда они сумели проникнуть на непродолжительное время.
Последствия
В больницы города с огнестрельными ранениями всего обратилось 45 человек,
хотя пострадавших было гораздо больше (по официальным данным - 87 человек):
возможно, люди не хотели говорить о том, где были получены ранения, боясь
преследования.
Погибло 24 человека, ещё два человека убиты вечером 2 июня при
невыясненных обстоятельствах (по официальным данным). Все трупы погибших
поздно ночью вывезли из города и похоронили в чужих могилах, на разных
кладбищах Ростовской
области.
Спустя 30 лет, в 1992 году, когда документы были рассекречены и сняты
расписки, которые давали свидетели событий, останки 20 погибших нашли на
кладбище Новошахтинска, все останки были идентифицированы и захоронены в
Новочеркасске.
Несмотря на расстрел, выступления в городе продолжались. Отдельные
митингующие бросали камни в проезжавших солдат, пытались заблокировать
движения по улицам. Не было внятной информации о случившемся, по городу
ползли самые жуткие слухи о людях, расстрелянных из пулемётов чуть ли не
сотнями, о танках, давящих толпу. Некоторые призывали убивать уже не только
руководителей, но и всех коммунистов и "всех очкастых". В городе объявили
комендантский час и стали транслировать записанное на магнитофон обращение
Микояна. Оно не успокоило жителей, а вызвало только раздражение. 3 июня
многие продолжали бастовать, а перед зданием горкома опять начали
собираться люди, численностью до 500 человек. Они требовали отпустить
задержанных в результате уже начавшихся арестов. Около 12:00 власти начали
активную агитацию с помощью лояльных рабочих, дружинников и партактива, как
в толпе, так и на заводах. После чего по радио выступил
Ф. Р. Козлов . Он возложил всю
вину за произошедшее на "хулиганствующих элементов", "застрельщиков
погромов", и представил ситуацию так, что стрельба у горкома началась из-за
просьбы 9 представителей митингующих о наведении порядка в городе. Также он
пообещал некоторые уступки в торговле и нормировании труда. В результате
принятых мер, а также начавшихся арестов (в ночь с 3 на 4 июня было
задержано 240 человек), ситуация постепенно стала нормализовываться.
Попытки сокрытия
Информация о новочеркасских событиях в СССР была засекречена по решению
Президиума ЦК КПСС. Первые публикации появились в открытой печати только в
конце 1980-х годов
в Перестройку. В ходе исследования документов и свидетельств очевидцев,
было установлено, что часть документов пропала, никаких письменных
распоряжений не было обнаружено, а истории болезней многих пострадавших
исчезли. Это усложняет установление точной численности убитых и
раненых.
Многие документы из архивов КГБ, посвященные Новочеркасскому восстанию,
остаются до сих пор нерассекреченными.
На железнодорожном транспорте
В январе 1963 года заместитель министра путей сообщения Муратов П. Г. дал
директиву о замене букв Н (Новочеркасский), а заодно и Т (Тбилисский), в
обозначениях серий уже выпущенных электровозов буквами ВЛ (Владимир Ленин),
аргументируя это как возобновление устоявшейся традиции (подразумевались
ВЛ19, ВЛ22 и ВЛ23). В результате были переименованы следующие серии
электровозов:
Н8 (Новочеркасский 8-осный) > ВЛ8;
Т8 (Тбилисский 8-осный) > ВЛ10;
НО (Новочеркасский однофазный) > ВЛ61;
Н6О (Новочеркасский 6-осный однофазный, позже О стала читаться как "ноль")
> ВЛ60;
Н6ОП (пассажирский) > ВЛ60П;
Н8О (Новочеркасский 8-осный однофазный, позже О стала читаться как "ноль")
> ВЛ80в (3 первых электровоза серии);
Н62 (Новочеркасский 62 серии) > ВЛ62;
Н81 (Новочеркасский 81 серии) > ВЛ80
Суд
Позднее в Новочеркасске прошёл суд над "зачинщиками беспорядков". Они были
выявлены благодаря агентам, которые специально делали фотографии
возмутившейся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя
наиболее активно, вызывали в суд. Им были предъявлены обвинения в
бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти,
почти все участники признавали себя виновными.
Семеро из "зачинщиков" (
В 1961-ом государство начало массовые закупки зерновых из Канады, а спустя год ставшие дефицитом сало и мясо взлетели в цене примерно на треть. Чуть позже, в результате острой нехватки продуктов, в СССР подорожали и молочные продукты.
Волнения начинались во многих городах государства, но самым активным оказался г. Новочеркасск, в котором партийная программа по продовольствию случайно совпала со снижением заработной платы на самом крупном местном заводе, выпускающем электровозы. В результате рабочие вышли на улицы. Они требовали переговоров с городской администрацией.
Новочеркасский расстрел не имел бы места, если бы не нелепая неосторожность. Детонатором стала необдуманная фраза, высказанная директором завода, который на вопрос о том, как рабочим жить дальше, предложил им вместо мяса есть ливерные пирожки. Этой случайной реплики было достаточно, чтобы порох возгорелся.
Завод встал на забастовку
За ночь все важные городские объекты - телеграф, почта, горком и горисполком - были взяты властями под строжайшую охрану, из банка Новочеркасска спешно вывезли все деньги с ценностями. Гарнизон был приведен в боевую готовность.
Между тем площадь постепенно заполнялась рабочими и членами их семей, которые перед зданием администрации громко требовали, чтобы к ним вышло местное руководство. Однако этого не произошло.
Администрация, запаниковав, попросила столицу о помощи в подавлении «антисоветского мятежа». В город вылетел Микоян - правая рука генсека Хрущева. В Новочеркасск были введены войска, толпу начали постепенно вытеснять с заводской территории. Примерно к трем часам ночи начался оставшийся в истории, как «новочеркасский», расстрел демонстрантов, о котором долгое время не упоминалось в прессе.
Толпа, численностью более четырех тысяч бастующих, была вытеснена, постепенно она начала редеть. Завод был полностью под контролем военных, в городе установили
По словам тех, кто в это время находился на площади, толпа шумела и не хотела расходиться, не внимая призывам военных. И тогда солдаты дали несколько коротких очередей из автоматов и пулеметов. Стреляли в воздух, однако пули попали в нескольких мальчишек, которые, взобравшись на деревья, с детским любопытством наблюдали за событиями. Тела ребят после так и не нашли.
Новочеркасский расстрел повлек за собой значительные жертвы. Шестнадцать человек было убито, более сорока - ранено. Заводская площадь была буквально залита кровью, которую за ночь оперативно смыли, а тела погибших спешно закопали на окраине города в общей могиле. Родственникам не разрешили присутствовать на похоронах.
Было арестовано более сотни человек. Спустя два месяца состоялся суд. Семь человек, которые, по спровоцировали расстрел в Новочеркасске, были приговорены к другие семь - к пожизненному заключению. И хотя на судебном заседании они пытались доказать, что не собирались предпринимать никаких действий, а только пытались договориться, судьи им не поверили.
Новочеркасский расстрел и вся правда о нем тщательно умалчивались более двух десятилетий, и только спустя двадцать лет в прессе начали появляться сравнительно объективные статьи об этих кровавых событиях. А уже в середине девяностых прошлого столетия прокуратура начала расследование, но виновных в гибели мирных граждан так и не нашли.
Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Никита Хрущев метался между либерализацией и репрессиями
Полвека назад советские власти расстреляли восставших рабочих Новочеркасска.
2 июня 1962 года были убиты 26 человек, еще один умер в больнице. Ранения получили, по уточненным данным, 87 человек. Семерых впоследствии приговорили к расстрелу, 105 - к лагерным срокам.
Заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенант Матвей Шапошников отказался бросить против безоружных демонстрантов танки и поплатился за это карьерой.
Крайностей, вероятно, можно было бы избежать, если бы не высокомерие и трусость номенклатурщиков, привыкших к рабской покорности "населения" и не желавших разговаривать с народом по-человечески.
Выступление не было мирной протестной акцией: участники разгромили несколько зданий и избили представителей заводской администрации. Однако избыточное применение силы, жестокие приговоры и сокрытие информации о трагедии, по оценке официальных властей постсоветской России и подавляющего большинства историков, превратили новочеркасские события в преступление против человечности.
Российские коммунисты нередко говорят, что, мол, при советской власти людей на площадях полицейскими дубинками не разгоняли.
Что верно, то верно. Не было необходимости. Когда люди однажды вышли на площадь, их не разогнали дубинками, а смели автоматными очередями. После этого 40 лет никому и в голову не приходило выходить, пока ЦК КПСС сам не объявил: "Можно".
Половинчатая "оттепель"
осудил сталинский террор и существенно расширил границы свободы , но болезненно воспринимал упреки консерваторов, что он "всех распустил" и "при Сталине такого не было". Изучившие его люди легко могли повернуть настроение импульсивного лидера в любую сторону.Власть постоянно давала понять, что несмотря ни на какую "оттепель", никому ничего не гарантирует, рамки дозволенного будет определять сама и, если сочтет нужным, ни перед чем не остановится.
На одной из встреч с творческой интеллигенцией Хрущев заявил: "Имейте в виду, сажать мы не разучились!". Как показала новочеркасская трагедия, стрелять большевики тоже не разучились.
В начале 1960-х годов в стране возник продовольственный кризис, вызванный, помимо неэффективной колхозной системы и непосильных расходов на армию и космос, инициированной Хрущевым "кукурузной кампанией".
В 1961 году советское правительство впервые закупило пшеницу в Канаде.
В отличие от Ленина и Сталина, Хрущев потратил валюту на продовольствие вместо того, чтобы позволить гражданам умирать от голода. Тем не менее, белый хлеб практически исчез из магазинов, а ржаной начал выпекаться с примесью гороховой муки.
Народ прозвал этот невкусный и клейкий хлеб "русским чудом", имея в виду одноименный документальный фильм, незадолго до этого снятый восточногерманскими кинематографистами и широко демонстрировавшийся в Советском Союзе.
Так мы жили - не тужили, часто речи говорили, или попросту трепались, пустозвонством занимались Из ходившей в списках сатирической поэмы неизвестного автора "В чем Никита просчитался"
Людей особенно возмущало ухудшение продовольственного положения на фоне пропагандистской трескотни. Портреты и пространные речи Хрущева не сходили с газетных полос, а из радиоприемников неслась развеселая песенка "Кукуруза не обуза, урожай всегда дает!".
17 мая 1962 года правительство издало постановление о повышении с 1 июня розничных цен на мясо и колбасу на 30%, масло - на 25%, причем объяснило это "просьбами трудящихся". Фраза "по просьбе трудящихся" вошла с тех пор в советский фольклор.
По данным КГБ, различные протестные выступления и расклеивание листовок имели место в Москве, Ленинграде, Донецке, Днепропетровске, Горьком, Тамбове, Тбилиси, Новосибирске, Челябинске, Загорске, Выборге и других городах. Произошло 58 стихийных забастовок и 12 уличных демонстраций.
Но главная драма разыгралась в Новочеркасске.
Дирекция тамошнего электровозостроительного завода (НЭВЗ) не придумала ничего лучше, как приурочить к повышению цен увеличение норм выработки, о котором объявили 31 мая. На практике эта мера снижала доходы рабочих-сдельщиков на 25-30 процентов.
Стихийный бунт
В Новочеркасске в 1962 году проживало около 145 тысяч человек, из которых 12 тысяч работали на градообразующем предприятии - НЭВЗе.
Значительная часть горожан ютилась в бараках, а стоимость аренды жилья составляла треть средней зарплаты рабочего. Даже за картошкой в очередь становились с часу ночи.
Вероятно, при Сталине никто не решился бы и пикнуть, но "оттепель" породила ощущение, что "теперь не прежнее время".
Утром 1 июня около 200 рабочих сталелитейного цеха отказались приступить к работе, вышли во двор и принялись обсуждать невеселый вопрос: "На что жить дальше?".
Около 11:00 они направились к заводоуправлению. По пути к ним присоединялись рабочие других цехов, так что перед зданием собралась примерно тысяча человек.
Директор завода Борис Курочкин вступил с ними в пререкания и, завидев женщину, торговавшую пирожками, заявил: "Не хватает на мясо - ешьте пирожки с ливером!".
По словам некоторых очевидцев, директор употребил слово "жрите".
Докладываю о реагировании населения на решение ЦК КПСС и Совета Министров СССР о некотором повышении цен на мясо, мясные продукты и масло. В целом по стране это решение воспринято правильно. Вместе с тем имели место и нежелательные проявления. В частности, в г. Москве на одном из домов по улице Горького преступником была наклеена листовка с надписью "Сегодня повышение цен, а что нас ждет завтра Из секретного доклада заместителя председателя КГБ Петра Ивашутина президиуму ЦК КПСС
Возможно, ситуацию еще можно было "разрулить", но неудачная фраза взорвала толпу. Курочкина освистали, и он счел за благо ретироваться.
Рабочий Виктор Власенко включил заводской гудок, за что впоследствии получил 10 лет. Забастовка охватила весь завод, число участников стихийного митинга достигло пяти тысяч.
Чтобы "привлечь внимание Москвы", рабочие перекрыли проходившую неподалеку железную дорогу и остановили пассажирский поезд "Ростов-на-Дону - Саратов". На локомотиве кто-то написал крупными буквами: "Хрущева на мясо!". На электрических опорах повесили лозунги: "Мясо, масло, повышение зарплаты!" и "Нам нужны квартиры!", нарисованные заводским художником Коротеевым. Появившегося на месте событий главного инженера Елкина избили.
Ближе к вечеру бастующие все же согласились пропустить поезд, но машинист побоялся ехать мимо возбужденной толпы и вернулся на предыдущую станцию.
К 16:00 приехал первый секретарь Ростовского обкома партии Басов в сопровождении всего местного руководства. На балкон заводоуправления вынесли громкоговорители.
Несколько сот рабочих пришли послушать начальство, но Басов вместо ответов на вопросы принялся зачитывать хорошо известное всем Обращение ЦК КПСС по поводу повышения цен.
Рабочие освистали его, а, увидев на балконе директора Курочкина, принялись кидаться камнями и пустыми бутылками. Басов заперся в кабинете и начал звонить военным, требуя присылки войск.
Толпа ворвалась в заводоуправление, избила нескольких попавших под руку работников администрации, сбросила висевший на здании портрет Хрущева и подожгла его.
Между 18:00 и 19:00 прибыли около 200 милиционеров, а чуть позже - три БТРа и пять грузовиков с солдатами, но в происходящее они не вмешивались. По мнению исследователей, целью появления военных было отвлечь на себя внимание, пока сотрудники КГБ в штатском выведут блокированных в здании начальников.
Митинг продолжался. Лидеров и программы у рабочих не было. Решили на следующий день идти к горкому партии. Звучало предложение захватить городской телеграф и "передать воззвание по всей стране".
Хрущеву доложили о происходящем практически немедленно. Он позвонил секретарю обкома Басову, председателю КГБ Семичастному и министру обороны Малиновскому и потребовал "навести порядок".
В Новочеркасск срочно вылетела чуть ли не половина членов президиума (так тогда называлось политбюро) ЦК КПСС: Фрол Козлов, Анастас Микоян, Андрей Кириленко, Леонид Ильичев и Дмитрий Полянский, а также секретарь ЦК Александр Шелепин, зампредседателя КГБ Петр Ивашутин и срочно отозванный с учений командующий Северо-Кавказским военным округом Иса Плиев. За старшего был Козлов, считавшийся на тот момент вторым человеком в государстве и наиболее вероятным преемником Хрущева.
Никто из московского начальства к народу не обратился. Уже после расстрела по местному радио прокрутили записи кратких выступлений Микояна и Козлова, которые возложили всю ответственность за случившееся на "уголовно-хулиганствующие элементы" и утверждали, будто войска действовали в ответ на "просьбы трудящихся" навести порядок.
Около 19:00 1 июня Малиновский позвонил в штаб округа в Ростове-на-Дону, Плиева, находившегося на пути в Новочеркасск, не застал и передал ему приказ: "Соединения поднять. Навести порядок. Доложить!"
Около трех часов ночи на площадь перед заводоуправлением въехали несколько танков и, не открывая огня, принялись маневрировать, вытесняя толпу. Рабочие стучали по броне камнями и палками, но, в конце концов, вынуждены были разойтись.
Утром в Новочеркасск вошли подразделения 18-й танковой дивизии, которые взяли под охрану почту, телеграф и отделение Госбанка. На всех предприятиях появились вооруженные солдаты. Демонстрация силы привела лишь к тому, что возмущенные рабочие отказались "работать под дулами автоматов", присоединились к забастовке товарищей с НЭВЗ и начали стекаться к центру города. На стенах появились надписи и листовки с критикой Хрущева.
Разнесся слух, что за ночь 22 участника волнений были арестованы. Стало ясно, чего требовать. Толпа в 4-5 тысяч человек двинулась из промышленного района к зданию горкома партии и горисполкома. Среди демонстрантов были женщины и дети. Некоторые несли портреты Ленина, как 9 января 1905 года - портреты Николая II.
По пути им требовалось пересечь речку Тузлов, единственный мост через которую был плотно блокирован танками. Одни демонстранты перебрались через обмелевшее русло вброд, другие, видя, что танкисты не стреляют, карабкались через боевые машины.
Когда голова толпы показалась на главной улице Новочеркасска, Московской, находившееся в здании горкома столичное начальство сбежало в военный городок.
Не может так продолжаться дальше. Не можем мы со спокойной и черствой душой отнестись к этим грубым, ничем не оправданным попыткам правительства задушить голос нашего народа. Они же боятся смелого и правдивого русского народа не меньше, чем отцов и дедов наших царь Николай II Листовка, распространявшаяся после расстрела в Ростовской области
Перед горкомом выстроилась двойная цепь автоматчиков под командой начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Олешко, но часть демонстрантов проникла в здание с тыла и принялась крушить мебель, телефонные аппараты, люстры и портреты.
Олешко и председатель горисполкома Замула в микрофон потребовали от толпы разойтись, но это были явно не те слова, которые хотел услышать обозленный народ.
Внезапно раздались автоматные очереди. Люди отхлынули назад, но послышался крик: "Не бойтесь, стреляют холостыми!". И тут начался огонь на поражение.
Наполеон говорил, что, если уж возникла необходимость применить оружие против толпы, стрелять боевыми патронами надо сразу, тогда она разбежится и жертв будет меньше, а стрелять сначала холостыми, потом боевыми - провокация.
Одновременно у находившегося неподалеку горотдела милиции толпа пыталась освободить задержанных накануне забастовщиков, но их уже вывезли в другое место. Один из нападавших вырвал оружие из рук рядового Репкина. Стоявший рядом военнослужащий Азизов убил его автоматной очередью.
Лужи крови замывали из шлангов и стирали щетками, но до конца уничтожить следы не смогли, и площадь заасфальтировали заново.
Тела 26 человек по распоряжению правительственной комиссии тайно захоронили на разных кладбищах Ростовской области. С участников похорон, названных "правительственным спецзаданием", взяли подписки о неразглашении. Родным выдали лишь останки умершего в больнице Леонида Шульги.
Разогнать толпу дубинками, слезоточивым газом или иными нелетальными средствами власти не пытались, и не известно, обсуждался ли такой вариант. По мнению многих исследователей, они стремились не просто восстановить порядок, а проучить народ.
Местный историк Татьяна Бочарова, 20 лет занимающаяся выяснением обстоятельств трагедии, предполагает, что определенную роль могло сыграть особое отношение коммунистов к Новочеркасску как бывшей столице Войска Донского.
"Еще Ленин говорил: "Надо вбить кол в гнездо контрреволюции". Это он о Новочеркасске. Тогдашние идеологи знали, что казачья столица - особый город", - замечает эксперт.
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Благодаря генералу Шапошникову на мосту не пролилась кровьТанками на мосту через Тузлов командовал участник сражения под Прохоровкой и парада Победы Герой Советского Союза Матвей Шапошников.
Получив приказ не пропускать толпу в центр города и применить, в случае необходимости, танки, он ответил: "Я не вижу перед собой противника, которого следовало бы атаковать танками".
В случае использования бронетехники, по словам Шапошникова, количество жертв исчислялось бы тысячами.
В 1966 году его отправили на пенсию, а еще через год исключили из партии за "антисоветские разговоры".
О поступке офицера рассказал в 1989 году журналист "Литературной газеты" Юрий Щекочихин. К счастью, Матвей Шапошников дожил до времени, когда ему воздали должное.
Кто приказал?
По обычаю, восходящему к временам Гражданской войны, советские руководители избегали фиксировать на бумаге свои решения по щекотливым вопросам. Письменного приказа открыть огонь не было, как проходили дискуссии, не известно.
Основным источником информации являются воспоминания Микояна, который, естественно, постарался снять с себя ответственность.
"Прибыв в Новочеркасск и выяснив обстановку, я понял, что претензии рабочих были вполне справедливы и недовольство оправданно. Как раз вышло постановление о повышении цен на мясо и масло, а дурак-директор одновременно повысил нормы, на недовольство рабочих реагировал по-хамски, не желая с ними даже разговаривать. Действовал, как будто провокатор какой-то, оттого что не хватало ума и уважения к рабочим. В результате началась забастовка, которая приобрела политический характер. Город оказался в руках бастующих".
"Козлов стоял за проведение неоправданно жесткой линии, названивал в Москву и сеял панику, требуя разрешения на применение оружия, и через Хрущева получил санкцию на это "в случае крайней необходимости". "Крайность" определял, конечно, Козлов".
"Почему Хрущев разрешил применить оружие? Он был крайне напуган тем, что, как сообщил КГБ, забастовщики послали своих людей в соседние промышленные центры. Да еще Козлов сгущал краски… Такая паника и такое преступление для Хрущева не типичны, виновен Козлов, который его так дезинформировал, что добился хотя и условного, но разрешения", - писал Микоян.
Главная военная прокуратура РФ в 1992 году возложила вину прежде всего на Козлова.
"Выполняя незаконное распоряжение Ф.Р.Козлова, не установленные следствием должностные лица отдали приказ открыть огонь на поражение", - говорилось в материалах уголовного дела.
Никто из начальства наказан не был, за исключением директора завода Курочкина и секретаря парткома Перерушева, которых выгнали с работы. Секретари горкома и председатель исполкома отделались партийными выговорами.
Уже 3 июня в Новочеркасске началась охота на людей. Основанием служила оперативная фотосъемка КГБ. Арестовывали тех, кто шел в первых рядах и, судя по фотографиям, вел себя наиболее активно. Брать приходили по ночам, как в 37-м году. Многие уверяли, что попали под объективы случайно.
Всего во время волнений и в последующие дни были задержаны около 240 человек. Состоялись несколько судебных процессов. Семерых - Александра Зайцева, Андрея Коркача, Михаила Кузнецова, Бориса Мокроусова, Сергея Сотникова, Владимира Черепанова, Владимира Шуваева - приговорили к смертной казни, 105 человек - к заключению в колониях строгого режима, в основном на сроки от 10 до 15 лет.
На суде до конца разоблачена гнусная роль подсудимых, возглавлявших уголовно - хулиганствующие элементы. Процесс раскрыл отвратительное моральное лицо каждого подсудимого и сыграл большую роль - воспитательную и профилактическую. Единодушным одобрением всех присутствующих был встречен справедливый приговор бандитам Из секретной записки завотделом пропаганды ЦК КПСС Владимира Степакова
Поскольку участие в беспорядках, сопротивление милиции и уничтожение имущества не тянули на такие приговоры, подсудимых провели по статьям "бандитизм" и "попытка свержения советской власти".
"2 июня я не успела зайти в заводские ворота, как они захлопнулись прямо передо мной. Потом считалось так: кто попал на завод - те законопослушные, а кто оказался за воротами - бунтари, - рассказывает бывшая крановщица НЭВЗа, ныне сотрудница новочеркасского музея казачества Валентина Водяницкая. - Через несколько дней вызвали якобы на медкомиссию. Я взяла с собой трехлетнего сына, даже в мыслях не было, что меня арестуют. У медсанчасти незнакомые люди вырвали из рук ребенка, а меня запихнули в машину. Сын остался на улице, значительно позже я узнала, что он попал в детдом. На суде два свидетеля в военной форме утверждали, что женщина, похожая на меня, пыталась нарушить связь, установленную для выступления Анастаса Микояна. Следователи говорили, что будет условный срок, но дали 10 лет".
19-летний Николай Степанов на суде осмелился спросить: "Кто вам дал право применять оружие против мирного населения?". Получил 15 лет.
После смещения Хрущева большинство осужденных освободили по отбытии половины срока наказания, но и дома в покое не оставили. Сотрудники КГБ регулярно проводили с ними профилактические беседы, рекомендуя не говорить лишнего и меньше встречаться с товарищами по несчастью.
Власти СССР начисто замолчали новочеркасские события. Переписка жителей долгое время перлюстрировалась, выезжавших из города на работе предупреждали, что следует помалкивать. Часть материалов в архивах КГБ до сих пор недоступна исследователям.
В стремлении вычеркнуть трагедию из памяти даже литеру "Н" ("Новочеркасск") в названии выпускавшихся на НЭВЗе электровозов заменили на "ВЛ" ("Владимир Ленин").
Граждане, узнавшие о бойне из зарубежных радиопередач, называли ее "новочеркасским фестивалем" по аналогии с широко разрекламированным Московским фестивалем молодежи и студентов .
И хоть масла не видали, план мы честно выполняли Из поэмы "В чем Никита просчитался"
Из 87 раненых обратились за медицинской помощью только 45 человек. Остальные предпочли лечиться своими средствами, опасаясь преследования.
Комендантский час и правило "больше трех не собираться" действовали до 6 июня. По городу ходили чудовищные слухи: что все население сошлют в Сибирь или вообще сотрут Новочеркасск с лица земли ("с нами покончат, и ракету заодно испытают"). После расстрела люди ждали от правителей чего угодно.
Запуганные рабочие в первый же день выполнили норму на 150% и сами предлагали отработать "прогулянные" смены по воскресеньям, но начальство инициативу не поддержало.
Новочеркасский расстрел окружен слухами, опирающимися на слова очевидцев, но не подтвержденными документально.
Есть версия, что солдаты на площади перед горкомом стреляли только холостыми, а убивали людей спрятавшиеся на крыше снайперы КГБ. Известно, что 1 июня в местную гостиницу "Дон" поселили 27 "музыкантов", которые нигде не выступали и исчезли неведомо куда. Впрочем, если они и были сотрудниками спецслужб, то могли заниматься слежкой и фотографированием.
Не подкреплены твердыми доказательствами и другие широко известные истории: об офицере, который, получив приказ стрелять в толпу, застрелился сам; об обезумевшей молодой матери, которая до вечера ходила по городу с убитым шальной пулей младенцем на руках; о детях 8-10 лет, которые под огнем "сыпались, как горох" с деревьев на Московской улице.
Во всяком случае, ни одно имя погибшего ребенка неизвестно, а по официальным данным, самой младшей жертве было 16 лет.
Любопытные мальчишки на деревьях действительно сидели. Одним из них был будущий генерал и кандидат в президенты России Александр Лебедь.
Память и беспамятство
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption В Новочеркасске и сегодня делают электровозыНа сегодняшний день живы 20 репрессированных и 14 раненых новочеркассцев.
Первым привлек внимание к давней трагедии Петр Сиуда, который в возрасте 25 лет участвовал в забастовке, получил 12 лет, из которых отбыл шесть, а во время перестройки стал активистом правозащитного движения.
5 мая 1990 года Сиуду обнаружили без сознания на улице Новочеркасска. Он умер в больнице, не приходя в себя. Следствие назвало причиной смерти сердечный приступ, но родные и коллеги правозащитника подозревали, что дело нечисто, и утверждали, что у него похитили портфель с какими-то документами.
В 1992 году Главная военная прокуратура возбудила по факту новочеркасского расстрела уголовное дело против Хрущева, Козлова, Микояна и еще восьми человек, которое было прекращено в связи с их смертью.
Все осужденные по новочеркасскому делу в 1990-х годах были реабилитированы Верховным судом РФ.
Общественный фонд "Новочеркасская трагедия" и военная прокуратура установили места упокоения 26 погибших, и 2 июня 1994 года они были торжественно перезахоронены на городском кладбище. На могиле и на месте расстрела установили памятники, а на НЭВЗе - мемориальную доску с надписью: "Здесь началось стихийное выступление доведенных до отчаянья рабочих, закончившееся 2 июня 1962 года расстрелом на центральной площади города и последующими репрессиями".
8 июня 1996 года президент Борис Ельцин издал указ "О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в Новочеркасске в июне 1962 года". Родственникам погибших и расстрелянных выплатили единовременные денежные пособия, а оставшимся в живых раненым повысили пенсии.
На отмечавшийся в 2011 году 75-летний юбилей НЭВЗа участников трагедии и правозащитников не пригласили.
Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Во время посещения города в 2008 году Владимир Путин возложил цветы к памятнику на месте расстрела"Мы чтим память о тех событиях, но не афишируем их и не очень ими занимаемся. Эпизод в истории завода нехороший, неблагодарная это тема", - заявили журналистам в пресс-службе предприятия.
Около половины из 560 участников проведенного тогда в городе телефонного опроса об отношении к событиям 1962 года либо отказались отвечать, либо сказали, что ничего о них не знают.
Представители местной молодежи в разговоре с корреспондентом "Российской газеты" удивлялись: почему рабочие не увольнялись с завода и не открывали собственное дело, если им мало платили?
Поклонники Никиты Сергеевича Хрущёва , превозносящие его как разоблачителя «культа личности» и автора «оттепели», не слишком любят вспоминать о негативных аспектах его правления. Между тем в 1962 году советский лидер, разоблачивший кровавые преступления своего предшественника, сам стал виновником кризиса, закончившегося применением силы и массовым расстрелом рабочих на улицах Новочеркасска.
Никита Хрущёв отличался взрывным характером, который толкал его к принятию импульсивных и подчас непродуманных решений. Дмитрий Шепилов , в своё время входивший в число высшего советского руководства, как-то сказал про Хрущёва: «Чёрт его знает, что он может выкинуть».
Хрущёв действительно выкидывал — от относительно безобидного стучания ботинком в ООН до «карибского кризиса», от обещания построить коммунизм за двадцать лет до повсеместного насильственного насаждения кукурузы.
К началу 1960-х годов страна стала уставать от Никиты Сергеевича. Даже грандиозный прорыв в космосе не спасал авторитет лидера от обвального падения.
Экономическая политика Хрущёва привела к падению темпов, а наступление на личные подсобные хозяйства, когда людей фактически вынуждали резать скот и спиливать фруктовые деревья, — к резкому обострению продовольственной проблемы в стране.
Если в сталинский период в стране едва ли не ежегодно объявлялось о снижении цен на товары, то в мае 1962 года правительство вынуждено было объявить о повышении розничных цен на мясо и мясные продукты в среднем на 30% и на масло — на 25%.
Директор завода в роли французской королевы
Подобное решение вызвало резкое недовольство в рабочей среде. «Оттепель» способствовала тому, что своё возмущение решением властей стали выражать практически открыто.
Нецензурная брань в адрес советского правительства в 1962 году звучала во всех предприятиях и коллективах, но социальный взрыв произошёл именно в Новочеркасске.
Как всегда бывает в таких случаях, сошлись сразу несколько факторов. Новочеркасский электровозостроительный завод, ставший эпицентром событий, был предприятием с очень большим коллективом (в лучшие годы — до 15 тысяч человек), часть которого составляли неместные, которые приезжали на заработки. Они вместе с семьями жили либо в неблагоустроенных бараках, либо в съёмных квартирах, за которые приходилось отдавать большую часть заработка.
Для этих людей повышение цен на продукты было сильнейшим ударом по бюджету. К этому прибавилось и то, что фактически вместе с повышением цен на НЭВЗ повысили нормы выработки. Это означало снижение заработной платы.
1 июня 1962 года в сталелитейном цехе предприятия шло горячее обсуждение двух извечных российских вопросов — «Кто виноват?» и «Что делать?». Кончилось оно тем, что около 200 человек, бросив работу, пошли к заводоуправлению, чтобы поговорить с начальством.
В этот момент конфликт можно было погасить относительно легко, прояви руководство предприятия человечность, попытайся найти общий язык.
Однако директор завода Борис Курочкин , не оценивший серьёзность ситуации, на реплику одного из рабочих: «Дети ни мяса, ни молока не видят», — ткнул в сторону торговавшей неподалёку женщины с пирожками: «Ничего, на пирожках с ливером перебьётесь!».
Незнание истории не освобождает от ответственности. Французская королева Мария-Антуанетта , ляпнувшая голодному Парижу про прелесть пирожных, в итоге лишилась и короны, и головы. Офицеры броненосца «Потёмкин», пытавшиеся накормить матросов червивым мясом, были расстреляны или утоплены восставшими.
«Хрущёва на мясо!»
Фраза директора про пирожки взорвала накалённую атмосферу. Спустя всего несколько минут встал весь завод, а в руках рабочих появились плакаты «Мяса, молока, повышения зарплаты!».
События покатились, как снежный ком. Рабочие блокировали железнодорожные пути и остановили поезд «Саратов - Ростов», написав мелом на тепловозе: «Хрущёва на мясо!».
Новость о событиях на НЭВЗ разлетелась по Новочеркасску, туда стали подтягиваться рабочие с других заводов, и к середине дня в акции протеста принимали участие уже около 5000 человек.
Проходная Новочеркасского электровозостроительного завода. Фото: РИА Новости
Единого руководства у бунтарей не было, как не было и внятной программы действий. Кто-то уже звал «бить жидов-инженеров», в ответ более умеренные били самого призывающего.
О ЧП было доложено в Москву, лично Хрущёву, который приказал отправить в Новочеркасск высокопоставленную делегацию, в которую вошли представители Президиума ЦК КПСС Козлов и Микоян , первый секретарь Ростовского обкома партии Басов , представители МВД, КГБ и армии.
Между тем городское руководство, оказавшееся не готовым к столь экстремальным событиям, даже и не попыталось как-то успокоить людей.
Правительственная делегация добралась до Новочеркасска к 16 часам. Спустя полчаса областное и городское руководство начало выступать с балкона заводоуправления, пытаясь снять напряжение.
И здесь снова была допущена ошибка. Раздражённым, разгорячённым людям нужен был человеческий разговор, а секретарь обкома Александр Басов начал зачитывать ранее опубликованное в прессе Обращение ЦК КПСС.
В толпе раздался свист, а когда партийному чиновнику решил помочь всё тот же директора завода Курочкин, в него полетели камни и бутылки. Начался штурм заводоуправления.
Перепуганный Басов начал звонить военным и просить помощи. Тем временем в здании начался погром и мародёрство. Прибывших для наведения порядка 200 безоружных милиционеров восставшие оттеснили, некоторых побили.
Приказ министра Малиновского
К вечеру у завода появились военные на БТРах, которые выстроились у бронемашин, но не предпринимали никаких действий. Постояв и послушав оскорбления, они молча уехали.
Позже стало известно, что эта группа военных отвлекала на себя внимание, пока переодетые в спецовки сотрудники КГБ эвакуировали из осаждённого здания Басова и других представителей власти.
К ночи рабочие, увидев, что со стороны власти нет никаких действий, решили на следующий день идти к зданию горкома, чтобы заявить о своих требованиях на всю страну. Наиболее рьяные предлагали захватить телефон и телеграф, но большинство таких радикальных мер не поддерживало.
В Москве тем временем Никита Хрущёв, которого восставшие намеревались отправить «на мясо», рвал и метал, требуя подавления «мятежа в Новочеркасске».
Министр обороны СССР маршал Родион Малиновский отдал командующему Северо-Кавказским военным округом Иссе Плиеву довольно лаконичный приказ: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!».
Командовать операцией в Новочеркасске было поручено заместителю Плиева генералу Матвею Шапошникову.
В ночь на 2 июня в город вошли военные подразделения, взявшие под контроль все важные городские объекты. Несколько танков вытеснили протестующих с территории НЭВЗ. Погибших не было, но по городу поползли слухи о «раздавленных танками».
Ночью сотрудники КГБ арестовали несколько активистов, участвовавших в протестах 1 июня. Это, однако, не снизило накала политической активности в Новочеркасске — с утра рабочие начали собираться на манифестацию.
«Действовать по обстановке»
И снова возникают исторические параллели — толпа, шедшая с революционными песнями и портретами Ленина в руках, до боли напоминала манифестацию 9 января 1905 года в Петербурге, с иконами и гимном «Боже, царя храни» шедшую к императору.
Манифестацию попытались остановить, перегородив танками и БТР мост через реку Тузлов, но рабочие пошли вброд, а самые отчаянные шли напрямик, перелезая через броню.
Военные в столкновения не вступали. Генерал Шапошников, которому Исса Плиев приказывал остановить манифестантов танками, возразил: «Я не вижу перед собой противника, против которого можно применять танки!».
Протестующие добрались до центра города. Всего за несколько минут до этого из здания горкома в военный городок была эвакуирована правительственная делегация из Москвы. С людьми разговаривать оставили председателя горисполкома Замулу и городского прокурора Проценко.
Трудно сказать, удалось ли бы им успокоить людей, если бы в городе не было сановников из Москвы. Однако, зная об их присутствии, «местных» рабочие слушать не стали.
Через несколько минут начался штурм горкома, сопровождавшийся погромом и мародёрством. Часть толпы отправилась освобождать задержанных накануне в здание горотдела милиции.
Здание милиции охраняли несколько десятков солдат внутренних войск под командованием подполковника Николая Малюгина , имевшего приказ «действовать по обстановке». Тем временем наиболее агрессивные манифестанты, ворвавшиеся в здание, попытались разоружить солдат. Когда один из бойцов увидел, что у его товарища вырвали из рук автомат, у него сдали нервы, и прогремели первые выстрелы. У горотдела милиции погибли пять человек.
Мемориальная доска на Дворцовой площади города, где разворачивались основные события Новочеркасской трагедии. Фото: Commons.wikimedia.org
Расстрел на площади
В это время у здания горкома выстроилась ещё одна цепь вооружённых солдат внутренних войск под командованием начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Ивана Олешко .
Генерал Олешко, танкист-фронтовик, убеждал людей прекратить беспорядки и разойтись. Но разгорячённые манифестанты отвечали только руганью и угрозами.
В накалённой обстановке послышались выстрелы у здания горотдела милиции, после чего солдаты у горкома начали стрелять в воздух. Некоторые свидетели утверждали, что жертвами этих выстрелов стали сидевшие на деревьях любопытные мальчишки, однако детских трупов так и не было обнаружено.
После первых выстрелов у горкома толпа отпрянула назад, но кто-то крикнул: «Не бойтесь, у них холостые патроны!». После второго залпа вверх был открыт огонь по толпе. Началась паника, люди побежали с площади…
Всего 2 июня в Новочеркасске погибло более 20 человек, ещё более 80 получили ранения. Расстрел у горкома не погасил страстей окончательно — ещё несколько дней группы возмущённых рабочих собирались на улицах, но до беспорядков дело уже не доходило.
Поскольку трупы погибших не были переданы родным, а преданы земле тайно, по Новочеркасску поползли слухи о сотнях трупов, закопанных где-то за городом.
События в Новочеркасске были строго засекречены, и данные о них официально были обнародованы только спустя четверть века.
Камень-на-Крови, установленный на месте трагедии. Фото: Commons.wikimedia.org
Одних казнили, других накормили
К суду за организацию беспорядков и бандитизм были привлечены 112 участников новочеркасских событий. Семь из них были приговорены к расстрелу, 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.
Понимая, что одними карательными мерами ситуацию не успокоить, сразу после событий в город завезли дефицитные продукты, продававшиеся по низким ценам. Ситуация в Новочеркасске постепенно нормализовалась, хотя воспоминания о происшедшем у горожан остались на всю жизнь.
Первый секретарь обкома Александр Басов, первый секретарь Новочеркасского горкома Тимофей Логинов и директор НЭВЗа Борис Курочкин, с чьей фразы про пирожки начался бунт, лишились своих должностей.
Басова отправили советником по животноводству на Кубу. Вместе с ним туда же в качестве военного советника проследовал и командующий СКВО Исса Плиев. Генералу Шапошникову невыполнение приказа в Новочеркасске припомнили спустя четыре года, отправив в отставку.
Новочеркасский расстрел, о котором, несмотря на секретность, слухи гуляли по всему СССР, окончательно добил авторитет Никиты Хрущёва. Бывшие соратники небезосновательно полагали, что внутренняя и внешняя политика Никиты Сергеевича ставит СССР на грань катастрофы. Осенью 1964 года в результате «дворцового переворота» Хрущёв был отстранён от власти. В том числе и за Новочеркасск.
Рабочие вышли протестовать против невыносимых условий жизни. Три раза с начала прошлого года во всех цехах завода снижались ставки, росла норма выработки, и падала зарплата рабочих. Одновременно по всей стране поднимались розничные цены на сельскохозяйственную продукцию. Первый день лета 1962 года стал днём, когда очередное понижение расценок и зарплат совпало с очередным скачком цен на основные продукты питания на 30 %. Реальная заработная плата всех работников гигантского завода, который занимал целый район города, снова упала. Но больше всего рабочих возмутило поведение руководства и хамские ответы на вопросы рабочих, как им прожить и прокормить свои семьи. Эта история стала известна во всех подробностях после рассказа одного из участников тех событий, арестованного во время забастовки и освобождённого досрочно только в 1966 году.
Этим участником был Пётр Петрович Сиуда, 1937 года рождения. Его родители находились в заключении: отец от пыток умер через год после рождения сына, мать оставалась в лагере. Петр воспитывался в приюте, работал в шахте, затем на стройке, отслужил в армии, заочно закончил колледж и пошёл работать на электровозостроительный завод. Во время забастовки был арестован, суд вынес приговор — 12 лет тюремного заключения за «активную роль в массовых беспорядках». Досрочно был выпущен в 1966 году. После выхода из тюрьмы активно занялся политической деятельностью, открыто осуждал вмешательство СССР в войну в Афганистане. Занимался восстановлением доброго имени своего отца, за что всю жизнь подвергался преследованиям со стороны КГБ. В последние годы своей жизни занимался расследованием событий Новочеркасск 1962. Нашёл очевидцев, выяснил места захоронения рабочих, расстрелянных во время забастовки. Вскоре после этих выяснений в 1990 году при загадочных обстоятельствах Пётр Сиуда был убит.
Забастовка 1 июня 1962 года
За столько лет, прошедших со дня забастовки и её кровавого подавления 2 июня 1962 года, эти события нигде и никогда не были описаны. Только несколько фраз, упоминавших трагедию, были в книге А. Солженицына, и то вся истинность событий была недосказанной. В память обо всех невинных жертвах трагедии Новочеркасск 1962 необходимо донести правду о тех событиях.
Мемориал погибшим во время новочеркасской трагедии, июнь 1962 года
мемориал погибшим во время новочеркасской трагедии 1962С начала 1961 года на заводе несколько раз поднималась норма выработки и падали расценки. В итоге зарплата упала на 30-35%. Последнее перед забастовкой падение зарплат было весной 1962 года в стальном цехе. Утром 1 июня СМИ объявили об очередном скачке цен до 35 % на основные продукты питания. Рост цен вызвал общественное недовольство, но ещё не привёл к забастовке. В городе очень остро ощущалась жилищная проблема, в малых объёмах строилось жильё. Стоимость съёмной квартиры превышала 30% от зарплаты. Город был студенческим, и снабжался соответственно. В магазинах был дефицит продуктов. Рыночные цены на сельскохозяйственную продукцию были слишком высоки.
И вот в такой накалённой обстановке руководство завода, в лице самого директора Курочкина, своим хамством и оскорблениями подкинуло искру в «пороховую бочку» народного гнева. Работники стального цеха, как и во многих других цехах, утром обсуждали, как им жить дальше. Директор, вышедший к рабочим, предложил им: «Если не хватает денег на мясо, ешьте пирожки с ливером». Рабочие расценили это, как издевательство и оскорбление. Возмущённые работники завода разделились на группы. Одна часть рабочих включила заводскую сирену, остальные пошли по цехам призывать рабочих прекратить работать и выходить на забастовку. Всё произошло спонтанно, без предварительного сговора или организации. Рабочих уже не нужно было агитировать, все были доведены до отчаяния. Толпа забастовщиков росла лавинообразно. Площадь вокруг завода не могла вместить более десяти тысяч человек, работающих на заводе. С целью привлечь внимание Москвы, забастовщики преградили путь поезда «Саратов-Ростов», чем заблокировали движение на всём участке железной дороги. Художник завода написал плакаты: «Дайте мясо, масло, зарплату!», « Нам нужны квартиры». На тепловозе кто-то написал «Хрущёва на мясо!». Заводской гудок продолжал собирать людей. Стали подтягиваться рабочие второй и третьей смен, многие были в нетрезвом состоянии.
Дружинники из числа инженеров завода попытались убедить людей разойтись и даже вызвали около сотни милиционеров, но у них ничего не получилось, милиция ретировалась. Администрация завода пыталась убедить рабочих приступить к работе, но никаких обещаний и гарантий лучшей жизни дать не могла. Как оказалось позже, среди бастующих было много милицейских работников, одетых в штатское, причём были и работники КГБ, оснащённые микро-фотоаппаратами, встроенными в зажигалки, портсигары. Позже масса фотографий послужила основанием для репрессий и арестов участников забастовки.
Новочеркасская забастовка 1962 года, оперативная съемка КГБ
Были попытки подкупить или спровоцировать людей. Стоял жаркий день, многих мучила жажда. К заводу подогнали автомобиль с газированной водой, но провокация не удалась - ни к одной бутылке никто не притронулся.
К вечеру начали прибывать военные Новочеркасского гарнизона, но у них не было с собой оружия. Солдаты стали переходить на сторону забастовщиков, рабочие братались и обнимались с солдатами, а офицеры уже не могли отогнать солдат от забастовщиков. Первый секретарь комитета Ростовского обкома партии Басов попытался выступить перед людьми, но его вместе с окружавшими чиновниками забросали камнями. Люди начали раскачивать бронетранспортёры. Офицеры, сидящие в них, не могли совладать со своими лицами, они пришли в ужас, поняв, что не могут остановить гнев рабочих.
Под влиянием попыток подавления забастовки, возмущение рабочих выросло ещё больше. Начался стихийный митинг, на котором предлагалось отправить делегатов на остальные заводы города, захватить телеграф и разослать в другие города призывы поддержать забастовку.
Нельзя было допустить захвата власти в городе. Недавние венгерские и грузинские события показали, чем может закончиться попытка захвата власти. Было решено, что на следующее утро колонна демонстрантов прошествует до центра города и там пройдёт митинг. Это лишний раз подтверждало, что рабочие не собирались предпринимать экстремистских действий.
Стрельба 2 июня 1962 года
Ещё до рассвета раздались «взрывы». Оказалось, что «ослеплённый» танк сбил столбы с проводами высокого напряжения и «взрывы» были результатом электрических разрядов. Рядом с заводом в районе станции Локомотивстрой появились военные, вооружённые автоматами, и танки. Люди запрыгивали на танки на ходу и «ослепляли» их, закрывая им смотровые щели. Дорога на завод была оцеплена солдатами. Забастовщикам объявили срочно приступать к работе, на что рабочие ответили: «Кто захватил завод, тот пусть и работает».
В центр Новочеркасска из заводского района двинулась демонстрация. Колонна росла, по пути к ней примкнули рабочие других заводов, строители и местные жители. В колоннах демонстрантов была коммунистическая символика. На мосту у реки Тузлы их ждала преграда из двух танков и вооружённых военных. Но они не посмели стрелять в организованную колонну, демонстрация добралась до центра города. В центре города их тоже ждал танк, прямо возле памятника Ленину. Машина была «ослеплена», танк облепила детвора. Он произвёл холостой выстрел, из окон посыпались стёкла. Демонстранты пошли к горкому партии, он был оцеплен солдатами кавказской национальности. Под давлением людей оцепление было прорвано, и демонстранты захватили горком. Начался митинг, на котором прозвучало, что ночью многие активисты были арестованы, избиты. Люди требовали освобождения арестованных, но их к тому времени уже вывезли в соседние города. Протестующие собирались войти в городской отдел милиции, чтобы узнать судьбу арестованных. Милиционер попытался остановить их и угрожал применить оружие. Один из рабочих выхватил оружие, направленное на него, и тут по нему открыли огонь. Забастовщик был убит на месте. Свидетели утверждали, что солдаты не стреляли, а стреляли снайперы с крыш. Началась паника и стрельба.
Один из участников этих событий позже рассказывал, что они вынуждены были стаскивать трупы в подвал близлежащего банка и складывать их в штабеля. Там могли быть раненые. Было убито много невинных безоружных людей, вся площадь была залита кровью. Никто не знает, где делись тела погибших, а возможно среди них были раненые. Захоронения проводились в такой секретности, что даже родственникам погибших не было известно, где их тела. Утром моечные машины пытались смыть бурые пятна крови с асфальта.
Аресты забастовщиков
Ещё несколько дней в городе было полно военных, был установлен комендантский час. Были напуганы и власти и рабочие. Рабочие прекратили забастовку и вышли на завод. Начались аресты. В город приехали члены Политбюро А. И. Микоян и Ф. Р. Козлов. Микоян побоялся встречи с людьми и решился выступить только по радио. 3 июня обстановка перестала накаляться, недовольство начало стихать. В город навезли продуктов питания, начали форсировать строительство домов, но цены так никто и не снизил.